Александр Щеголев - Ночь, придуманная кем-то Страница 4

В общем, Александр дождался, пока сосед исчез с горизонта, и набрал номер. Он волновался - естественное чувство интеллигента, загнавшего себя в дурацкую ситуацию. Юный Александр был интеллигентом. А ситуация заключалась в том, что домики садоводческого товарищества никогда не имели, не должны были иметь и не будут иметь телефонов. Барствовать аморально, господа нищие. Но в одном из домиков сидят и беспрерывно целуются Игорь с Жанной, ведь после институтского мероприятия они собирались поехать на дачу. Нет, скорее всего не сидят, а лежат - так удобнее целоваться. Но не это важно. Важно, что Игорю нужно срочно вернуться в город. И простейший способ, который нашла белобрысая голова, был таков: позвонить сторожу садоводческого магазина. Упросить его выползти из теплой постели в холод апрельской ночи, объяснить, где находится дачный участок, пообещать за хлопоты все что угодно - плейер с кассетами подарить, в конце концов!.. Единственный на садоводство телефон был проведен в магазин, и мама давно записала его номер в красном блокноте - на самый-самый плохой случай. И код района записала, потому что звонить надо по междугороднему. Вот только дедуля-сторож может спать мертвецким сном бездельника, а также он может отсутствовать, и вообще, техника может примитивно не работать. Каменный век во дворах-колодцах...

Были стремительные, уходящие в бесконечность гудки. Если трубку не возьмут, это несправедливо. Тогда придется, плюнув на собственные планы, переться завтра в такую даль. Были гудки, отчаянно бьющие в равнодушную пустоту.

Трубку взяли!

- Эй? - спросил на том конце удивленный бас. - Кто?

- Простите, пожалуйста, - ответно пронзил пустоту Александр. - Вы, наверное, уже спали...

Заученные с детства волшебные слова мало помогли.

- А? - вскипела трубка и вдруг сменила вопросительные знаки на восклицательные. - Е-те в рот! Ну, чего балуетесь, мальцы! Делать нечего, сучья мать!

- Ой, подождите! - изо всех сил зашептал "е-те-в-рот", нежной ладошкой отгородив свой голос от коммунального коридора. - Ой, это садоводство "Пролетарий"?

- Ноги им вырвать мало!.. - эфир кипел несколько секунд. - Ну? "Пролетарий", да.

- Мне сторож нужен! В магазине который!

Бас снова удивился:

- Сторож? Я.

- Вы?

- Ну, да. Кто же еще?

- Извините, если я вас разбудил. Просто... понимаете...

- Заснешь тут, как же, - сипло хохотнул сторож. - С ихней стрельбой, беготней... Так вы чего звонили, пацанье?

Настала очередь удивляться Александру:

- С какой стрельбой?

Бас обрадовался. Поговорить он все-таки любил, это ясно. Наверное, без жены живет. Наверное, майор в отставке. Или капитан. Обида на весь мир, немытое месяцами тело, нестиранная одежда, плюс тоска, язва желудка, работа в одиночестве - этот универсальный комплект пилюль счастливо улучшает разговорную потенцию изувеченных жизнью отставников.

- А вот с такой стрельбой, - энергично радовался бас. - Тут милиция приезжала, то ли вязать кого хотела, то ли еще зачем. В дом один пошли, а оттуда всякое сволочье бежать, а милиция за ними, а те прямо по участкам, по огородам, парники кому-то своротили, в общем, не поймали их, сучья мать. Машина у них где-то стояла. А со мной лейтенант опосля беседовал, только-только уехал взад...

Пришлось терпеливо выслушать, раскаиваясь в несвоевременном толчке любопытства. Хотя, если честно, сведения были интригующими. Никогда еще милицейские протекторы не оставляли следов на девственной почве садоводства "Пролетарий".

- Развели демократию, сволочи, - логично подытожил сторож. - Ну, е-те-в-рот, и получайте по самое "не балуйся". А ты говоришь, какая стрельба.

- Понимаете, - тут же среагировал Александр, пробежав коротким взглядом по коридору, - я вас очень прошу, не могли бы вы сходить к Игорю... это брат мой... он сейчас там, у вас.

Сначала было молчание. Трубка томительно соображала.

- Чего сходить? - наконец переспросила.

- К нам на участок сходить... Не могли бы? Надо Игорю сказать, чтобы он обязательно ехал домой, у нас несчастье случилось. Мы вам потом заплатим за беспокойство, честное слово...

Трубка еще помолчала, подумала.

- Честное слово, говоришь... Участок-то ваш где?

- Да совсем недалеко от магазина! - возликовал Александр и не сумел скрыть это чувство. - В конце Рыбной улицы, не доходя до ручья. Номер участка 422.

- 422-й, на Рыбной? - деловито уточнил сторож. - Ага, не доходя до ручья... - и вдруг издал звук. Странный звук, будто пробку открыли. - Так ведь это, парень... Дом ведь этот...

- Около площадки, - подтвердил мальчик, обмирая. - А что?

- Милиция ведь... в нем как раз и ловила кого-то...

Телефонный эфир жарко потрескивал - там, в толще электрических сигналов, колыхалось густое частое дыхание.

- Слушай, парень, - чужое дыхание нарушилось первым. - Зовут тебя как?

Вместо ответа Александр осторожно положил трубку.

Потом, не в силах двинуться с места, он стоял и завороженно смотрел на телефонный аппарат. Время стояло вместе с ним. Голова не работала. Кажется, по коридору ходили, звенели посудой, шаркали тапками. Его никто не трогал, а может, он просто не откликался на глупые взрослые вопросы. Хотелось немедленно куда-нибудь звонить. Матери, в Новгород, попробовать разыскать ее на турбазе? Великолепная идея, однако для начала хорошо бы узнать название турбазы. Или позвонить наугад, пожаловаться первому встречному?.. Телефонный аппарат ожил самостоятельно. Разорвавшийся в пустоте звонок пробил вязкую пелену безволия.

Александр принял пальцами вспотевшую пластмассу.

- Алло?

- Слушайте, почему у вас все занято? - вонзился в ухо женский голос. Причем, знакомый голос. Но чей?

- Извините, тут по междугороднему разговаривали, - вежливо откликнулся мальчик, он был хорошо воспитан. - Кстати, не очень долго было занято... Вам кого позвать?

- Тебя, дорогой, больше некого. Не узнал?

Вот теперь Александр узнал.

- Ой, - позорно промямлил он.

- Брата, конечно, дома нету, - с удвоенной мощью зазвенела следовательша.

- Нету.

- Значит, так. Слушай меня внимательно, дорогой. Если твой братец вдруг объявится, передай ему, чтобы не дурил. Все равно найдут. Это ему обещаю я, капитан Мелкач.

- А что случилось? - спросил Александр. Он был почти спокоен, честное слово. Только фразы получались с трудом - сердце колотилось в горле.

- Не волнуйся, он знает.

- Да не виноват Игорь! Я же вам все рассказал, почему вы мне не верите?

- Дорогой мой, - ласково сказала женщина, - кто же спорит? Ты такой умный, а не понимаешь - если не виноват, пусть приходит, разберемся. Зла ему никто не желает. Ладно, отбой, мне некогда. Хорошо запомнил, что передать?