Кевин Андерсон - Дюна. Батлерианский джихад Страница 41

Он стоял перед куполообразным строением, возведенным здесь давно забытыми экологами, которые изучали когда-то Арракис и его нужды. Вероятно, здесь во время сезона бурь жили несколько ученых Старой Империи, которые записывали данные о погодных условиях и направлении господствующих ветров. Изношенное строение состояло из нескольких блоков, встроенных в скалу, наполовину засыпанных песком и потрепанных беспощадным временем.

Подгоняемый обжигающими ударами песчинок, поднятых усиливающимся ветром – предвестником бури, Селим поспешно обошел покинутую станцию. Он увидел покосившиеся флюгеры, изъеденные временем коллекторы воздуха и другие приспособления для регистрации данных, которые выглядели давно вышедшими из строя. Что еще более важно, он сумел найти входной люк.

Руки и плечи болели после жуткого путешествия на спине песчаного червя. Но Селим, превозмогая боль, простучал всю стену в поисках входа. Он смел в сторону песок и пыль, надеясь найти какой-нибудь ручной механизм, так как батареи давно потеряли свой заряд и перестали функционировать. Надо было попасть в убежище раньше, чем на него со всей своей неистовой силой обрушится песчаный ураган.

Селим и раньше слышал о таких местах. В нескольких из них побывали разведчики и бродяги дзенсунни. Эти автономные станции были размещены на Арракисе в золотые дни человечества, до того, как власть была захвачена мыслящими машинами, до того, как буддисламские беженцы начали искать спасения на других планетах. Этим автоматическим станциям было около тысячи лет, а может быть, и еще больше. Но в пустыне, где изменения окружающей среды происходят медленно, в течение многих тысячелетий, у времени совершенно иной ритм, чем в других климатических условиях.

Селим наконец нашел механизм, с помощью которого можно было открыть люк. Как он и опасался, батареи давно сдохли, и в них хватило заряда только на то, чтобы люк едва приоткрылся.

Ветер уже завывал во всю силу своего пустынного неистовства. Взметнувшийся в воздух песок повис на горизонте, словно черная туча, закрыв солнце. Пыль забивалась в незащищенные глаза и уши, Селим знал, что скоро ветер начнет хлестать его, как смертоносный кнут.

Приходя в отчаяние, он вставил в щель клык песчаного червя и использовал его как поворотный клин. Отверстие немного расширилось, но этого было недостаточно. Из внутреннего помещения станции на Селима пахнуло застоявшимся холодным воздухом. Напрягая из последних сил свои мучительно болевшие мышцы, Селим глубже засунул клык в щель и уперся ногами в скальную породу, чтобы всем телом надавить на рычаг.

Издав последний скрежет, люк поддался и раскрылся. Селим рассмеялся от счастья и бросил клык в помещение, где зуб песчаного червя со звоном ударился о выложенный металлическими плитами пол. Юноша протиснулся внутрь, и как раз вовремя – над головой уже слышался приглушенный рев песчаной бури.

Взметенный ветром песок проникал всюду – в переход, в вентиляционную решетку. Селим изо всех сил потянул на себя край люка. Если он не закроет его в течение следующей секунды, то будет поздно. Надо поспешить. Он все же сумел закрыть люк и заблокировать его. Теперь он был отделен от бушующего за стенами ветра.

Он в безопасности, в фантастически надежной безопасности! Селим рассмеялся, не веря в свою удачу, потом произнес молитву. Никогда еще не молился он с такой искренностью. Как можно было теперь сомневаться в благословении божьем?

Пользуясь тонким лучом потускневшего солнечного света, Селим осмотрелся. К счастью, в стенах заброшенной станции были плазовые окна. Хотя плаз был поцарапан и замутнен многочисленными бурями, сквозь него открывался вполне сносный обзор и проникало довольно много света.

Помещение показалось Селиму настоящей пещерой сокровищ. При тусклом свете, проникавшем в помещение сквозь пыльную завесу, мальчик нашел плавающие светильники, которые тотчас и включил. После этого он вскрыл шкафы и кладовые. Многое из того, что он обнаружил, не представляло для него никакой ценности. Здесь были данные, которые он не мог прочесть, давно вышедшие из строя компьютерные системы обработки и хранения информации, странные инструменты с выгравированными на них названиями давно не существующих промышленных корпораций. Однако ему удалось найти капсулы с великолепно сохранившейся едой, которая не испортилась за все то время, что станция оставалась покинутой людьми.

Он открыл капсулу и съел ее содержимое. Хотя у пищи был несколько странный запах, Селим нашел ее восхитительной. Он почувствовал, что по жилам разливается живительная энергия, проникая во все клетки его измученного тела. В других емкостях оказались соки, которые показались Селиму божественной амброзией. Но самое главное – в помещении оказалась дистиллированная вода. Ее было здесь несколько сотен литров. Несомненно, она накопилась здесь за сотни лет, извлеченная из атмосферы автоматическими приспособлениями, оставленными здесь участниками древней экспедиции.

Это было его личное богатство, превосходившее своими размерами все, что мог представить себе Селим. Он мог теперь без труда тысячекратно возместить племени воду, в краже которой его так несправедливо обвинили. Он мог героем вернуться в селение дзенсунни. Наибу Дхартхе придется простить его. Но Селим ни за что не признается в преступлении, которого не совершал.

Насытившись едой и водой, Селим удобно расположился в маленьком уютном помещении. Он никогда не доставит наибу Дхартхе удовольствия своим покаянным возвращением. Эбрагим предал его и их дружбу, а плутоватый наиб ложно обвинил его, Селима. Народ изгнал его, не надеясь, что он выживет. Теперь же, когда Селим нашел способ жить самостоятельно, зачем ему возвращаться и сдаваться на милость проклятого наиба и его приспешников?

Две ночи молодой человек беспробудно проспал. На рассвете второго дня он проснулся и открыл другие емкости и шкафы. Он нашел инструменты, веревки, прочную одежду, строительные материалы. Открывшиеся перед ним возможности окрылили Селима и преисполнили его радости. Он в голос рассмеялся под невысоким сводом заброшенной ботанической станции.

Я жив!

Пока он спал, буря улеглась, не сумев, несмотря на все усилия, пробиться в надежное убежище, обретенное Селимом. Чудовищный ветер унес большую часть песка, и выход из станции был свободен. Через огромное плазовое окно Селим рассматривал бескрайнее песчаное море, которое он пересек на спине гигантского червя. Дюны были свежи и безукоризненны. Мертвое тело червя, не выдержав столкновения с песчаной бурей, исчезло. Остался в живых только он, одинокий юноша.