Дэвид Вебер - Одинокий тролль Страница 41

– Чем же мы теперь займемся, стер Эстон? – спросила Леонова.

– Для начала, – ответил он, – объясните, что, черт возьми, означает слово «стер»?!

– Простите… – Она заморгала от удивления, а потом заулыбалась. – Извините, я, наверное, должна говорить мистер Эстон?

– По-моему, так правильнее, – задумчиво ответил Эстон. – Вы, полковник, проглатываете слоги в самых удивительных местах. Мне кажется, это одна из причин, по которым я вам поверил.

– Все-таки я лучше отделаюсь от этой привычки.

– Почему это вас беспокоит? Никого не удивит, если человек из будущего говорит не так, как мы.

– В том-то и дело: люди не должны знать, что я выжила.

Она проговорила это с такой силой, что Эстон невольно удивился:

– А почему бы нет?

– Если только ваши шумелки такие же, как у нас, это должно быть понятно малому ребенку, – резко ответила Леонова.

– «Шумелки»?

– Черт возьми, я имею в виду ваши «болтатели».

Эстон изумленно поднял брови, и на лице Леоновой изобразилась досада.

– Ваши… нововестники? Репортеры?

Эстон наконец понял, что она имеет в виду, и кивнул.

– Могу представить, какой вой поднялся бы у нас, если бы к нам прибыл человек из прошлого. А тролль наверняка способен получать информацию от ваших телевизионных сетей.

– Понятно. – Он задумчиво поглядел на нее. –А почему это так важно?

– Хотела бы я знать, как это может повлиять на ход его мыслей, – негромко ответила Леонова. – Как я уже говорила, у троллей психика, по человеческим меркам, не очень-то здоровая, поэтому я не знаю, каковы замыслы этого типа. Но я знаю, что он считает меня мертвой.

Эстон вопросительно приподнял бровь, и она поджала губы.

– Ни один тролль не упустил бы шанса меня убить: это, пожалуй, самая неприятная черта их характера. Один из них нарочно вернулся, чтобы убить мою связистку, когда она катапультировалась. При этом он знал, что подставляется под удар и сам может быть уничтожен. Нет, стер… мистер Эстон, он уверен, что убил меня, иначе разнес бы «Спутник» на мелкие кусочки.

– А почему же он не сделал этого?

– Возможно, экономил заряды, но, скорее всего, из-за присущего троллям высокомерия. Нам недостаточно известно, как функционирует их психика, но мы знаем, что они гордятся непогрешимостью своего мышления. Этим они как будто стремятся что-то доказать кангам.

– В каком смысле?

– Канги всегда ведут себя крайне логично, и любой канг разгромил бы подбитую машину, чтобы знать наверняка, что весь экипаж погиб. Тролли будут стрелять по всему, что напоминает живое существо, но если они считают, что имеют дело с трупом, то ракеты тратить не будут. Это похоже… похоже на то, как если бы они хотели продемонстрировать презрение к своему врагу.

Она замолчала, пытаясь подыскать слова, точнее выражающие ее мысль, и, не найдя их, закончила:

– Думаю, его ввела в заблуждение установленная на «Спутнике» новая система выживания. Мы ничего не жалеем для спасения своих бойцов. И все таки многие гибнут…

Глаза Леоновой потемнели от нахлынувшей печали.

– Судя но тому, что вы мне рассказали, эта система сработала.

– Каким образом?

– Ну… – Она сделала над собой усилие. – Инженеры встроили в истребитель глушак, блокирующий улавливаемые сканером кангов сигналы о жизнедеятельности экипажа, и запрограммировали катапульту так, что она срабатывает с задержкой. Вы ведь говорили, что тролль какое-то время летел за моей машиной?

Эстон кивнул, и Леонова улыбнулась бледной, холодной улыбкой.

– Вероятнее всего, он сканировал подбитую машину, чтобы убедиться, что экипаж мертв. Глушак сработал, бортовой компьютер выждал сколько мог, после чего взорвал истребитель и катапультировал кабину. Очевидно, он определил ваше местонахождение и нацелил ее на вашу яхту.

Леонова сделала паузу.

– Если бы мы находились в космосе, программа, вероятно, не сработала бы, и я умерла. Нет смысла катапультироваться в среде, где невозможно выжить, и командование флота решило, что незачем взрывать подбитую машину, если в этом нет никакой пользы.

– Значит, тролль думает, что вы погибли, – задумчиво произнес Эстон. – А как изменились бы его планы, узнай он, что это не так?

– Не знаю, – ответила Леонова с досадой. – Понимаете, канги отправились в эту экспедицию, чтобы истребить человечество еще до того, как оно будет представлять для них смертельную угрозу. Тролль прекрасно это знает. Но рядом с ним нет кангов, чтобы отдавать ему приказы. Кроме того, он уверен, что убил последних уцелевших людей своей эпохи, так что в 2007-м году никто не может догадываться, кто он такой и каковы его замыслы Впервые за всю историю тролль обрел свободу и возможность самому принимать решения.

Леонова надолго замолчала, смотря вдаль невидящим взглядом. Она размышляла.

– Кто может сказать, как он себя поведет в такой ситуации? – вновь заговорила она. – Возможно, заданная программа по-прежнему будет определять его поведение. Возможно, он окажется в состоянии вынашивать свои собственные планы. Трудно сказать наверняка. Однако я знаю: если он обнаружит, что убить меня ему все-таки не удалось, то почувствует себя в опасности. И в этом случае…

– И в этом случае, – задумчиво продолжил Эстон, – он может сделать что-нибудь такое, о чем мы все будем сожалеть.

– Именно так. – Она слегка вздрогнула. – Вы не можете себе представить, мистер Эстон, всю силу его ненависти. А ведь из всех живых существ в нашей галактике меня он ненавидит больше всего. Добавьте к этому, что я – единственный человек на всей планете, который кое-что знает о нем… – Она тряхнула головой. – Он наверняка начнет охотиться за мной, – закончила она негромко. – И ему будет безразлично, сколько людей придется убить, чтобы добраться до меня.

Эстон почувствовал, как его тело напряглось, и усилием воли заставил себя расслабиться. Теплый солнечный свет внезапно показался ему сумеречным и холодным, и он почувствовал, что в нем коченеет и ум, и душа. Он хотел, чтобы эта девушка выжила. Выжила во что бы то ни стало, – и не только потому, что она была единственным источником бесценной информации.

– Что ж, – сказал он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал бодро и уверенно, – значит, нам нужно принять меры и скрыть информацию о вас от наших «шумелок». – Он улыбнулся, повторяя ее словечко.

– Этого недостаточно, мистер Эстон. Понимаете…

– Пожалуйста, – снова перебил он ее, – мы ведь представились друг другу. Меня зовут Ричард, для друзей – Дик. Мне бы хотелось, чтобы и вы меня так звали.

– Договорились, Дик.