Сергей Тармашев - Катастрофа Страница 41

— Вы не могли бы объяснить свою мысль?

— Пожалуйста. Когда по стае была выпущена автоматная очередь, она буквально расступилась, освобождая дорогу пулям, не говоря уже о том, что раненое существо умудрялось уклоняться от пуль, выпущенных с десятиметровой дистанции, просто отталкиваясь от земли всем телом, подобно тому, как плавают медузы. У них очень хорошая реакция и высокая скорость. Визуально, во время охоты на тараканов они очень быстро ускорялись где-то до ста метров в секунду. С учетом кислоты, нам нечего было ему противопоставить, тем более, на ближней дистанции. Наше оружие недостаточно скорострельно для этого, и имеет слишком малый боезапас.

Тринадцатый замолчал.

— И все же, почему оно не напало на вас в момент оказания помощи раненому, если вы были столь беззащитны? — не унимался очкарик. — Почему на вас не набросилась вся стая?

— Возможно, оно просто было не в курсе нашей беззащитности? — усмехнулся майор. — Существо спасало свою жизнь, защищаясь. Как только агрессия была подавлена, оно вернулось в стаю. А стаю мы и вовсе не интересовали, ее интересовали эти серые тараканы-переростки, летучие мыши их с удовольствием едят. Именно поэтому мыши и приспособили под жилье радиомачту, она стоит удобно, прямо рядом с гнездом тараканов, далеко лететь не надо.

— То есть вы хотите сказать, что эти так называемые летучие мыши не агрессивны по отношению к человеку? — вступил в разговор академик. — Но они же чуть не убили вас ультразвуковой атакой?

— Атаковали не нас, — Тринадцатый был терпелив словно каменное изваяние Будды. — Я уже говорил, что во время этого крика тараканья волна словно замирала. Этот звук предназначался насекомым, мы просто попали в зону действия. Хотя лично я, имея такое снаряжение, не хотел бы специально проверять дружелюбие этих существ.

Сидящий рядом с академиком Данилевский задумчиво произнес, снимая очки:

— Вероятно, тут имеют место моменты резонанса частот ультразвука и биологических колебаний организмов насекомых, — оторванный от своего микроскопа, он, как обычно, волновался и принялся протирать стекла очков прямо о комбинезон. — Если бы у нас был образец особи…

— Вы что, не понимаете? — не выдержал Первый. — Они сжирают человека без следа за двадцать секунд! Если бы не эти летающие тряпки, нами бы тоже пообедали! К РЛС не возможно подойти близко. И кто знает, не понравилось ли тряпкам плеваться кислотой? Как они встретят нас в следующий раз?

— Если мы вообще в следующий раз до них доедем, — хмуро пробурчал командир экипажа Коробочки. — Медведь этот бессмертный, если в борт ударит, бэтээр перевернет запросто. А если этот подарок радиоактивной природы вернется не один? Он так быстро бегает, что у меня поворотное устройство пулеметной башни за ним не успевало. Это хорошо он остановился, когда проглатывал тело Василенко, а то не известно еще, чем бы дело закончилось, — боец устало прикрыл глаза, — я в него всадил восемь четырнадцать с половиной миллиметровых пуль, на дистанции в тысячу метров пробивающих десятимиллиметровую броню навылет, ни одно живое существо бы не выжило, а этот только заорал и убежал еще быстрее, чем прибежал, — он открыл глаза и добавил: — Там, на поверхности все носятся, как ошпаренные.

— Да, ситуация складывается неутешительная, — Управляющий Директор жестом призвал всех к тишине. — Выходы на поверхность в связи с высоким уровнем опасности для жизни придется прекратить вплоть до успешной разработки эффективных мер защиты. Соответствующие распоряжения и указания Совет подготовит завтра. На сегодня совещание окончено. Главный врач лечащей группы согласился предоставить аналитикам еще один час для уточнения деталей, после чего сотрудникам Внешней группы необходимо вернуться к лечению.

Члены Совета попрощались и вместе с частью ученых покинули помещение. Еще через час потянулись долгие унылые сутки бесконечных процедур, закончившиеся желтым огоньком индикатора анабиоза.

Даша шла по неширокому коридору медицинского уровня в подуровень аналитиков. Ее смена начиналась только через час, но ей хотелось пораньше увидеть мужа, который вот уже сутки не возвращался с работы. Александр всегда лично от начала и до конца контролировал все сеансы терапии сотрудников Внешней группы, дотошно вникая в любые мелочи, дававшие хоть малую толику возможности хоть как-то продлить жизнь этим людям. Сегодня утром закончились именно такие сутки, однако дома супруг до сих пор не появился. Наверняка ведь сидят сейчас с Данилевским за компьютером. С тех пор, как решением Совета обе аналитические группы были объединены в одну, рабочие места ее руководителей находились в кабинете Александра. Медицинский уровень был менее загружен работой, и физиков-аналитиков переселили к медикам. С тех пор двое ученых часто засиживались над решением никак не поддававшихся им проблем. Совет Директоров требовал отчета после каждого пробуждения Внешних и выкладывал эти данные в открытую сеть. Угасший было за семь лет интерес обитателей бункера к процессу лечения Внешней группы, после прошлогодних трагических событий на поверхности снова возрос, и рейтинг публикаций до сих пор не опускался ниже шестидесяти процентов.

Даша вошла в кабинет мужа. Так и есть, снова они никак не могут расстаться со своей работой. Андрей сидел на стуле верхом и, энергично жестикулируя. о чем-то спорил с сидящим возле компьютера Данилевским, не замечая появления супруги. Женщина остановилась в дверях и с улыбкой смотрела на мужа, в этот момент напоминавшего ей ребенка, увлеченно играющего в кавалеристов. Он так и остался большим мальчишкой, переполненным грандиозными планами, легким на подъем и заражающим всех вокруг своим прямо-таки неуемным оптимизмом. Она влюбилась в него в первый же день их знакомства, когда девять лет назад увидела молодого кандидата наук с этими совершенно не вяжущимися с научной степенью качествами.

— Здравствуй, Дашенька, ты сегодня, как всегда, очаровательна. Как там Данилка поживает? — Данилевский первым заметил стоящую в дверях молодую женщину.

— Спасибо, ты, как всегда, внимательней родного мужа, — улыбнулась Даша. Она подошла к Александру сзади и обняла его руками за шею, зарывшись губами в волосы на затылке. — Данилка уже в садике, так папу и не дождался, — Даша принялась шутливо душить мужа, — дорогой, я ревную тебя к работе. Когда ты вернешься к жене?

— Сдаюсь, сдаюсь, — поднял руки вверх Александр, — я люблю только тебя! — он чмокнул ее в щеку, — вот закончим твою смену и вместе вернемся.

— Ты уже сутки не спишь, и собрался проработать еще двенадцать часов? — Даша нахмурилась. — Ты когда последний раз ел? Забыл про свою язву? Хочешь, чтобы я с ума сошла от беспокойства? — накинулась она на мужа. — Сейчас же отправляйся домой!