Фриц Лейбер - Увидеть красоту, или Ловушка, которую ждешь Страница 4

- Турбина, парень, - пробормотал водитель. - Крепко мы засели. - Он ссутулился и сидел с совершенно потерянным видом. - Хоть бы это случилось в каком-нибудь другом месте. Не здесь...

- Обычная такса - пять долларов, - шепнула моя спутница. Она с таким страхом и дрожью смотрела на сползавшихся к машине монстров, что я, подавив растущее негодование, сделал так, как она советовала. Водитель молча принял банкноту. Заведя мотор, он высунул в окно руку, и на тротуар, звякнув, упало несколько монет.

Моя спутница снова вернулась в мои "объятия", но теперь ее маска была обращена на экран телевизора, где высокая девица почти уже добивала судорожно отбрыкивавшегося Малыша Зирка.

- Мне так страшно, - вздохнула она.

Рай оказался таким же разрушенным районом, хотя здесь имелся клуб с навесом и огромным швейцаром при входе, одетым в форму космонавта - чересчур яркую и кричащую. Впрочем, мне в моем состоянии эмоционального ступора все это, пожалуй, даже нравилось. Мы вышли из машины и тут же увидели на тротуаре пьяную пожилую женщину в перекосившейся маске. Пара, шедшая впереди нас, при виде наполовину открытого лица брезгливо отвернулась. Когда мы уже входили в клуб, я услышал, как швейцар сказал: "Давай отсюда, бабуля. И прикройся".

Внутри все утопало в тусклом рассеянном свете синих ламп. Я вспомнил ее слова о том, что мы сможем уединиться и побеседовать, но пока не понимал, как это удастся сделать. Кроме несмолкаемого чиханья и кашля людей (говорят, половина американцев страдает аллергией), на полную мощность гремел оркестр, исполнявший наимоднейшую пьесу в стиле робоп * (где электронный композитор выбирает произвольную последовательность нот, в которую музыканты вплетают партии второго плана).

Большинство писателей сидело в кабинках. Оркестр располагался позади стойки. Рядом на маленьком помосте танцевала, то и дело снимая маску и обнажая лицо, девушка. Небольшая группа мужчин за дальним, скрытым в полумраке концом стойки не обращала на нее никакого внимания.

Мы просмотрели начертанное на стене золотыми буквами меню и нажали кнопки против куриной грудинки, жареных креветок и двух порций шотландского виски. Через несколько мгновений прозвенел звоночек, я открыл блестящую панель и достал напитки.

Группа мужчин гуськом направилась к выходу, но, прежде чем уйти, внимательно оглядела зал (моя спутница за минуту до этого сбросила с плеч шубку), задержав взгляды на нашей кабинке. Я отметил, что среди них - те трое.

Оркестранты недовольными возгласами прогнали танцовщицу. Я подал своей спутнице соломинку, и мы принялись потягивать виски.

- Вы просили у меня какой-то помощи, - заговорил я. Между прочим, я нахожу, что вы прелестны.

Она коротким кивком поблагодарила и, оглянувшись по сторонам, наклонилась ближе.

* От названия появившегося в начале 40-х гг. XX века джазового стиля. характеризующегося неблагозвучной гармонией восходящих и нисходящих тонов, сложным ритмом, нечеткой мелодией и наличием солирующего инструмента.

- Это трудно - устроить так, чтобы я попала в Англию?

- Нет, - возразил я, ошеломленный неожиданным вопросом. При условии, что у вас имеется какой-нибудь американский паспорт.

- Его тяжело достать?

- Ну, в общем-то, да, - сказал я, удивляясь ее неосведомленности. - Вашим властям не нравится, когда их граждане путешествуют, хотя Америка и не так строга в этом отношении, как Россия.

- А могло бы британское консульство помочь мне получить паспорт?

- Вряд ли...

- А вы?

Внезапно я почувствовал чей-то пристальный взгляд. Напротив нашего столика стояли мужчина и две девицы - рослые, в масках с блестками, напоминавшие хищных волчиц. Мужчина, замерший в небрежно-развязной позе, выглядел, как поднявшийся на задние лапы лис.

Моя спутница, так и не взглянув на них, снова выпрямилась на стуле. Я заметил у одной из девиц большой желтый кровоподтек на предплечье. Спустя несколько секунд они удалились в кабинку, куда почти не проникал свет.

- Знаете их? - спросил я. Она не ответила. - Я не уверен, что Англия вам понравится, - произнес я, допив виски. - Наша строгая экономия и суровый аскетизм как-то не соответствуют бедствиям и лишениям американского типа.

Маска снова склонилась ко мне.

- Но я обязательно должна выбраться отсюда, - зашептала она.

- Почему? - Я начинал раздражаться.

- Потому что мне страшно.

Мелодично прозвенели колокольчики. Я открыл панель и подал ей жареные креветки. Приправа к моей куриной грудинке состояла из изумительного сочетания дышащих паром миндаля, сои и имбиря. Но что-то, видимо, было не в порядке с радионической печью, где все это оттаивало и разогревалось, ибо едва я принялся за мясо, как на зуб мне попалась крупинка льда. Подобные тонкие устройства требуют постоянного ухода, однако механиков не хватает.

Я отложил вилку.

- Чем же вы, в самом-то деле, так напуганы? - поинтересовался я.

На этот раз маска не дрогнула, девушка продолжала смотреть прямо на меня. В ожидании ответа я вдруг ощутил все эти страхи - пожалуй, их уже можно было и не называть: мельчайшие темные образы, прорывающиеся сквозь искривленное ночное пространство и сходящиеся в радиоактивном зачумленном пятне Нью-Йорка, образы, шныряющие в толще небесного пурпура. Внезапно меня охватило чувство сострадания, жгучее желание защитить существо, сидевшее напротив. Это горячее стремление дополнялось застилавшей рассудок влюбленностью, которая зародилась в такси.

- Всем, - наконец сказала она.

Я кивнул, коснувшись ее руки.

- Я боюсь Луны, - начала она. Ее голос вновь стал хрупким и мечтательным - как тогда, в машине. - Невозможно, глядя на нее, не думать об управляемых бомбах.

- Эта же Луна висит и над Англией, - напомнил я.

- Но она уже не принадлежит Англии. Она - наша и русская. Вы-то ни в чем не виноваты.

- Да, и вот еще что, - добавила она, обратив маску вниз. - Я боюсь этих машин, крючков, этого одиночества и Инферно. Боюсь похоти, побуждающей раздевать лицо. И боюсь, - ее голос сделался едва слышным, - боюсь этих борцов.

- Да? - мягко переспросил я спустя мгновение.

Бархатная маска придвинулась ближе.

- Рассказать вам кое-что о борцах? - быстро проговорила она. - Я имею в виду тех, что борятся с женщинами. Ведь они часто проигрывают. И тогда им требуется существо, чтобы выместить на нем злость от поражения. Нежная, слабая, испуганная девушка. Она необходима им, чтобы сохранить мужское "я". Разумеется, остальные мужчины против этого. Остальные хотят, чтобы их кумиры дрались только с женщинами и выходили из схватки победителями. Но последним обязательно нужно побить девушку. И это просто ужасно.