Дэвид Вебер - Дорога ярости Страница 41

Подгоняемая Тисифоной, она прошла неожиданно обширные жилые помещения, тоже не носящие признаков индивидуального вкуса, но неожиданно удобные и отнюдь не пронизанные спартанским духом. Она подумала, что это вполне логично. Это все предназначено для одного человека. Даже если корабль насыщен множеством систем различного назначения, у дизайнеров остается возможность позаботиться об удобствах. Холодный шепот добавил, что если речь идет о всей оставшейся жизни, то лучше, чтобы она протекала в комфорте.

Ее рука дрогнула, когда она остановилась у люка командного отсека, и Тисифона снова воспользовалась ее пальцами, чтобы набрать код доступа.

<Как только ты умудрилась все это устроить?> удивилась Алисия, глядя на свои ловко работающие пальцы.

<Ваши люди озабочены доступом к их системам извне. Но я вхожу не извне, я делаю их частью себя. И когда я узнаю, где хранятся нужные мне данные, получение их может занять много времени и требует осторожности, а не сложных процедур.>

Мигнул зеленый свет, люк открылся. Алисия стояла на пороге, заглядывая внутрь и собираясь с духом, чтобы войти.

Командный отсек так же сиял новизной и чистотой, как и весь корабль. Перегородки нейтрального серого цвета успокаивали взгляд. На них не было никаких приборов, шкал и экранов, как не было рукояток и кнопок панели управления возле кресла командира корабля. Конечно нет, подумалось ей при виде головной гарнитуры. Пилот не управлял «альфа-синтом», а был частью его. Кибер-синтетические суда имели дублирующий ручной набор органов управления, на случай если их искусственный интеллект вдруг «сойдет с ума» и потребуется его ремонт. «Альфа-синт» мог «сойти с ума», только если свихнется его органическая половина. Кроме того, человек не мог управлять кораблем без помощи компьютера, а для резервной компьютерной сети здесь не было места.

Она вздохнула, прикоснулась к гарнитуре, пытаясь взбодриться. В момент, когда нейроконтактная пластина коснется ее виска, начнется такое пожизненное заключение, к какому не смог бы приговорить никакой суд.

<Надо поторопиться. Скоро Таннис и сэр Артур обнаружат твое бегство, а таким, как они, не понадобится много времени, чтобы связать твое исчезновение с событиями на Джефферсон-Филд.>

Алисия подавила желание огрызнуться, еще раз вздохнула и осторожно опустилась на место пилота, командира, единственного члена экипажа корабля. Оно приняло ее бережно, устраивая опустившееся на него тело поудобнее. Алисия потянулась за гарнитурой.

<Ты представляешь, что начнется, как только я надену эту штуковину? Я не знаю, кто должен сидеть на этом месте, но компьютер-то наверняка знает, и это явно не я.>

<Но он должен разрешить тебе доступ, чтобы это узнать, а я буду наготове.>

<А если он поджарит мне мозги прежде, чем ты что-то успеешь сделать?>

<Крайне мало вероятно, спокойно ответила Тисифона. Запрещение вредить человеку должно быть встроено в любую систему искусственного интеллекта. Он попытается изолировать тебя, вызвать службу безопасности и при этом откроет мне доступ к ним. Наверное, будет неприятно, малышка, но я смогу нейтрализовать их все, прежде чем они смогут тебе навредить.>

<«Смогу…» Алисия поколебалась еще мгновение и схватила гарнитуру. О, черт, давай!>

Она вытянула контактный шнур, закрыла глаза, пытаясь успокоиться, и надела гарнитуру.

Контактная пластина прижалась к ее альфа-рецептору, и что-то вроде щелчка отдалось глубоко внутри. Это не был обычный электрический укол интерфейса, это не было похоже на что-либо ей известное. Острое ощущение давления на психику, чьей-то уверенности и странный баланс между двумя отдельными сущностями, осужденными стать одновременно больше и меньше, увеличиться и уменьшиться.

Насколько все ощущаемое реально, подумала она мимоходом, и насколько все это продукт ее воображения?..

Мелькание вопросов прервалось вонзившейся в нее внезапной острой мыслью, такой же нечеловеческой, как и Тисифона, но без оттенка эмоциональности, без «я». Эта мысль проникла в ее мозг, как острая льдина.

<Кто вы?> спросили ее, и, прежде чем она смогла ответить, стало ясно, что она – посторонняя. <Предупреждение. Мысль была холодной и безжалостной. Несанкционированный доступ к этой системе является государственным преступлением. Немедленно выйдите.>

Алисия застыла, дрожа, как испуганный кролик. Через интерфейс чувствовалось пугающее движение. Инстинкт самосохранения призывал повиноваться, но она впилась пальцами в подлокотники и заставила себя сидеть неподвижно, в то время как призрак промелькнул из ее мозга через рецептор и гарнитуру в сеть.

<Вам предложено немедленно выйти,> сказал холодный голос. Биение пульса, последний шанс повиноваться… и надвинулась боль.

Этот компьютер был самым сложным из всех встречавшихся Тисифоне, сложнее, чем она могла даже вообразить, но это не вызвало у нее колебаний. У нее не было выбора, не было возможности для отхода, и было одно важное преимущество: против нее задействована лишь малая часть его мощности. Искусственный интеллект компьютера был в полусне, его личность еще не осознала себя. Полное пробуждение должно наступить при появлении второй, органической половины его матрицы. Против фурии действовала лишь тень искусственного интеллекта, его автономные системы безопасности, логика и запрограммированные реакции без искры оригинальности, которая могла бы привести эти системы к мгновенной победе даже над такой, как она.

Защитные программы закружили ее, как листок, с неразмышляющей электронной яростью, запущенные, как только она коснулась периметра, и она чувствовала спазмы Алисии, когда компьютер вливал агонию в ее нейрорецепторы. Ее наполнила радость битвы. Она не могла защитить свою хозяйку, но открыла канал к запасам ее ярости. Эта ярость хлынула в нее, горячая уникальной жестокостью смертных, и слилась с ее собственной стихийной силой в нечто большее, чем просто сумма составлявших ее ингредиентов.

Алисия корчилась в командном кресле, вцепившись в подлокотники побелевшими руками. Система жизнеобеспечения попыталась оказать поддержку, и боль ослабла. Компьютер, отвечая на попытку несанкционированного доступа, не осознавал, что человеческое существо, вторгшееся в него, не одиноко. Теперь это было очевидно, но кто еще выступает против него? С кем надо бороться? Это не было человеческое существо. Это не был искусственный интеллект. Это было нечто вне параметров его программирования, и оно росло, увеличивало мощность. Оно проникло через электронику интерфейса, но не было компьютером и не было человеком.