Александр Уралов - Data: полтора столетия будущего Страница 4

— Как дела, Капитан? — спросил он.

— По восемнадцати начальным пунктам задание выполнено, — откликнулся голос Капитана. Хосе сделал его скрипучим, как в фильм-файлах про отважного Мигеля. Мигель был его любимым героем в детстве. Он скакал на огромном скакуне, умном, как человек, и боролся за справедливость, воюя с бандитами. Скупой на слова Капитан был его другом и его постоянно хотели убить проклятые предатели-коррупционеры, разлагающие армию.

— Выполнение двадцать четвёртого пункта будет оставлено до дальнейших распоряжений, — мягко вмешалась в разговор Тереза. Её лицо на экране выглядело озабоченным. — Ты хотел продолжить расчёты, Хосе, когда задремал.

— Я продолжу, — покорно сказал Хосе. — Сделайте мне апельсинового сока, ладно? Прохладного, пожалуйста.

— Минуточку, — ответила Тереза. Один из дежурных hormigo осторожно подал пластиковый стакан с плотно закрытой крышкой из которой торчала трубочка.

Хосе поблагодарил и задумчиво уставился в экран. Бисерные строчки программных уравнений привычно ласкали взгляд. Хосе любил работать над трудными задачами. Наверное, милостивый Иисус создал его именно для этой работы.

Жизнь Хосе резко изменилась, когда ему исполнилось двенадцать лет. К тому времени отец окончательно связался с бандитами. Сами-то они называли себя революционерами, но Хосе помалкивал о том, что считал их просто выросшей до взрослого состояния уличной шпаной. Они нарочито громко орали, хвастались друг перед другом оружием и беспрестанно грызлись с соседними бандами за «территории влияния» — бетонные клочки пустырей и кварталы однотипных старых многоэтажек. Там процветала торговля всем и вся… наркотики, запрещённые игры, хакерские штучки, нелегальное оружие, девочки, выпивка и снова наркотики.

— Мы даже не можем себе позволить генетическое сканирование, амигос! — часто разглагольствовал отец. При этом он всегда картинно выбрасывал руку в сторону съёжившегося на своей кровати Хосе. Усы отца топорщились, красные глаза горели, как у безумного Фила-наркомана. — Проклятые монополии! Если бы мы с женой знали о том, что Хосе нужна внутриутробная корректировка, то сейчас он был бы славным революционером! Рядовым революционером, как его отец. А то и сержантом! Мы и назвали-то его в честь Хосе Марти… а получили жалкого инвалида.

Иногда его голос на этой фразе начинал дрожать и отец заливался пьяными слезами. В любом случае Хосе лежал, закрыв глаза, и молился всем святым, чтобы отец наконец-то переключился в своих речах на что-нибудь другое. Всё это он знал с пелёнок. Отец будет рассказывать о том, как чудом выпутался из истории с перестрелкой с проклятыми «Скорпионами», хотевшими перехватить на себя три квартала у торгового центра и совсем не чтящих заветы святого Че. Отец отделался годом тюрьмы, потеряв право на пособие. Матери пришлось рожать Хосе практически без предварительных анализов. Сердце её дрогнуло и она ездила к мужу в тюрьму, спрашивая, может ли она оставить Хосе в приюте для младенцев.

Но отец мудро рассудил, что семье уж никак не помешает пенсия «инвалида с детства». И писал заявления в местное отделение миссии «ангелов», католическую миссию, департамент социальной защиты и так далее, параллельно отправив властям прошение о сокращении срока. «Ангелы» попытались было заставить отца отдать Хосе в приют, но тот якобы выгнал их… чему Хосе никогда не верил. Всё-таки пособие — это, пусть и не полноводный, но неиссякаемый денежный ручеёк, не зависящий от того, имеет ли работу глава семейства, или нет.

«Ангелы» пришли на следующий день после двенадцатого дня рождения Хосе. Старший из них долго расспрашивал его о том, о сём. Незаметно Хосе перестал стесняться и разговорился. «Ангел» был не старым ещё сеньором с добрыми прищуренными глазами. Он подключился к дышащему на ладан компьютеру Хосе и закачал целый ворох обновлений. Он задавал мальчику разные вопросы и с удовольствием помогал Хосе решать довольно сложные задачки.

— У тебя светлая голова, nino, — улыбаясь приговаривал он. — А по дискретному ряду с размытыми границами массива данных — не пробовал программировать? Смотри, это довольно просто…

Остальные «ангелы» тихо беседовали с отцом и матерью на кухне. Слышно было, как что-то бурчал не выспавшийся отец. Один раз Хосе показалось, что мать всплакнула. Под конец, сам того не замечая, Хосе выложил «ангелу» всё, что у него было за душой. На родителей ему жаловаться грех — раз в месяц мать возит его в госпиталь на обследование. Слава Иисусу, он всегда сыт и одет. И содержат его в чистоте. Просто Рэнди натащил в кровать песку — вечно он лезет к Хосе со своими грязными лапами и пыльной шкурой. Учится Хосе хорошо, лучше всех в школе. Вот его файл-табель, видите? Конечно, хорошо бы в школу ходить, как и все — ногами. Но компьютер тогда на что? Связь хорошая у нас в районе — можно вообще из кровати не вылазить, учёбе это не помеха. Что вы говорите, сеньор? Ах, да… это Хосе тоже в курсе… поздно ему в госпиталь ложиться. Да-да, конечно, вы правы! Это больших денег стоит, а у отца с работой так себе… ну, это вокруг у всех так. Во всяком случае, в нашем районе. Нет, наркотики Хосе не принимает. Никакие не принимает. Они, ведь, тоже с неба даром не валятся… да и ни к чему они, сеньор. Не любит их Хосе. И наркоманов боится — мало ли что им в башку взбредёт?..

— Это уже забота корпорации ASTRA, — отрезал старший «ангел» на ядовитые вопросы отца. — Помимо полного пансиона, который ждёт Хосе в Академии, его семье будет сохранена его пенсия в половинном размере. Вторая половина будет поступать на личный счёт мальчика. Захочет ли он делиться с вами — решит он сам тогда, когда ему исполнится восемнадцать.

— Вот так вот… проклятые корпорации и детей себе отнимают у нас… — выдохнул отец. Но «ангел» строго посмотрел на него и спокойно сказал:

— Вы сможете видеть своего сына хоть круглосуточно и навещать его в любое время, свободное от занятий. Вам этого достаточно? И поймите, корпорация ASTRA — международная организация, а не благотворительная контора. Бросьте кочевряжиться, сеньор, вашему сыну выпал шанс из серии «один на миллион». И загубить его талант вам не позволят.

Видно было, что отец с радостью вступил бы из чистого упрямства в спор, а то и в драку. Уж чего-чего, а поорать и помахать кулаками он любил… но наконец-то сообразил, что счастливый билет вытянул не столько его сын, сколько он сам. «Эксплуататоры… будете ребёнка за гроши заставлять горбиться…», — проворчал он, махнул рукой и демонстративно ушёл на кухню. Слышно было, как он достал из холодильника банку пива. Хосе перестал дрожать. Ему было и страшно, и радостно. А вдруг отец заупрямится? Но даже, если и согласится — тоже страшно. Ведь Хосе никогда и нигде не был кроме родного квартала. А тут… но мысли его сбивались. Мелькали воздушные лайнеры, роботизированные цеха, огромные города с башнями, уткнувшимися в облака, толпы народа на улицах, плотные потоки автомобилей, городские парки и медленно плывущие в космосе бесформенные туши кораблей-левиафанов…