Журнал «Если» - «Если», 2007 № 04 Страница 4

Это был пленник. Он казался таким же белокожим, как и его мучители, однако волосы — длинные, но не заплетенные в косицы — были заметно светлее. В темноте они выглядели не то белокурыми, не то серебристо-седыми. И еще пленник был нагим; очевидно, чужаки отобрали у него не только имущество, но и одежду. Лодыжки были туго стянуты ремнем, а разведенные в стороны руки привязаны к вбитым в землю колышкам. На бедрах, на животе, в паху и на лице темнели следы ожогов. Рот пленнику не заткнули, однако тот не только не пытался поднять тревогу, но даже не попросил о помощи.

Мгновенно приняв решение, Маггот наклонился к нему и, быстро орудуя ножом, перепилил связывавшие незнакомца ремни. Он поступил так вовсе не ради того, чтобы помочь несчастному, которого пытали у него на глазах — по большому счету, этот человек ничего для него не значил. Маггот сделал это, чтобы досадить охотникам, которые распугали всю дичь в округе и к тому же целый день гонялись за ним по болотам.

Пленнику, впрочем, было все равно, какими причинами руководствуется его спаситель. Посмотрев на Маггота, он криво улыбнулся, сел и быстро растер лодыжки, чтобы восстановить кровообращение в ногах. Потом он завладел оружием убитого часового. Прошла уже целая минута, и Магготу не терпелось как можно скорее убраться из лагеря. Он как раз срезал с вертела последний большой кусок мяса, когда с самой границы лагеря — с той стороны, где были брошены кости, — донесся яростный тигриный рев, шум борьбы, рычание и чей-то сдавленный писк.

Несколько охотников тотчас вскочили. Заметив Маггота и пленника, они громко закричали, спеша разбудить остальных. Не теряя ни секунды, Маггот на тролличий манер схватил мясо в зубы и бросился к лесу. Кто-то из охотников заступил ему дорогу, Маггот попытался увернуться, но человек прыгнул и обхватил его обеими руками. Несколько мгновений они боролись, потом Маггот изловчился и полоснул противника по руке ножом. Человек с криком отпрянул. Еще один охотник бросился на Маггота, но упал, сраженный мечом, который пленник забрал у часового.

Обернувшись к Магготу, белокурый незнакомец что-то сказал и сделал движение головой, словно предлагая своему спасителю показывать дорогу. Но Маггот и без того уже перепрыгнул баррикаду из веток и, морщась от боли в раненой ноге, нырнул в спасительную темноту леса. Он не обернулся, рассудив, что человек, которого он спас, может следовать за ним, если хочет. И если может.

Но пленник оказался неплохим бегуном. Когда вокруг засвистели стрелы, срезавшие молодые листочки и со стуком впивавшиеся в стволы, незнакомец наддал и почти нагнал Маггота. Ни слова не говоря, Маггот помчался еще быстрее.

Но вот последняя стрела прошуршала где-то в отдалении, и наступила тишина. Судя по всему, никто их не преследовал, во всяком случае пока, но Маггот не стал останавливаться даже для того, чтобы перевести дух. Ему хотелось как можно скорее вернуться к горам; он был уверен, что там сумеет уйти от преследователей, сколько бы их ни было. Однако боль в ноге давала о себе знать, и Маггот бежал намного медленнее, чем обычно. Кровь из раны продолжала стекать по лодыжке, нога стала скользкой, и несколько раз он едва не оступился. Впрочем, боли он старался не замечать.

Какое-то время спустя Маггот обернулся на бегу и обнаружил, что незнакомец следует за ним по пятам. В одной руке он держал меч в ножнах, в другой — какой-то небольшой мешок или сумку. Бывший пленник тяжело дышал, но вовсю работал локтями, стараясь не отставать.

Наконец они поднялись на гряду холмов и замедлили ход, чтобы, перебираясь с одного кряжа на другой, не скатиться в заболоченную низину между холмами. На одном из лесистых склонов беглецы остановились. Дорога здесь разветвлялась на несколько троп, а выбрать дальнейший маршрут — в темноте, да еще на малознакомой местности — было трудно, почти невозможно. Несколько секунд Маггот разглядывал небо сквозь переплетение веток, едва одетых молодой листвой. Луна давно взошла и успела снова закатиться, но по положению звезд и запаху ветра он определил, что они бегут в южном направлении. В их ситуации следовало бы отклониться западнее, и Маггот решил выбрать тропу, которая вела бы в ту сторону, но пленник тоже изучал небо и, судя по всему, имел свои соображения относительно того, куда им лучше двигаться. Сказав что-то на непонятном языке, он тронул Маггота за плечо и махнул рукой в направлении чуть заметной стежки, которая, скорее всего, увела бы их еще дальше на юг.

Маггот повернулся, чтобы ответить, но вместо слов с его губ сорвалось что-то в высшей степени невразумительное. В первый момент брови его спутника удивленно подскочили, но, показав пальцем на рот Маггота, он негромко прыснул. А секунду спустя и вовсе рассмеялся в голос.

Маггот машинально поднес руку к губам и… наткнулся на кусок мяса, который продолжал держать в зубах. Вынув его, он тоже расхохотался, громко, от души, так что даже плечи заходили ходуном. Впрочем, он довольно быстро спохватился, что их все же могут преследовать, и оборвал смех. Машинально он протянул мясо незнакомцу.

— Оно здорово подгорело, — произнес Маггот на языке Империи, потому что этот парень чем-то напоминал ему рыцаря Брана. — Но брюхо набить можно…

Незнакомец прищурился, но взял мясо и ухмыльнулся. Разорвав его на две части, он вернул больший кусок Магготу — к изрядному облегчению последнего. Свою часть незнакомец тут же засунул в рот, и некоторое время оба молча жевали. Маггот думал о том, что уже много недель он так не смеялся, если не считать шутки с кугуаром. Потом ему пришло в голову, что об этом случае стоит рассказать незнакомцу.

Но прежде чем он успел заговорить, незнакомец произнес несколько слов, которых Маггот не понял, а затем снова указал на южную тропу.

Первоначальный план Маггота состоял в том, чтобы забраться подальше в горы, но сейчас он решил, что главное — не останавливаться. И южная, и западная тропы уводили их от охотников, поэтому Маггот жестом показал своему спутнику, чтобы он шел туда, куда ему хочется. Незнакомец выбрал южную тропу.

Он не бежал, как Маггот, но шел быстрым, упругим шагом. Вскоре беглецы спустились со склона и остановились у протекавшего внизу ручья, чтобы напиться. В это время года воды на равнине хватало, поэтому им не было нужды напиваться впрок. Кроме того, раздувшийся живот мог существенно замедлить скорость передвижения, и Маггот, исподволь наблюдавший за своим спутником, получил возможность по достоинству оценить его сдержанность. Можно было даже сказать, что его уважение к белокурому незнакомцу возросло обратно пропорционально поглощенному им количеству воды.