Санитарный день - Екатерина Витальевна Белецкая Страница 42

— Говорю же, телепат, — Скрипач отвернулся. — Я тоже не знаю. Понять, наверное, хочу. Хоть что-то. Мы вроде бы столько всего уже поняли, ан нет, не срастается.

— Да, к сожалению, не срастается, — подтвердил Ит. — Ладно, давай варить макароны. Что-то решать будем потом.

* * *

— Вы… вы нашли Джини? — Дана просияла. Ит протянул ей плюшевую кошку, Дана взяла её, и принялась рассматривать. — Да, просто один в один, — с восхищением сказала она. — Идеально похожа.

— Но она не настоящая, — предупредил Скрипач. — Игрушечная.

— Неважно, — помотала головой Дана. — Главное, что это Джини. Спасибо большое. Я так и знала, что вы её найдете.

— Почему? — спросил Скрипач с интересом.

— Ну, кому как ни вам было её отыскать, — Дана улыбнулась. — Вы же умеете. Это я… не очень хорошо ищу, — призналась она. — Хотя, конечно, смотря что, зачем, и где.

— Ты что-то говорила про карту и нитки, — напомнил Скрипач. — А так же про рандом. Не пояснишь?

— Да тут пояснять нечего, — пожала плечами Дана. — Я уже всё поняла. Нашу дорогу выберет катушка. У выбора не будет логики, поэтому они не смогут нас найти.

— Думаешь? — усомнился Ит. — А если они сумеют угадать…

— Не сумеют, — отмахнулась Дана. — Я сто раз так делала.

— В смысле? — не понял Скрипач.

— Дана пряталась от мамы, в том числе, — пояснила Лийга. — Да?

— Ну да, — кивнула Дана. — Знаю, что это глупо звучит, но и в школе пряталась, и от мамы, и… неважно. Давайте просто бросим катушку, и посмотрим, что она покажет. Мы же ничего не потеряем, верно? — спросила она.

— Ну, это-то как раз верно, — согласился Скрипач. — Давай, тащи катушку, и бросим.

Он вывел визуал, переместил изображение карты на землю, на тот участок дороги, где не было травы. Дана вытащила из машины свою сумочку, достала из неё катушку черных ниток, отмотала немного, а затем подбросила катушку в воздух, над картой. Катушка крутанулась, упала на землю, подпрыгнула, немного прокатилась в сторону, и замерла.

— Вот и дорога, — констатировала Дана. — Сейчас съедим макароны, выпьем кофе, и поедем.

* * *

— Ты ведь использовала этот способ там, где ты жила с кошкой, и где была Линия? — спросил Ит. Дана кивнула. — Я так и подумал. А ты знаешь, как называется это место?

— Нет, — покачала головой Дана. — Понятия не имею. А оно как-то называется?

— Да, оно называется Берег, — ответил Ит. — Пространство, в которое уходят те, кто умер не насовсем. Ну, по крайней мере, мы так считаем.

— А вы там были? — в голосе у Даны появилась любопытная нотка.

— Были, — кивнул Ит. — Жили там какое-то время. Летали на самолетах, искали ответы на какие-то вопросы… кое-что нашли.

— Я не видела там самолетов, — Дана вздохнула. — Зато там были огромные летающие рыбы. Вот их я видела. Издали. Это красиво.

— Да, там вообще красиво, — согласился Ит. — Берег милосерден, и красота — это то, что он дарит в утешение тем, кто там находится.

— Не всем, — покачала головой Дана. — И не всегда. И не всё там красивое. Линия, змеиные клубки… в них мало красоты.

— Ты видела змей?

— Конечно. И я знаю точно, что там, внутри клубка, — Дана зябко передернула плечами. — Там человек. Всегда человек, и он живой. И умирает каждую секунду, каждое мгновение, умирает, и оживает снова, а змеи кусают, кусают, кусают, кусают его, бесконечно, не давая ему даже опомниться, убивая его, раз за разом, мучительно, с дикой болью. И так с ними будет вечно. Всегда. До конца времен. С человеком и змеями. И те, которые стоят в Линии, они там тоже навсегда. Это всё заставляет задуматься, — добавила она после небольшой паузы. — Зло, оно ведь считает себя безнаказанным, когда находится здесь. Думает, что может откупиться от своих поступков чем-то. Деньгами, благотворительностью, якобы добрыми намерениями… чушь. Они обманывают сами себя, и они об этом знают. И там они тоже наказывают… сами себя. Я видела, как появился клубок, Ит. Один раз. Там есть поле, знаешь, такое огромное поле, за горами.

— Знаю, — сказал Ит. — Вот про это я отлично знаю. И наша подруга знала, она как раз оттуда пыталась уйти с Берега в первый раз.

— Вот, верно, — покивала Дана. Покивала, и погладила плюшевую кошку. — Джини не даст мне соврать. Я там… гуляла. Я люблю гулять, ты же знаешь. Гуляла и смотрела. И… он появился там. Тот человек. Или он был не человек? Не знаю точно. Какой-то… вроде всё-таки человек. Статный, крупный, в золотом костюме — правда, я никогда не видела такие костюмы, но сразу поняла, что это костюм. Он появился на поле, стал озираться, потом начал кричать что-то о том, что это безобразие, что он герой и праведник, что у него была договоренность, что ему обещали… и в это момент появились змеи. И поползли к нему. Он попытался бежать, начал орать, потом завизжал, когда его укусила первая змея… и через несколько минут по полю покатился новый клубок. Пока он был маленьким, я слышала оттуда, изнутри, его визг, словно там верещала свинья, а потом визг стало не слышно. Это было не очень красиво, Ит. Вернее, это было омерзительно. Особенно его крики, про то, что он с кем-то договорился. Там нельзя договориться. Ни с кем. Если ты сделал много зла, ты будешь сам знать, что ты сделал много зла. Слишком много зла. А договариваться там не с кем.

— Почему? — спросил Ит.

— Потому что Бог не покупается и не продается, — Дана усмехнулась. — И ни с кем не говорит. Он же внутри тебя, его нельзя обмануть. Забавно, правда?

— Не рискну назвать это забавным, но, видимо, ты права, — Ит чуть замедлил «Жулан», глянул на карту. — Интересный у тебя маршрут получился…

— Это не у меня, это у катушки, — равнодушно произнесла Дана. — Давай я позвоню Лие, Ит.

— Лийге, — поправил Ит. — Или можно называть