Журнал «Если» - «Если», 2009 № 03 Страница 40

Вдобавок у меня было свое собственное объяснение. Оно тоже противоречило тому принципу, но я, по крайней мере, ни с кем своими мыслями не делился. Я считал, что в кризисе, по крайней мере, в кризисе на нашей базе, виновато двоемыслие, виновато скрытое наличие спецагента (или даже спецагентов, ведь агентств у нас много), о котором все знали и о котором никто не знал. Это объясняло ситуацию у нас, это объясняло ситуацию на Пойнте… И это объясняло ситуацию с европейцами, потому что объединенная команда из многих стран в принципе не могла иметь спецагентов — их госбезопасности были объединены чисто формально, и каждая госбезопасность следила за всеми остальными в четыре глаза, чтобы не дай бог что. Я понимал, что информации мало, но такое объяснение меня вполне устраивало. Может быть даже, так оно и было на самом деле.

Так что версия о дурном влиянии дьяволов больно меня зацепила. Я тоже заоткровенничал, тоже собрался выложить Никите Петровичу все, что я про дьяволов знаю, про то, что они читают мои мысли, про то, что я установил с ними контакт, про все, даже про завтрашний праздник для дьяволенка, но в самом начале моей исповеди он меня оборвал.

— Не надо, — поморщившись, сказал он. — Я тебе все равно не поверю, так что зачем. А даже если и поверю, тебе никто не поверит там. — И снова ткнул пальцем вниз. — Я чего вообще пришел-то? — сказал он, помолчав в пол. — Решение есть. Поверь, не мое решение. По нашим данным, что-то у них готовится, и нам очень надо узнать, что именно. Поэтому завтрашние твои планы резко меняются.

— Как это?

— Воду американцам завтра повезет другой человек, а ты на второй танкетке поедешь на встречу со своим дьяволом. Одно условие — ты поедешь не один.

— Нет!

— Да, и это не обсуждается. Существует такая вещь, как приказ. Даже для тебя. Напарник потом расскажет все, что видел, так что соврать тебе не удастся.

— Кто поедет?

— Я хотел бы, чтоб ты взял вполне определенного человека, но ты имеешь право выбрать сам, кого захочешь. Пусть только придет ко мне на инструктаж — что делать, приходится раскрываться. Прикрытие начинает терять смысл.

— Подождите, я сейчас, — сказал я и вышел.

Володька сидел за столом и пытался что-то читать. Вид у него был ужасный. Увидев меня, напрягся.

— Завтра едешь со мной. Абсолютно трезвый. Сейчас инструктаж будет.

— Ага, — хрипло сказал Володька, смешно вытаращив глаза. Я быстро вышел.

Перед тем как пойти к Володьке для инструктажа, Никита Петрович кисло хихикнул и сказал с горечью:

— Значит, говоришь, круче, чем высадка на Луне?

Володька встретил меня, как и договаривались, у транспортного тамбура. Он был совершенно трезв, но напряжен сильно. Мы забрались в танкетку, моя, уже загруженная кислой водой, стояла чуть поодаль, ее новый водила, мой начальник, первый водист Игорь Сташевич, ругая всех и вся, ждал, когда мы уедем, чтобы через полчаса после нас отправиться к Пойнту.

Как только тронулись, я сразу почувствовал — что-то не то. Вроде все как всегда, но что-то не так. Может, думаю, другая машина, не привык еще. Но вышли на песок, и я сразу понял, в чем дело. Именно все как всегда.

— Володь, — спрашиваю, — ты случайно не знаешь, почему машина тяжелая? Ведь мы воду не везем.

— Случайно знаю, — говорит. — Там специальная аппаратура съемочная, с шестого уровня. Ее ни отключить нельзя, ни экранировать, вообще ничего нельзя сделать. Пусть тебе хоть атомный взрыв, все равно снимать будет.

Конечно, вполне могла быть и такая аппаратура, на шестом уровне какой только секретной гадости не навалено. Но мне что-то не очень поверилось. Ладно, думаю.

— Мне Никитка твой рассказал, — продолжает Володька. — Надо же! Никитка, и вдруг спецагент, никогда б не подумал. Это, наверное, он же меня вместо себя и подставил, чтоб на него не подумали. Вот скотина! Обещал сегодня перед всеми расшифроваться, мол, кризис. А мне столько вытерпеть пришлось. Вот интересно, он и дальше снабжением заниматься будет или кому другому поручат?

Я молчал. Мне очень не нравилось, что я еду к дьяволенку на праздник в чужой танкетке, да еще с непрошеным гостем.

— А ты тоже хорош! — сказал вдруг Володька. — Знал и молчал. И смотрел, как надо мной издеваются.

— Молчал, — сказал я. — А теперь и ты помолчи.

Так, в молчании, мы добрались до того места, где меня обычно встречала Ити. Она и сейчас там была, я ее еще издали увидел.

— Ити! — сказал я.

— Что? — не понял Володька.

— Дьявол. Вон, смотри туда!

— Ух ты! — сказал Володька.

Я ей просемафорил обычное ти-ти-та-ти-ти, она начала было танцевать приветствие, но вдруг оборвала танец, понеслась ко мне и резко затормозила, закружившись прямо перед танкеткой.

— Во дает! Чего это он? — испуганно спросил Володька.

— Тебя увидела… увидел. Не понравилось.

— Как это увидел? Мы же внутри, нас же не видно!

— Молчи, не мешай!

Тем временем Ити стала бомбардировать меня серией непонятных роршахов, потом вроде опомнилась и дала картинку с двумя схематичными человечками — красным и серым. Серый сильно мигал.

Я объяснил ей, что это мой друг, и что я ему верю, и что без него меня бы сегодня на праздник дьяволенка не отпустили, и что подробнее я все ей скажу по пути. И это было так трудно объяснить, потому что обычно-то я думал для нее вслух, мне так удобнее было. Но не мог же я при Володьке вслух говорить! Пришлось мысленно объяснять, а это намного труднее.

Ити начала отвечать что-то своими роршахами, но я опять ни черта не понял. Она явно всполошилась — ну, чистая мамаша!

— Ты что, с ней разговариваешь, что ли? — изумленно спросил Володька.

— Молчи, сказал!

Она что-то пыталась мне объяснить, потом перестала, а затем я увидел еще двух дьяволов — они на всех парах неслись к нам.

— Смотри! Еще двое! — крикнул Володька. — Чего это они?

— Охрана, — сказал я.

— Охранять-то здесь от кого?

— От тебя.

Это были два мощных столба мятущегося песка, совсем не похожие на Ити. Они бешено завертелись вокруг нас, и сразу пропала связь. Потом они повели нас куда-то, Ити степенно двигалась сбоку.

Ехали долго. Как и обещал, я передал Ити весь разговор с Никитой Петровичем, присовокупил еще несколько воспоминаний вчерашнего дня, всплывших по ассоциации, рассказал про Володьку и как он хотел своими глазами увидеть дьяволов. Мой рассказ очень обеспокоил Ити. Она растеряла степенность — то начинала вертеться на одном месте, то уносилась вперед, то вертелась вместе с охранниками вокруг танкетки и все время бомбардировала меня своими роршахами, и сложными, и простыми, но ни одного из них я так и не понял.