Александр Зорич - Пасифая.doc Страница 4

Фаина закусила губу в недоумении. Она внимательно читала правила «Доски». И знала, что юзерпики, не являющиеся фотографией самого зарегистрированного члена сообщества, там строжайше запрещены (как и фотографии обнаженной натуры). Нельзя кадрить одиноких девиц в обличье Тома Круза, матроса Папая или Наполеона Бонапарта. Потому что на сайтах знакомств, как, кстати, и на порносайтах, ценится именно реализм.

Сначала Фаина думала не отвечать.

«Что за идиотизм? Наверное новенький. А модераторы еще не разобрались что к чему. Может, на работу еще не вышли. Вот просмотрят новые поступления – и удалят юзерпик с быком, потребуют заменить его на новый, человеческий. Чтобы порядочек, орднунг».

Фаина снова глянула на фотографию. Трогательная все-таки зверюга – бык. Мощная, пышущая жизненной силой. Какая-то очень подлинная, под знаком Земли. Рога такие, как пластмассовые… Реснички… Ах! Пальцы сами потянулись к клавиатуре. И набили ответ White_Bull.

«Я на тебя посмотрела. И ты мне нравишься».

«Пошли в видеочат, а?» – тотчас предложил White_Bull.

«Сейчас, что ли? Сейчас я не могу. Я неважно выгляжу, у меня рабочий день, и, наконец, мне надо бежать на планерку».

«Слишком много причин!» – сопроводив свои слова скептической рожицей, написал бычок.

«Так обычно и бывает в жизни», – ответила Фаина и покинула «Доску».

Сердце ее бешено стучало внутри щекочущей пустоты. Что-то сильное, древнее пробивалось сквозь наслоения биографического мусора.

Однако дел действительно было невпроворот, тут она не солгала. Целых два часа Фаина размышляла исключительно о разделе «Идеальная фигура».

В обеденный перерыв она все-таки не удержалась и заглянула на «Доску», нет ли чего. Беленький (она уже дала ему прозвище) не писал. Но прислал смайлик. Ой, еще один!

4

Сложный замок «Mottura» отлаженно клацнул дважды, трижды, четырежды и наконец впустил Фаину. Она включила свет в прихожей, водрузила сумку на пластиковый тубус с грязным бельем и, сощурившись, заглянула в комнаты.

Сквозь пупырчато-стеклянное окошко двери, ведущей на кухню, желтел свет – значит, все дома.

– Ты почему не открывал? Я звоню, звоню… – спросила Фаина, лобзая подставленную щеку классическим супружеским чмоком, по которому всегда можно отличить интеллигентную семью от счастливой.

– Серьезно? Я не слышал. Дверь была закрыта, – ответил муж с уютным именем Алексей (29). – Извини, у меня там сигарета незатушенная.

С этими словами Алексей порысил на кухню, мреющую в клубах сигаретного дыма.

Алексей нисколько не был похож на завсегдатаев «Доски», хотя внешность у него была самая что ни на есть североевропейская. Белобрысый, спортивный, с кусачей рыжеватой щетиной на бледном безвольном подбородке и прямым тонким носом. Он даже носил костяные мужские бусы, короткие носки и клетчатые брюки с мятыми джинсовыми пиджаками (все это, правда, выбирала ему Фаина). Но вот выражение лица у него было очень русским: капитан бригантины «Алые Паруса», опоздавший к отплытию своего судна в направлении Ассоли.

– Есть будешь? – поинтересовался из кухни Алексей.

– Ага, – откликнулась Фаина, стягивая через голову серое трикотажное платье. Следом на кресло полетел кружевной лифчик и капроновые колготы (их Фаина деловито понюхала перед тем, как отбросить). Обстановка полуосвещенной гостиной, казалось, исподтишка наблюдала за этим разоблачением.

– Готово! – из-за стены отрапортовал Алексей, и Фаина, на ходу застегивая халат, потянулась на запах пищи.

В глубокой тарелке перед ее носом набухал брикет вермишели быстрого приготовления. Кипяток затопил его, как море Атлантиду. Вакуумированные специи плавали над вермишельным островом обломками культурного кораблекрушения.

– Родители тебе привет передавали, – сказал Алексей, притискивая ножом к геометрически правильному ломтю ржаного хлеба (в последнее время они покупали только нарезаный хлеб) пахучий клин плавленого сырка.

– Спасибо. Ты им тоже передавай. Как там у тебя на кафедре?

Алексей, который работал в биохимической лаборатории, принялся рассказывать – как.

Улучив минутку, Фаина нацепила на лицо гримасу сдержанной заинтересованности и отключилась, размышляя о криминальном разделе книжного каталога. Этот раздел в «Клубе Семейного Чтения» обустраивали тщательно и любовно. Ведь он был старейшим. Фактически, с него и с «Сам себе доктор» («Исцеление шашлыком», «Йоги против изжоги») и начиналась великая эпоха каталожной торговли. До недавних пор «Крими» (как любовно называли его сотрудники) со своими «Братело в Анталии», «Накернить президента», «Зона для Бизона» уверенно лидировал по продажам. И хотя в последние два года вперед вырвались «Рукоделие» и «Магия Любви», к криминальному развороту отношение было такое же, как к четырехкратному олимпийскому чемпиону или участнику штурма Берлина… Теперь детективы читали сравнительно мало, причем на каждой планерке муссировался вопрос почему.

Фаина знала почему. Нет, вкус народа не улучшился. И даже уровень жизни, который якобы вырос, тут был ни при чем (потому что в Верхней Шуе вырос он на величину прожиточного минимума кошачьей блохи). Просто в девяностые криминальный боевик, который отчего-то звался детективом, не столько развлекал, сколько играл роль, присущую почти уже литературе – роль плохонького, но все же путеводителя по Новой Реальности. И хотя к настоящей жизни с ее мокрыми ползунками, слащаво-трагическими песнями Надежды Кадышевой, разносящимися над слякотной клоакой вещевого рынка, и поддельными духами «Annanas» на восьмое марта от свекра, три месяца не получавшего на заводе зарплаты, все это отношения почти не имело, было все же что-то хотя бы в деталях правдивое. Отличное от липких фантазмов издыхающих толстых журналов. Отличное от тягучего квазиготического бреда из кирпичей героической фэнтези. Отличное от залитых спермой и добрым бургундским басен про альковную жизнь королевских дочерей и магнатш из любовных романов (в них по велению герра Дитера очкастые переводчицы добавляли десятки страниц описания соленых куннилингусов в морском прибое). Короче, это было самое близкое из далеких приближений к реальности. И Марии Митрофановны были втайне благодарны бешеным и меченым за то, что те не оставили их один на один с дизайном (как сделали это советские писатели и их веселые друзья диссиденты, всей оравой сгинувшие на славянских кафедрах по беспечным сытым заграницам). Но, конечно, конкуренции с робкими купчихами робски и мятущимися духлесс-менеджерами, которые приблизились к описанию точки сборки российского социума еще на миллиметр, все эти афганцы-опера-фартовые-фраера просто не выде…