Михаил Башкиров - Глоток в пустыне Страница 4

- Зря вы грешите на космос... Дело в человеческой психологии, только в ней. А скажите, вы не пошутили насчет музея?

6

Оставив свидетеля на площади перед музеем, Александр Тюбин связался по видеотелефону с Генеральным диспетчером. Тот ужинал дома.

- Хорошо, я добуду разрешение, - Генеральный диспетчер ткнул вилкой в сосиску. - Как тебе понравился мой "глюк"?

- До сих пор кажется, что на голове висит лягушка.

- Поосторожнее в храме искусства! Не пальни в какую-нибудь особо выдающуюся мазню, а то ни мне, ни тебе после этого не поздоровится.

- Я еще недостаточно вжился в образ.

- Мне твое настроение определенно нравится. Надеюсь, лягушки не напомнили тебе заповедник?

- Скорее бы очутиться в Первой линии, заняться настоящим делом.

- К твоему появлению Зонд-десять будет уже в нейтральной зоне. Готовься. А лягушки действительно мерзкие создания...

7

Завэкспозицией долго изучал бластер, предъявленный Александром Тюбиным, а потом взял и спрятал в старинный тяжелый сейф.

- Давайте исключим всякий риск.

- Надолго? - Александр застегнул пустую кобуру.

- Полчаса, не больше.

- Всего полчаса? - свидетель выдвинулся из-за спины Александра. - Вы над нами издеваетесь!

- Ну ладно, час - и это максимум. Давайте провожу к "Мадонне", если не возражаете.

- Я лично не хочу смотреть на обугленные кирпичи. Лучше побудем у голландских натюрмортов.

- Не беспокойтесь. Вы и следа не заметите от печального происшествия. А тем более не отличите копии от оригинала. Видите ли, наши благоразумные предки еще в те беспокойные времена завели картотеку. На каждую единицу хранения имеется полный паспорт...

- Копия никогда не заменит подлинника, и не убеждайте.

- Сами убедитесь. Даже состав красок полностью идентичен краскам утраченного шедевра.

- Тогда почему бы вам не заменить дублями всю экспозицию? - Александр снова потрогал пустую кобуру. Надо же так быстро привыкнуть к тяжести "глюка"...

- Отправляя очередной номер на подновление, мы так и делаем. Замену практически никто не замечает... Даже профессионалы.

- Ну, меня бы вы не провели!

- Что-то мы заболтались, - Александр шагнул к двери, - а в нашем распоряжении только час...

8

Они долго шли по нескончаемой анфиладе уставших за день залов. Невесомые, призрачные люстры с погасшими огнями, зашторенные окна, темные пятна картин, мутные линии рам, и в каждом углу бдительно принюхивающийся пожарный агрегат.

Звук безостановочного движения вечерних улиц пробивался и сюда, сливаясь с уверенной поступью завэкспозицией и наслаиваясь на прерывистое шарканье пластиковых шлепанцев свидетеля, который умудрялся в каждом зале притормозить у одной или двух картин.

Но вот остановились. Завэкспозицией проскользнул мимо Александра в потайную нишу. За низкой дверью мелькнул яркий свет.

Свидетель молча стоял рядом с Александром, то ли чего-то ожидая, то ли боясь смотреть по сторонам, то ли вспоминая страшный миг расправы.

Качнулись, раздвинулись шторы. Гомон улицы назойливо лез вслед за ровным, приглушенным светом.

Завэкспозицией не возвращался.

Александр машинально шагнул к окну, чтобы увидеть привычную городскую суету, но свидетель ухватил его за рукав, дернул к себе.

- Лучше, конечно, попробовать на подлиннике. Впрочем, нас так упорно убеждали в достоинствах копии, что не грех самим удостовериться.. Да не дергайтесь. Медленно поворачивайтесь и не бойтесь, она вас не съест. Фиксируйте нюансы, главное - зацепиться, а еще лучше представьте, что пришли на свидание с этой женщиной. Взгляд ее печальных глаз устремлен на вас, единственного из миллионов... Слишком напрягаетесь... И не торопитесь. Когда почувствуете, что женщина узнала вас, - замрите.

Александр послушно, старательно выполнял все указания, пялясь на "Мадонну", но никак не мог сосредоточиться - его отвлекала рама с медной поблескивающей табличкой. И вдруг ему навстречу с картины устремилось пухлое беззащитное лицо младенца.

Их глаза встретились.

Александр, выждав, отошел на исходную и повторил маневр, зачем-то расстегнув кобуру. Теперь младенец среагировал на его движения быстрее.

- Самое удивительное, - Александр повернулся, к свидетелю, - он меня боится.

- Неужели так трудно понять элементарную вещь? Лицо мадонны - смысловой и эмоциональный центр. Начинать надо именно с мадонны.

- Заладили - мадонна, мадонна! Лучше скажите, если я после Первой линии приду сюда с бластером...

- Зачем?

- Представьте, что мне не удалось раскопать причину странного поведения разведчиков в музеях, вернее, я попал под влияние неизвестного фактора, но не распознал ни его, ни механизм его действия. Останется одно: прийти сюда...

- И пальнуть?

- А что в этом страшного? Заменят уничтоженную копию на новую

- Тогда вам надо будет пробираться сюда на ощупь. Вдруг раньше выберете другой шедевр?

- Сомневаюсь. Эти встревоженные, испуганные глаза, этот молящий о пощаде ротик, эти вздыбленные ужасом волосы...

- Трактовка через прицел.

- Если бы штурман смотрел в лицо не мадонны, а младенца, то наверняка бы не выстрелил. Но тут уже начинается иррациональность...

- Значит, больше вам не надо разъяснять об оптимальной точке?

- Он же мне теперь сниться будет!

- Не увлекайтесь... Для первого раза хватит и поверхностного впечатления. Пока есть время, глянем на голландские натюрморты. "Завтрак с омаром" - не возражаете?

"Нет, чего он прицепился?.."

- Кстати, дорогой мой неофит, скажите, зачем каждый разведчик таскает на поясе такую тяжесть?

- Да они без "глюка" шагу не сделают. Специфика...

- Сомневаюсь. Насколько мне известно, слишком редко доводится разведчикам применять сии штуковины по-серьезному.

- В этом-то и вся соль. Известно, что возможности бластера для защиты неисчерпаемы. Но вот сами экстремальные ситуации непредсказуемы. Можно десять лет владеть "глюком", тренироваться, оттачивать до филигранности приемы стрельбы, но так ни разу и не применить их в естественных условиях. Но сам факт наличия бластера придает вам необходимую уверенность и гарантирует выживаемость там, где без бластера от человека остается лишь скафандровая лепешка или жалкие ошметки... А с другой стороны, право разведчика на свободное ношение ставит его выше обыкновенных людей. Никакая даже самая достойная награда не заменит разведчику его верного друга и помощника.

- Они, вероятно, и спят в обнимку с кобурами?

- Обязательно уточню на месте и проинформирую вас. А недоверие, которое вы испытываете к бластерами, рождено завистью...

- Да, с таким проницательным умом, как ваш, трудно рассчитывать на успех.