Василий Головачев - Браконьеры Страница 40

– Стоять! Дёрнешься без разрешения – сверну шею!

– Но шея…

– Значит, понимаешь-таки? Что это за конструкция на горизонте? – Брызгалов ткнул пальцем в арку.

– Колес… колец…

– Кольца?

– Так, си.

– Планета имеет кольца? Понятно. Где она располагается? У какой звезды?

– Но понима-та… звез-зды? Но понима…

– Ладно, непонятливый, отложим разговор. А это что? – Палец капитана указал на мачту.

– Сьён гляд.

– Телекамера? – Брызгалов сделал из пальцев колечки, прижал к глазам, представляя бинокль. – Или светильник?

– Свети-ник? Но свети-ник.

– Значит, камера для наблюдения за прибывающими. Интересно, за работой этого перрона автоматы наблюдают или такие же уроды, как ты?

– Антоныч, тут следов – как бактерий во рту у больного кариесом, – заявил Евгений. – Хрен разберёшь.

– Идите все сюда, – позвал Савелий, согнувшись над краем площадки. – Видите примятую траву и борозды на почве? Вот окурок, там в траве лежит пустая зажигалка. Здесь прошли несколько человек.

– Охотники?

– Может, и охотники.

– А командир? – осведомился Евгений. Следопыт он был никакой и умению приятеля читать следы всегда завидовал.

– Разобрать трудно, люди прошли давно, трава успела подняться. Зато вот здесь, – лейтенант шмыгнул к перпендикулярной стороне квадрата, – заметны ещё два следа, маленький и побольше. Скорее всего шла женщина.

– Ольга. Помните, что сказал лесник?

– Значит, второй след точно оставил командир, – обрадовался Евгений. – Можно догнать. Вряд ли они отошли от места выхода далеко.

– Почему ты так думаешь?

– Какой смысл уходить? Если бы отсюда был виден город или искусственное сооружение, я бы и сам направился туда, а так со всех сторон одно и то же – поле и лес.

– А там что? – показал рукой остроглазый Савелий.

Евгений приставил руку ко лбу.

– Иголка… дерево, что ли, высокое?

Брызгалов достал бинокль.

– Такая же мачта, как и эта.

– Дай посмотреть.

Капитан передал бинокль старлею.

– Точно, один к одному. Километров десять отсюда, не меньше. Что же получается, таких пунктов приёма два?

– Может, и больше, – предположил Савелий.

– Давайте сходим, поглядим.

– Вечер уже, скоро стемнеет, не успеем дойти.

– Вечереет здесь медленнее, чем на Земле, да и кольцо светит не хуже нашей Луны.

– Антоныч, что делаем?

– Пока не стемнеет окончательно, будем догонять командира.

– Пусть этот ворюга признаётся, есть тут ихняя база или нет.

Брызгалов помедлил, прикидывая варианты предполагаемых действий, начал допрашивать фотографа, но тот не понимал, о чём идёт речь, и почти на все вопросы отвечал своим фирменным «но понима-та».

– Дубина стоеросовая! – сдался капитан.

– Да не хочет он говорить, – зло сказал Евгений. – Чего мы с ним нянчимся? Предлагаю повысить градус допроса. Боль – универсальный развязыватель языков.

– Но бол, – заявил фотограф опасливо. Похоже, он и в самом деле боялся боли, хорошо зная значение этого слова.

– Понимает, гад. Говори, что знаешь! – Евгений замахнулся.

Фотограф отодвинулся за спину Брызгалова.

– Ладно, поищем сами, – принял решение капитан. – Женя, отвечаешь за него, как за последний глоток воздуха. Следи, чтобы не сбёг. Сава, веди группу, идём по следам.

Савелий с готовностью ступил на траву, покрывавшую поле ровным газоном, изредка нагибаясь, чтобы не потерять след. Остальные двинулись за ним.

Однако до леса дойти им не дали.

Сначала с неба на маленький отряд спикировала стая зубастых птиц, издавая пронзительные вопли.

Брызгалов метким выстрелом сбил одну из них, и стая шарахнулась прочь, не решаясь повторить атаку.

– Ну и зверюга! – оценил чешуйчато-перистую птицу Савелий, разглядывая полную острых зубов пасть летуна. – Запросто руку отхватит!

Двинулись дальше, и тут же из леса с ворчанием выбралась навстречу отряду ещё одна живая громадина, похожая на шестиногого динозавра.

Отряд остановился.

– Этого нам только не хватало! – сжал рукоять пистолета Евгений. – Зря гранатомёт не взяли. Вот как чувствовал, что пригодится.

Брызгалов посмотрел на сохранявшего непонятное спокойствие пленника.

– Твоя креатура?

– Ай? – вопросительно отозвался фотограф.

– Ой! – съязвил Евгений. – Твоих рук дело? Ты его сюда забросил? Или вы не только по Земле шарите?

Фотограф напрягся, словно пытаясь разорвать липкую ленту, связывающую руки.

– Тьере… но-кча… но семля.

– Понятно, что не Земля, я о чём и говорю. Антоныч, мамой клянусь, они сюда хищников не только с Земли переправляют.

– Сообразил уже. Если только это не местный житель.

– Зуб даю – с другой планеты!

– Побереги зубы. Предлагаю организованно отступить, наши пушки такую броню, какая у этих красавцев, не возьмут.

– Куда отступать-то? Обратно на транспортную площадку? В лесу надо прятаться.

Из-за спины «динозавра» бесшумно выпрыгнула ещё одна зубасто-рогатая образина. Оба разинули чудовищные пасти, напоминающие лягушачьи, издали дружный клокочущий рёв.

– Чёрт! Как же командир здесь прошёл?!

– Мне всё меньше нравится местная природа.

– Так, идиллия кончилась. Сдвигаемся теснее, идём на них! Целиться в глаза! Огонь по команде!

Отряд превратился в плотный кулак, двинувшийся на иноземных «лягушкоящеров», как таран.

Маневр зверей озадачил. Они перестали выть, начали нервно хлестать себя по бокам длинными «крысиными» хвостами, попятились.

– Не останавливаться!

Евгений подтолкнул фотографа в спину, прошипел:

– Шагай!

Отряд продолжал надвигаться на «динозавров», и в самом деле, наверно, ведущих свой род от гигантских лягушек, демонстрируя грозное намерение смести препятствие с пути, хотя любой из «лягушкоящеров» был втрое крупнее всей группы. И они не выдержали, отступили, разевая пасти и подвывая. Если бы люди испытали страх, выказали нерешительность или отступили первыми, гиганты наверняка напали бы, как делали это до сих пор. Но противник не испугался, им преподнесли сюрприз, намекнули на скрытое превосходство, и угроза подействовала.

Однако и эта встреча не оказалась последней.

«Динозавры» скрылись в кустарнике. Но уже недалеко от лесной опушки отряд подвергся ещё одному нападению, и здесь уже пришлось применить аргументы поубедительнее, чем демонстрация скрытой угрозы.

Сначала Брызгалову показалось, что возвращаются зубастые птицы, издали похожие на земных грифов. Потом летуны приблизились и превратились в горбатых «каракатиц» отвратительного вида. Казалось, пятиметровые гиганты состоят из сплошных жил и перепонок, образующих два ряда крыльев. А горбы на их спинах на самом деле оказались наездниками, смахивающими на освежёванных, лишённых кожи земных обезьян.