Сергей Снегов - Остров, не отмеченный на карте Страница 4

– Если я разрешу, – сказал он. Его начал раздражать разговор.

Агнесса Коростошевская искренно удивилась:

– Вы возражаете? Разве я предлагаю что-либо плохое?

– Во всяком случае, непонятное. К вашему сведению, я уже ровно три часа на острове, но пока ещё…

– Ах, так! – воскликнула Агнесса и засмеялась. Смеялась она хорошо. Доктор Сток верил, что улыбка – это дверь души, а смех – выход души наружу. У плохих людей не может быть добрых улыбок, у злодеев и смех зловещий, доказывал он на учёных собраниях «Коней Армагеддона». Если это было верно, то профессора Арчибальда Боймера следовало зачислить в плохие люди, а мужиковатую Агнессу – в хорошие. – Ах, так! – повторила она уже спокойней. – Вам, стало быть, не разъяснили, чем мы занимаемся на острове?

– Меня интересует, чем занимаетесь вы, Агнесса, и почему вам понадобилось лишать меня рук, а заодно и головы?

– И руки, и голова останутся при вас и после того, как я их заберу. Моя научная тема – усовершенствование человека. Я создаю Бриарея.

– Бриарея? В детстве я читал легенду о сторуком великане…

– Нет, сто рук – конструктивное излишество. Я сторонник умеренности. Я остановилась на восьми руках – две передних, четыре боковых, две задних. Ваша рука подойдёт в боковые, на них меньше нагрузки, зато эстетические требования к ним больше. Мой ребёнок должен быть красив, без этого я его не выпущу в свет.

– Мне льстит, что возглавлять туловище вашего красавца сына будет моя голова.

– Две головы, только одна из них – ваша. Бриарей создаётся двухголовым. Отсутствие заднего обзора – большая конструктивная недоработка человека. К тому же художественное впечатление от одноголовости невелико. Разве вы не согласны, что мы с вами выглядим уродами?

– Благодарю за оценку. Вы сказали, Агнесса, что создаёте Бриарея. Если я правильно понял…

– Вы правильно поняли, доктор Сток. Лаборатория номер двенадцать специализируется на геноусовершенствованиях человека. Инженерные схемы наших аппаратов животворения разработал ещё великий Томас Габа, но лишь на острове Нио спустя тридцать два года после безвременной кончины Габы удалось построить производственную модель. Я, кажется, отвлекаю вас, доктор Сток? Заказывайте блюда, пульт-меню перед вами.

Только сейчас доктор Сток заметил, что на столе лежит красиво оформленная табличка снедей и около каждой надписи кнопочка. Сток нажал на кнопки: «Суп с гренками», «Баранья отбивная», «Мороженое», «Кофе». Заказанную еду подкатил благообразный робот. Доктор Сток, прожёвывая пищу, размышлял об Агнессе Коростошевской. Дама с огромными глазами под широкими бровями, видимо, многих знает на острове, это надо использовать. Доктор Сток оглядел зал. Среди обедающих были и два вчерашних пассажира – из самых зверообразных.

– Вы, насколько я понял, специалист по инженерной генетике, верно? – обратился Сток к Коростошевской.

– Геноконструктор.

– Остальные работники Нио тоже геноинженеры?

– Нет, конечно. На острове полный комплект специальностей. Главные – физики, химики, астрономы, геологи. Из геноинженеров только два кроме меня, вон те красавцы. – Она кивнула на вчерашних пассажиров, они сидели по соседству один от другого. – Тот, длинноносый, узкощёкий, малоинтересен, он не поднялся выше одноклеточных реконструкций. Зато второй, Арнольд Густавссон, заслуживает внимания и опасения. Не знаю более наглого субъекта. Он создаёт божество.

– Божество?

– Да, господа бога со всеми его обличьями в едином телесном воплощении. И с теми же функциями управления действиями людей. Только умение создавать что-то из ничего и обращать что-то в ничто божеству Арнольда Густавссона не дано, это чрезмерно усложнило бы модель. Бог среди людей, а не бог во Вселенной – так он сформулировал. И с успехом выполняет свой мерзкий замысел!

– В чём, собственно, мерзость его замысла?

– Вы хорошо знаете, доктор Сток, что высшее существо имеет три обличья: отца-вседержителя, сына-спасителя и духа святого. Во всяком случае, так нас учили в школе. И никто не сказал ни слова против, когда Арнольд объявил, что сконструирует своего биоробота по числу божественных ипостасей многоголовым. Но его киборг четырёхголовый! Можете это понять?

– Пока не понимаю.

– У божества Густавссона четыре головы. Передняя – седовласый и седобородый отец. Эта голова удалась, она на всех производит хорошее впечатление. Ещё лучше сын-спаситель, очень милый юноша с кротким взглядом и доброй улыбкой. Эта голова справа от отца. Левая голова, дух святой, похуже, в ней лишь умело сделано льющееся из золотого нимба радиоактивное излучение, оно заставляет самосветиться всё, что напротив него. Зато внутри нимба никаких твёрдых очертаний, даже силуэта… Арнольд говорит, что дух святой бестелесен, просто лучи. С этим можно и примириться. Но Густавссон к трём ипостасям божества добавил и четвёртую, заднюю. И знаете, что изобразил? Нечто зверомордатое, с клыками, с рогами, заросшее шерстью. На учёном совете было столько споров! Арнольд с пеной на губах доказывал, что сатана и есть четвёртая божественная ипостась, три другие – парадные, праздничные, а задняя – повседневная, рабочая. «Покажите мне такого бога, у которого не было бы своего чёрта? – кричал он. – Разве вы не видите глубочайшего смысла в том, что никакой бог без собственного дьявола не существует?» Модель четырёхипостасного божества всё же приняли, ибо на Нио несуразности котируются. Подробней это растолкует наш директор Джон Паолини, когда он вызовет вас. Подготовьте заранее вопросы к нему.

– За вопросами дело не станет, – сказал Сток.

4

В этот же день доктор Сток попросил у Хирона Спадавеккия свидания с директором Нио, уважаемым Джоном Паолини, если, конечно, правомочно называть владетеля острова директором. Хирон Спадавеккия ответствовал, что наименование «директор острова» точно отвечает административному значению Джона Паолини, но самого его видеть пока нельзя. Директора могут видеть лишь те, кого он пожелает видеть. Он ещё не выразил желания встретиться с доктором Стоком. Время, остающееся до встречи, доктор Сток может использовать для знакомства со своей лабораторией. Неплохо было бы, если бы доктор Сток приступил к постановке самых простых экспериментов. Для предстоящей беседы с директором острова деловое опробование аппаратуры сослужит немалую пользу.

– Можете также продолжить знакомство со своими коллегами, доктор Сток. У нас нет закрытых лабораторий. Остров в целом закрыт, но внутри защитного экрана ни для кого нет тайн.

Доктор Сток на всякий случай осведомился, не боятся ли руководители Нио, что секреты острова будут разглашены людьми, покидающими это прекрасное место. Сколько он понимает, силовые защитные экраны можно наложить на любой клочок земли, но не на рты! И мысли неплохо экранируются, и на любой неуёмный рот накладываются прочные замки, только в этом нет нужды. Ещё никто из прибывших на Нио не покидал его. Ибо всё, что может пожелать для своего творчества учёный, он на Нио находит. Здесь ему гарантирована абсолютная свобода мысли и полный произвол в выборе научных тем. Никакого принуждения, никакого понукания, никакого ограничения – таков священный девиз Нио.