Павел Амнуэль - Конечная остановка (сборник) Страница 40

– Это официальный допрос?

– Нет, мы пока просто беседуем. Вы можете обдумать свои слова и на официальном дознании отказаться от сказанного, это ваше право. Но вы должны понимать, что и без вашего заявления…

– Айше будет предъявлено обвинение в убийстве?

– Первой степени, – подтвердил Мэнтаг. – То есть, с заранее обдуманным намерением.

– Послушайте, мистер Мэнтаг, – медленно произнес Виталий, каждое слово он выговаривал отдельно, чтобы детектив понял, осознал, – да, есть мотив и была возможность. Возможность, кстати, была не только вчера, но в любой день, когда Айша дежурила и оставалась с Диной одна. В любой день она могла отрегулировать аппаратуру так, чтобы, скажем, подача кислорода прекратилась, когда медсестры не будет в палате. Испортить систему. Поломка какая-нибудь… Всегда можно придумать, чтобы эксперты не разобрались… Почему, черт возьми, Айша поступает так глупо и бессмысленно? Запирается изнутри, всем дает понять, что она и только она могла… Сэр, в этом нет ни малейшего смысла! И этот, как вы говорите, тяжелый предмет… Разве в палате есть такое место, куда его можно спрятать? И зачем?

– В том-то и проблема, – кивнул Мэнтаг. – Вы оба – умные люди. Должны были понимать, чем все закончится. Очень неразумно. Очень.

– Почему не сделать вывод…

– Но, может быть, – перебил Виталия детектив, – мисс Гилмор специально ждала момента, когда вас не было в Штатах? Обеспечивала вам алиби? У нее действительно было много возможностей, но сделала она это, когда вы впервые выехали за границу и в момент совершения преступления находились в воздухе, что могли засвидетельствовать шестьдесят три пассажира и четыре стюардессы?

– То есть, – насмешливо проговорил Виталий, – мисс Гилмор решила пожертвовать собой ради… Ради чего, мистер Мэнтаг? Если следовать вашей логике, то все это… было сделано, чтобы нам с мисс Гилмор быть вместе? Это – мотив? Но как же нам быть вместе, если мисс Гилмор знала, что ее арестуют, а доказать обвинение, по вашим словам, несложно…

– Да, – Мэнтаг опять почесал за ухом и устремил на Виталия внимательный взгляд. – Бессмысленно? Но почему-то мисс Гилмор это сделала.

– Не делала она ничего, – устало сказал Виталий и закрыл глаза, чтобы не видеть Мэнтага, его умный, но ничего не понимающий взгляд.

– Вам тяжело, я понимаю, – проговорил детектив с сочувствием. Притворяется? Наверно. С чего бы ему сочувствовать подозреваемому в соучастии в убийстве первой степени? – Перестаньте вы смотреть на меня, как на врага! Я не хочу вас запутать… Но все улики против мисс Гилмор.

– Она этого не делала.

– Что вы заладили: не делала, не делала… Кто тогда? Как? Почему? Вы знаете об этом что-то, чего не знаю я. Вы знаете что-то, о чем не хотите говорить. Вы готовы предать любимую женщину…

– Что?

– Ну, как же! Вы что-то знаете и молчите. Мисс Гилмор остается за решеткой. Если это не преда…

– Послушайте, мистер Мэнтаг, – Виталий наклонился вперед, – я вам скажу. Я люблю мисс Гилмор. Она любит меня. Так получилось. Это раз. Я люблю мою жену Динору. Она любит меня. Это два. Мисс Гилмор полтора года посвятила тому, чтобы Дина оставалась живой. То, что случилось… Я могу объяснить. Но вы мне не поверите. Никто не поверит. Это не криминальная проблема, поймите. Это проблема научная.

– Убийство – научная проблема? – ирония в голосе детектива была слишком очевидной, чтобы ее не заметить.

– Не было убийства.

