Владимир Круковер - Чужой из психушки (фрагмент) Страница 4

Зато, когда есть деньги и перспективы их дальнейшего получения, я с удовольствием пишу романы. Эти романа выходят в сериях "Русский транзит" или "Двойная игра", хотя отношение к жанру детектива имеют весьма условное. Это, скорей, пародия на современный русский детектив, заполненный кровью, суперменами, сексом и домашними хозяйками-следовательницами, его зазеркальная сущность. Мой главный герой обычно или бомж, или аферист. Он слабый физически, морально неустойчивый, сильно пьющий. Но именно он всегда попадает в эпицентр происшествий и нейтрализует их в лучшую сторону.

В свою прозу я по примеру Чернышевского часто загружаю абстрактные сны героев. В этих снах они превращаются в волков, психов, инопланетян. В одном из снов мой герой работал фотографом и к нему пришел фотографироваться на загранпаспорт черт в зеленом плаще. Видно, где-то подсознательно меня тянет писать фантастику. (Прекрасное изобретение — "где-то"! Вы, сударь, где-то мерзавец…). Но так как пробиться в печать фантасту трудней, чем детективщику, я пока не решаюсь реализовать это подсознательное.

Но случилось так, что мне не пришлось ничего выдумывать. Женька достала из холодильника огромный помидор, я как раз утром купил "Бычье сердце" грамм по 500 каждый, несла его на стол и уронила. И попала прямо Ваське по черепушке, он аж мордой в блюдце с молоком плюхнулся.

Посмеялись. Тут кот вернулся. Я был уверен, что он начнет нас шантажировать, просить что-нибудь вкусненькое из холодильника. Он всегда так делает, когда его Женька чем-то обижает. Но кот независимо прошел в середину кухни и сказал:

— Черт побери, голова-то болит! Вот же идиотизм!

Женька опять засмеялась. Она всегда была уверена, что Васька умеет разговаривать, только скрывает это уменье. А я немного обалдел. Немного…

6. Авторское исступление 2

Нет такого дурака, который в нужный момент не прикинулся бы дурачком.

Ыдыка Бе, как и все Ыдыки, особенно сидельные Ыдыки, всегда находился внутри любой информации, одновременно оставаясь снаружи ее. Приближение третийного возраста для сидельных Ыдыков часто чревато разтроением "Я", что приводило к тройственному созерцанию за этой информации. Четвертийный возрастной рубеж возвращал их к исходному состоянию.

Разтроеные Ыдыки были опасны лишь для Ыдыков, не достигших нравственной зрелости и смотрщиков Закрытых обиталищ. Барые дедеки не могли в их присутствии Дерить, а смотрщики Закрытых обиталищ не могли смотреть.

Как отражается контакт с разтроеными Ыдыков среди обитателей Закрытых обиталищ никто не знал.

Все это сообщил мне рыжий кот, которого я по инерции продолжал звать Васькой. Впрочем, я, будучи слегка обалдевшим, больше выражался односложно: "Да. Конечно. Может быть. Да неужели? Кто бы мог подумать. Это надо обсудить…"

Зачем это надо обсуждать, я как-то и не понимал толком. Тем более, что Ыдыка Бе по-прежнему находился внутри информации, продолжая тройственно оценивать ее снаружи, что, несомненно, несколько затрудняло наш диалог. Я, даже, попытался быстро просмотреть инструкцию по общению с закукленными цивилизациями ("Малыш", стр.157.), но Ыдыка Бе сообщил, что их цивилизация вполне открыта и, даже, присматривает за другими.

Тогда я не нашел ничего лучше, чем спросить кота:

— Как мне к тебе теперь обращаться: Василий или Ыдыка Бе? И что эта самая Ыдыка означает?

— Пока я общаюсь с тобой через это животное, — сказал нежданный гость, — лучше обращаться ко мне по имени — Бе. А Ыдыка — это, скорей, титул, если применить простенькую аналогию с принципами вашей социальной структуры. Нечто вроде понятия ученый, могущественный, правящий, дворянин.

— Хорошо, Бе… Как-то странно звучит, прямо скажем. Послушай, Бе… Да-а. Может, все же Василий?

— Сам ты Василий, — обиделся Бе. — Для меня ваши земные имена тоже странно звучат, будто в одно имя сразу нескольких человек воткнули.

— А у вас что, каждый слог — имя.

— Естественно, — ответил Бе, почесывая задней ногой противоблошный ошейник. — Ты бы купил, что ли, ошейник новый, этот уже выдохся.

— Кусают? — спросил я.

— Покусывают, — уклончиво ответил Бе.

Подожди, читатель. Я что-то увлекся. В этой главе я должен вкратце рассказать о сущности Ыдык, а не описывать подробности нашего общения. Итак, слушай.

Ыдыка Бе, как и все Ыдыки, особенно сидельные Ыдыки, всегда находится внутри любой информации, одновременно оставаясь снаружи ее. Приближение третийного возраста для сидельных Ыдыков часто чревато разтроением "Я", что приводит к тройственному созерцанию за этой информации. Четвертийный возрастной рубеж возвращает их к исходному состоянию.

Разтроеные Ыдыки опасны лишь для Ыдыков, не достигших нравственной зрелости и смотрщиков Закрытых обиталищ. Барые дедеки не могут в их присутствии Дерить, а смотрщики Закрытых обиталищ не могут смотреть.

Как отражается контакт с разтроеными Ыдыков обитателей Закрытых обиталищ, никто не знает.

7. Елена Ароновна, соседская ведьма

Революция свершилась. Коммунист говорит матери:

Ну, теперь у нас всего вдоволь будет: и еды, и одежды, и товаров!!

Совсем как при царе, — комментирует мать.

— Ни одна живая душа не должна об этом узнать! — строго сказал нечистый пенсионер Зюгатофель. Потом он немного подумал (в телефонной трубке было слышно его трудное дыхание и зримо виделось шевеление мясистого носа) и добавил: — Старшим коммунальным ведьмам, пожалуй, можно рассказать.

Старшие коммунальные ведьмы (big vedimacus urbanicus kommunisticus) были важны для деятельности престарелого синекурца, так как на зловредных митингах они выкрикивали лозунги и собирали пожертвования у людей и нелюдей.

Елена Ароновна кивнула головой.

— И нечего кивать! — взвизгнул Зюгатофель. — За нами тысячи душ человеческих. Нас — тьмы и тьмы, и тьмы. И мы — не скифы. Как учил наш духовный вождь: конспирррация и еще раз конспирррация. Не кивайте, а выполняйте, мадам Елена.

— Слушаюсь! — четко сказала ведьма, поправила на пышной груди халат, отчего один фиолетовый павлин соединился с другим оранжевым, и нажала кнопку номер два.

— Алеу, — отозвалась трубка.

— Сабина, голубушка, что я тебе расскажу, — заворковала Елена Ароновна…

8. Необъяснимые происшествия

С религией получается то же, что с азартной игрой: начавши дураком,

кончишь плутом.

В церквушке на краю столицы имени Владимира Путного Специализированного шло богослужение.