Евгений Гуляковский - Игры шестого круга Страница 41

Огненные пятнышки звезд за коричневой дугой поверхности Острана казались ледяными кристаллами. От них веяло холодом, словно иллюзия стала реальностью и его больше не отделяла от дыхания космоса трехметровая толщина переборки.

На секунду изображение на экране слегка смазалось, или в этом виноваты были его собственные глаза?

Звезды на какое-то неуловимое мгновение сдвинулись с предназначенных им орбитой корабля мест и поплыли ему навстречу, заворачиваясь в огненную спираль.

Видение тут же исчезло и больше не возвращалось, сколько он ни напрягал зрение. Осталось лишь ощущение холода.

Вредно слишком долго смотреть на звезды в одиночку, когда глубокий космос находится от человека всего в трех метрах, отделенный лишь корабельной броней, не слишком надежной, как показывала практика полетов.

Он протянул руку к переключателю и наугад нажал одну из многочисленных кнопок в нижнем зеленом ряду.

За окном появился лес, умытый холодной утренней росой, такой же холодный и еще более отчужденный, чем исчезнувшее изображение космоса. Слишком далеко до этого леса…

Он хотел было снова переключить изображение, но передумал, возможно, оттого, что перед глазами теперь не сверкали ледяные костры звезд, он думал именно о них. О том, что с годами тайна, скрытая за их холодным светом, не стала понятнее. Она лишь отодвинулась вдаль, как отодвигается горизонт. И где-то там, далеко, в неисследованных глубинах космоса, по-прежнему скрывались ответы на все проклятые вопросы человечества. О смысле жизни, о предназначении личности, о времени, отпущенном в этом мире каждому живому существу в строго отмеренных пределах. Не в эту ли сверкающую спираль уходят все, чей срок окончен?

Он давно уже слышал шорох шагов за своей спиной и по характерному покашливанию узнал адмирала, но поворачиваться не стал, не желая прерывать своих раздумий. Для человека, получившего задание, с которого до него не вернулись трое, табель о рангах перестает существовать.

— Прощаешься? — сразу поняв его состояние, тихо спросил Корсинский. Олег не повернулся и не отвечал до неприличия долго. Они сыграли свою игру, и теперь ему не было до этого человека никакого дела.

— Нет. Пока рано, — наконец сказал он, так и не повернувшись.

— Ты что-нибудь почувствовал? — Похоже, Корсинскии был хорошо информирован о ментальных способностях Олега.

— После Ганимеда я плохо слышу окружающий мир. Почти ничего не осталось от прежнего… А что касается Острана, он слишком далеко. Но любой человек на моем месте почувствовал бы, что находится на краю, откуда нет возврата.

— Ты должен вернуться. От этого зависит слишком многое.

— Вам ведь нужен не я, а информация о Таннах и об этой чертовой планете, выбрасывающей в космос Рутянские корабли. Там нет космодромов, нет городов, похоже, нет и следов развитой промышленности, а корабли тем не менее прилетают оттуда.

— Ты неплохо изучил материалы по Острану. А беседа с уцелевшим техником что-нибудь прояснила?

— Пожалуй, только то, что при спуске не стоит применять посадочные ракеты. Лучше всего воспользоваться парашютом.

— Но тогда ты будешь представлять собой мишень слишком долгое время.

— И тем не менее мне показалось, что именно ракеты вызывают ответную реакцию. Во всяком случае, именно они явились причиной гибели посадочной группы.

— Ну что же, этот вопрос ты вправе решать самостоятельно.

Они снова надолго замолчали, прежде чем Олег задал вопрос, не имевший для него самого никакого значения.

— Скажите… А те, остальные, вы предпринимали попытку снять их с планеты после неудачного приземления?

— Корпус никогда не оставлял своих людей на произвол судьбы. Ты же знаешь, это один из основных принципов нашего кодекса. Что касается тех троих, которые не вернулись, они вообще не вышли на связь, кроме Шустова. Он успел сказать всего одну фразу: «Я их вижу. Воровка увеличивается. Меня начинает затягивать внутрь. Прощайте». Шустов находился на поверхности планеты, когда связь прервалась, это установлено достоверно. Трудно сказать, что он имел в виду. На Остране нет морей. Нет даже озер.

— Этого не было в официальных отчетах! Адмирал лишь пожал плечами в ответ.

— В официальные отчеты попадает далеко не все. И запомни еще одно. Ты должен вернуться не позже двадцатого марта по земному календарю.

— Почему такой конкретный срок?

— К этому времени на Остране начинается период магнитных бурь. И именно тогда чаще всего появляются Рутянские крейсеры. Земля не может рисковать своим последним космическим флотом. Двадцатого марта наши корабли уйдут отсюда. Так что на операцию у тебя остается не так уж много времени.

Лишь значительно позже, уже на Остране, Олегу стал понятен скрытый в словах адмирала зловещий смысл. В тот момент он не обратил на них особого внимания, слишком велика была его уверенность в том, что для него сроки ухода кораблей не имеют никакого значения.

Изменять решение о его высадке было сейчас слишком поздно, и он рискнул кое о чем спросить напрямую. Ему хотелось понять мотивы, которыми руководствовался этот человек.

— А вы не боитесь одного отпускать меня на Остран? Я ведь могу не вернуться по собственной воле. Помните, каким способом вы завербовали меня в космическую разведку? В тот день я мечтал о таком вот часе — о часе прощания, после которого я буду предоставлен самому себе и смогу принимать решения самостоятельно. Ждать этого осталось совсем недолго.

— Я бы не подписал приказ о высадке, если бы сомневался в твоем возвращении. Пустая бравада, Олег, никуда ты от нас не денешься. Ты пока еще по-настоящему не испытал на собственной шкуре того, что там. — Адмирал кивнул на ледяные звезды, затемненные заметно увеличившейся сферой Острана. — Там все настолько чужое для всех нас, что ты не выживешь и минуты, если не будешь знать, что у тебя за спиной корпус, флот, просто твой дом. Это не пустые слова, сынок.

— Кто знает, где мой дом? — спросил Олег сам себя.

Он понимал, что видит адмирала последний раз, что ни при каких обстоятельствах, как бы ни сложилась его судьба в этом леденящем душу чужом мире, обратно он не вернется.

— Мне пора.

Адмирал взглянул на часы и кивнул:

— Да. Передаю тебя в руки полковника Казьмина. В точности выполняй его инструкции. Этот человек руководит всей операцией высадки и прикрытия.

— Надеюсь, на Остран он за мной не последует?

— На Остране ты будешь один, и не раз об этом пожалеешь. Это я тебе гарантирую.

Посадочная ракетная шлюпка выглядела совсем крошечной в огромном ангарном зале. Олег стоял перед трапом в полном боевом облачении, только шлем был еще не надет и не закреплены в бортовых креплениях шланги походного жизнеобеспечения. Возможно, именно поэтому он не чувствовал себя одним целым с холодным и мертвым куском металла, называвшимся боевой посадочной шлюпкой. Он знал, что если ощущение слияния с этим крошечным кораблем заставит ждать себя слишком долго, ему скорее всего не удастся преодолеть даже внешний пояс защиты.