– Нет? Как тогда называется то, что произошло? Несчастный случай?

– Скорее – самоубийство. Но тоже не точно…

– Самоубийство? – детектив встал, отошел к окну и повернулся спиной к Виталию. Он не любил, когда люди говорил очевидные глупости. Особенно – умные люди, от которых ждешь сотрудничества. – По-вашему, миссис Дымов, находившаяся в коме последние восемь лет, неожиданно – в присутствии медицинской сестры – пришла в себя, встала, проделала определенные манипуляции, не зная, заметьте, как устроена система жизнеобеспечения, потом легла и…

– Чушь.

– Вы что-то знаете, – убежденно сказал детектив, не глядя на Виталия. – Но по непонятным мне причинам не желаете говорить.

– А если я все вам расскажу, – решился Виталий, – вы мне поможете?

– В чем? Если речь идет о том, чтобы обнаружить истину, то – да, помогу. Вы поможете мне, я – вам.

– Только этого я и хочу, – убежденно сказал Виталий.

– Замечательно. Говорите.

– Не сейчас. Дайте мне несколько часов. Вы знаете, где я живу?

– Конечно. Норт-Тайлер-стрит, семнадцать, шестая квартира.

– Сейчас девять. Приезжайте ко мне в одиннадцать, хорошо? Не поздно? Или отложим до утра.

– Лучше сегодня, – голова детектива дернулась на фоне окна. – Надеюсь, за это время вы не наделаете глупостей.

Виталий встал и поплелся к двери. Господи, как он устал. А еще разговор с адвокатом. Позвонить и отказаться? Не поймет. Спенсер тоже надеется на сотрудничество.

Детектив, кажется, сказал что-то ему вслед. Виталий не расслышал.

– Примите мои соболезнования…

Адвокат тоже оказался не таким, каким его представлял Виталий. Высокий, худой, но почему-то выглядевший удивительно пропорционально, будто для него специально придумали отличную от прочих конструкцию тела. Шевелюра, как у маэстро Ливайна из Метрополитен-опера. Когда Виталий видел Ливайна по телевизору, то всякий раз думал о том, что такую гриву невозможно расчесать, а как он волосы моет, интересно знать…

Нетипичная внешность для адвоката. А для дирижера?

Спенсер взял Виталия под руку, подвел к большому кожаному креслу, стоявшему в центре кабинета, не перед столом, а чуть поодаль – наверно, чтобы клиент был весь перед глазами, с головы до пят. Виталий сел и сразу растаял – как сахар в горячем чае. Кресло было горячим – или ему показалось? Кожа определенно сохраняла тепло; может быть, кто-то сидел здесь минуту назад?

– Сложное дело, – вздохнул адвокат, сев за стол и глядя не на Виталия, а на экран компьютера. Виталий успел взглянуть на изображение, пока они пожимали друг другу руки – набор иконок на фоне зеленого поля и синего безжизненного неба. – Сейчас наша задача – хорошо подготовиться к судебным слушаниям. Думаю, прокурор представит обвинительное заключение на следующей неделе, и тогда процесс начнется в октябре. Пока единственный аргумент в пользу мисс Гилмор – ее безупречная репутация… до недавнего времени.

– Послушайте!

– Я ни на что не намекаю. Проблема в том, что полиция доказала и будет стоять на своем: когда отключилась аппаратура, мисс Гилмор была одна с миссис Дымов в запертом изнутри помещении. Отпечатки ее пальцев есть везде. Еще, конечно, отпечатки второй медсестры, мисс Лихтер, но ее в тот день не то что в палате – в городе не было, ездила к брату в Милуоки, это проверено. У полиции проблема – не нашли пока предмет, с помощью которого был разрушен системный блок. Голыми руками это сделать невозможно, и на этом можно построить защиту, если полиция так и не найдет орудие убий… Да. Но я бы не стал на это рассчитывать, искать они умеют. К сожалению.