Хол Клемент - Экспедиция «Тяготение» (сборник) Страница 41

“Глаз бури” на уровне моря имел, вероятно, около трех миль в диаметре, и он передвигался со скоростью шестидесяти или семидесяти миль в час. Ветер прекратился лишь ненадолго: это означало, что центр циклона достиг долины. Сюда переместилась зона низкого давления, и когда она охватила устье фьорда, начался стремительный прилив. Уровень озера поднимался все быстрее и быстрее, жидкий метан хлестал из фьорда в долину, как вода из брандспойта. Он ринулся вдоль склона и на первом же круге подхватил “Бри”, а уровень все поднимался и поднимался… пятнадцать футов, двадцать, двадцать пять… Корабль втянуло в центр этого водоворота, и тут ветер ударил вновь.

Хотя мачты и были сделаны из очень прочного дерева, они давно уже сломались. Двое моряков исчезли — видимо, они привязались слишком небрежно. Новый удар ветра подхватил лишенный мачт корабль и отшвырнул в сторону, а затем, словно щепку, беспомощного и незначительного, его бросило в бешеный поток жидкости, устремившийся вверх по речному руслу в глубь острова. Ветер прижал его к самому краю потока, но тут давление вновь подскочило, и жидкость ринулась обратно так же стремительно, как поднималась… нет, не совсем так; поток, увлекший “Бри”, мог отступать лишь по тому же узкому проходу, а на это требовалось время. И если бы день продлился еще хотя бы одну минуту, Барленнан успел бы даже в таких условиях вывести его на середину стремнины; но как раз в этот момент солнце село, и ему пришлось действовать в кромешном мраке. Несколько секунд замешательства оказалось достаточно; жидкость продолжала спадать, и когда солнце опять засияло на небе, оно увидело беспорядочный набор плотиков в двадцати ярдах от ручья, слишком узкого и слишком мелкого даже для одного-единственного плотика.

За холмами не было видно моря; обмякшая туша двадцатифутового морского чудовища, выброшенного на грунт по ту сторону ручья, казалось, символизировала беспомощное положение экспедиции “Тяготение”.

На Турее видели почти все, что произошло; радиоаппараты, как и большая часть других малогабаритных грузов, остались на палубе “Бри”, там, где их укрепили. Конечно, когда корабль крутило в бешеном мальмстрёме, мало что можно было разобрать, но нынешнее положение было очевидно до боли. Никто из наблюдателей у экранов не мог сказать ничего утешительного.

Мало чем могли помочь своему кораблю и месклиниты. Им, конечно, не впервой было видеть корабли в грунте, поскольку в их широтах такое довольно часто случается поздним летом или осенью, когда моря отступают; но они не привыкли к такой внезапности, и им было странно, что корабль отделяет от океана столько холмистой суши. Барленнан и его помощник, разобравшись в положении, не нашли в нем ничего приятного.

Правда, у них все еще было много еды, хотя запасы, хранившиеся в каноэ, пропали. Дондрагмер не преминул воспользоваться случаем, чтобы отметить превосходство плотиков, хотя ему следовало бы помнить, что груз в каноэ был закреплен небрежно или совсем не закреплен, так как все понадеялись на высокие борта лодки. Само суденышко на буксирном тросе осталось невредимым. Дерево, из которого оно было сделано, не уступало по упругости стелющимся растениям высоких широт. Сам “Бри”, построенный из того же дерева, оформленного вдобавок в гораздо менее хрупкие конструкции, тоже был в порядке, хотя все могло бы кончиться для него много хуже, если бы на скалах чашеобразной долины было побольше скалистых выступов. Корабль ни разу не перевернулся и по-прежнему занимал правильное положение — несомненно, благодаря своей конструкции, каковое обстоятельство Барленнан признал сам, не дожидаясь выпада со стороны помощника. Короче говоря, дело было не в запасах продовольствия и не в корабле, а в том, что не было океана, по которому должен плыть этот корабль.

После долгих раздумий Барленнан сказал:

— Самый надежный выход — разобрать корабль, как мы это делали раньше, и перетащить его через холмы по частям. Они не такие уж крутые, да и вес пока еще совсем не чувствуется…

— Вы наверняка, правы, капитан, — вмешался Харс. Он давно оправился от удара булыжником и опять был прежним здоровяком. — Но чтобы сберечь время, может быть, лучше сделать так? Разъединим только продольные ряды плотов. Тогда у нас получатся цепочки длиной в корабль, и мы сможем пронести или протащить их вниз по ручью до того места, где их можно будет пустить по течению…

— В этом есть смысл. Вот что, Харс, ты сейчас пойдешь и выяснишь, далеко ли отсюда это место. Остальным приступить к разъединению продольных рядов, как предложил Харс. Там, где это необходимо, спускайте груз на грунт. Боюсь, что часть грузов приходится на стыки между рядами…

— Интересно, хороша ли сейчас погода для этих летающих машин? — произнес Дондрагмер, ни к кому в особенности не обращаясь.

Барленнан взглянул на небо.

— Тучи стоят еще низко, да и ветер сильный, — сказал он. — Если Летчики не ошибаются — а они, как мне кажется, в таких делах разбираются, — погода пока плохая. Тем не менее время от времени не мешает поглядывать на небо. Признаться, я надеюсь, что хоть одну машину мы еще увидим.

— Против одной я тоже не возражаю, — сухо ответил помощник. — Полагаю, что в дополнение к этому каноэ вам захотелось еще и планер. Но я скажу вам прямо: может быть, опыта ради, я когда-нибудь и заберусь в каноэ, а вот летающую машину испробую только в тихое зимнее утро, и чтобы в небе были оба солнца…

Барленнан ничего не сказал; раньше он и не помышлял пополнить свою коллекцию планером, но теперь эта идея ему понравилась. Ну, а что касается полета на планере — Барленнан, конечно, здорово изменился за последнее время, но всему есть свои пределы.

Вскоре Летчики сообщили, что погода проясняется; и в течение нескольких дней тучи послушно рассеялись. Но хотя наступила летная погода, мало кто из моряков следил за небом. Все были слишком заняты. План Харса оказался вполне разумным: глубина, достаточная для плотиков, начиналась всего в нескольких сотнях ярдов ниже по течению, а ширина — чуть подальше. Однако утверждение Барленнана, будто вес тут мало что значит, оказалось несостоятельным; каждый предмет здесь весил вдвое больше, чем в тех местах, где они расстались с Лэклендом, а привычка поднимать вещи у моряков не закрепилась. Они обладали громадной физической мощью, но удвоенное тяготение настолько подействовало на их рудиментарную способность к вертикально направленным усилиям, что плотики пришлось разгружать полностью. Только после этого морякам оказалось под силу частично перенести, а частично перетащить цепочки плотиков к берегу потока. Но когда каждый ряд начали спускать в ручей, дело пошло легче; и после того, как группа землекопов сделала берега пошире, все пошло как по маслу. И вот через несколько сотен дней длинная и узкая цепочка плотиков, снова полностью загруженных, потянулась на бечеве обратно к морю.