Айзек Азимов - Фонд Страница 41

— Охотно. За то короткое время, что я тут нахожусь, я отметил несколько любопытных касающихся вас фактов. Например, вы молоды, очень молоды для члена Совета и, кроме того, вы потомок не такого уж древнего рода.

— Вы осуждаете мою семью?

— Ни в коем случае. Все признают, что ваши предки — великие и благочестивые люди. Однако, некоторые утверждают, что вы не принадлежите к Пяти Племенам.

Ферл откинулся на спинку кресла.

— При всем уважении ко всем заинтересованным лицам… — Свою злость он тоже не пытался скрыть. — Чресла Пяти Племен ослабели и кровь охладела. Не наберется и пятидесяти человек, принадлежащих к этим племенам.

— И все же находятся люди, утверждающие, что народ не потерпит на посту Великого Магистра того, кто не является потомком Пяти Племен. Поговаривают о том, что такой молодой и недавно выдвинувшийся любимец Великого Магистра наверняка приобретет могущественных врагов среди выдающихся государственных деятелей. Его Святейшество стареет, и когда он умрет, вы лишитесь его покровительства и защиты, в то время, как слова Духа, несомненно, будет истолковывать ваш враг.

Ферл сердито посмотрел на него:

— Для иностранца вы знаете слишком много. Смотрите, чтобы вам не укоротили нос, который вы суете не в свои дела!

— Поживем — увидим.

— Да я наперед все вижу! — Ферл нетерпеливо заерзал в своем кресле. — Вы собираетесь предложить мне богатство и власть, которые мне принесут ваши греховные машины, находящиеся на вашем корабле. Я угадал?

— Допустим. Но какие у вас могут быть возражения? Только ваши представления о добре и зле?

Ферл покачал головой:

— Не только. Послушайте, мой дорогой чужестранец, вы исповедуете языческий ангостицизм и можете думать о нас все, что вам заблагорассудится, но я не такой уж раб нашей мифологии, как это может показаться. Я образованный и, надеюсь, просвещенный человек. Все эти религиозные обычаи и ритуалы — это для масс.

— В таком случае, ваши возражения? — Пониц осторожно гнул свою линию.

— Именно это. Массы. Может быть, я хотел бы иметь с вами дело, но как найти достойное применение вашим приборам? Как может прийти ко мне богатство, если я смогу пользоваться, скажем, бритвой только в полной секретности, дрожа от страха? Даже если я побрею свой подбородок более чисто, то как я разбогатею? И как я смогу избежать смерти в газовой камере или от рук разъяренной толпы, если меня поймают с поличным?

Пониц пожал плечами:

— Вы совершенно правы. Но я хочу отметить, что выход в том, чтобы научить ваш народ пользоваться приборами, использующими ядерную энергию, для их же собственного удобства и для вашей колоссальной выгоды. Я не отрицаю, что предстоит огромная работа, но прибыль будет еще больше. Однако это ваши проблемы, а не мои, поскольку я не предлагаю вам ни бритву, ни нож, ни механическое устройство для уничтожения мусора.

— Что же вы предлагаете?

— Просто золото. Тотчас же. Вы получите машину, которую я показывал на прошлой неделе.

Ферл замер от неожиданности.

— Преобразователь?

— Именно. Все ваше железо вы превратите в золото. Я полагаю, этого с лихвой хватит, чтобы покрыть все ваши расходы и, несмотря на вашу молодость и ваших врагов, вы станете Великим Магистром. И к тому же это безопасно.

— В каком смысле?

— В том, что пользоваться ею можно втайне, что, как вы говорили, только и гарантирует безопасность, когда речь идет о ядерных устройствах. Вы можете спрятать преобразователь в самом глубоком подземелье самой неприступной крепости, находящейся в вашем самом отдаленном поместье — и он тут же принесет вам богатство. Вы получите золото, а не машину, золото, которое ничем не отличается от обычного золота.

— А кто будет на этой машине работать?

— Вы сами. Вам хватит пяти минут, чтобы научиться. А я установлю ее там, где вы пожелаете.

— А взамен?

— Взамен, — осторожно сказал Пониц, — я запрошу цену, и немалую. Ведь этим я зарабатываю себе на жизнь. Ну, скажем, поскольку эта машина дорогая — вы мне дадите столько сварочной стали, сколько стоит кубический фут золота.

Ферл засмеялся, и Пониц покраснел.

— Я отмечаю, сэр, — упрямо добавил он, — что за два часа вы вернете себе то, что потратили.

— Верно, а через час вы уедете, и машина перестанет работать. Мне нужны гарантии.

— Я даю вам слово.

— Прекрасная гарантия, — насмешливо поклонился Ферл, — но лучшей гарантией будет ваше личное присутствие. Я даю вам слово, что заплачу вам через неделю после того, как машина будет доставлена ко мне в рабочем состоянии.

— Это невозможно.

— Невозможно? Да вы заслуживаете смертной казни уже только за то, что осмелились предложить мне что-то купить. Выбора у вас нет, и если вы не согласитесь, вас завтра же отправят в газовую камеру.

Выражение лица Поница не изменилось, но в глазах вспыхнули крошечные искорки. Он сказал:

— Вы пользуетесь своим положением. Но, по крайней мере, вы дадите мне расписку?

— Чтобы и меня могли казнить? Ну уж нет! — Ферл расплылся в улыбке. — Нет, сэр, глупец только один из нас.

Торговец тихо спросил:

— Значит, мы договорились?

Горова освободили на тридцатый день в обмен на пятьсот фунтов золота самой высшей пробы. Снят был арест и с находящейся на карантине мерзости, какой являлся его корабль.

Затем, когда они покидали Аскон, путь им указывали те же миниатюрные, с лоснящимися боками корабли, что встречали их при подлете к этой системе.

Пониц наблюдал за крупинкой, освещенной тусклым солнцем, — кораблем Горова, визгливый голос которого доносился до него по непрерывному эфирному лучу, исключавшему возможность возникновения помех.

Горов говорил:

— Мы не этого добивались, Пониц, преобразователь не подойдет. Кстати, где ты его купил?

— Не покупал я его, — терпеливо ответил ему Пониц, — я скастрюлил его из установки для облучения продуктов питания. В действительности он не так уж и хорош. Требует огромных затрат энергии при переработке сколько-нибудь значительного количества материала, иначе Фонд не стал бы рыскать по всей Галактике в поисках тяжелых металлов. Этот трюк известен всем торговцам, правда, раньше я никогда не видел, чтобы железо превращали в золото. В целом же машина производит сильное впечатление и работает, хотя и не долго.

— Я все понял, но именно этот трюк нам не подходит.

— Я вытащил тебя из этого ужасного застенка.

— Это не имеет никакого значения. Тем более, что я снова туда возвращусь, как только мы избавимся от этой заботливой свиты.