Марина Дяченко - Одержимая (Авторский сборник) Страница 42

— Нет, — сказал демон.

— Тогда закрой рот и не… пищи.

Демон прикрыл глаза. Ирина снова проверила почту. Посмотрела на часы: половина седьмого вечера.

— Пять часов осталось, — сказал демон. — А-а, все равно…

Он поменял позу, подтянув колено к животу:

— А у меня были дети. Точнее, есть. И они до сих пор не знают, что я мертв.

Антон шагал, ощущая пистолет телом. То и дело притрагивался к кобуре — сквозь полу куртки. Понимал, что зря привлекает внимание, но не мог остановиться.

Весь мир сделался болезненно-ярким. Каждый люк, выкрашенный желтым, каждый куст и светофор виделись по-другому. Каждый блик на боку проезжающей машины бил по нервам.

Он подошел к киоску, где торговали напитками, и спросил пива.

— Детям не отпускаем, — нахально заявила пожилая тетка-продавщица.

— Мне восемнадцать.

— Ты мне мозги не компостируй!

Антон прищурился. Продавщица даже отпрянула под его взглядом, а он всего-то представил, как вытащит сейчас ствол и разнесет ей голову в упор…

— Фархад! — позвала тетка кого-то из глубины киоска. Антон отошел, чувствуя, как пульсирует прижавшийся к пистолету бок.

У тротуара остановился мотоцикл. Парень в косухе неторопливо зашагал к киоску; Антон сжал зубы. Пистолет на боку делал его отчаянным.

— Слушай, — доверительно обратился он к мотоциклисту, — я права забыл, а она мне пива не продает… Возьми мне «Балтику», ладно?

— «Балтику»? — парень хмыкнул. — Ну ладно…

Антон сунул ему деньги. Парень медленно покупал, подолгу выбирая, крекеры, чипсы, воду, наконец, закончил и отошел от киоска, протягивая Антону бутылку:

— Держи, братан. Только не пей на улице, а то заметут тебя вместе с «Балтикой».

— Ага, — Антон понял, что ему некуда девать бутылку. Прошел еще сто метров, чтобы не видеть больше противную продавщицу, купил полиэтиленовый пакет в другой палатке. Спрятал бутылку. Зашагал к метро.

На полпути он немного струсил, но поворачивать обратно было поздно.

Мальчик ушел на вечеринку. Взрослый мальчик. Единственный смысл ее сложной, скучной, тревожной жизни.

Женщина вытерла стол. Чистота, которую вечно наводил Антон, сперва радовала ее, потом стала пугать. Она хотела показать его… психологу, что ли. Но, во-первых, не было лишних денег. А во-вторых, она боялась всего, связанного с приставкой «психо». Антон нормальный, совершено нормальный. Любит чистоту? Так ведь невестка спасибо скажет.

Она снова вытерла стол — высыхая, он пошел некрасивыми разводами. Как только у Антона получается прибрать так, чтобы все блестело…

Она вошла в кабинет покойного мужа. Постояла, глядя на портрет над столом.

Вошла в комнату сына. Осторожно, стараясь ничего не задеть на столе, устроилась перед монитором. Включила компьютер. Открыла свой почтовый ящик; ничего, кроме рассылки из магазина, где она когда-то заполнила рекламную анкету…

Она открыла свой аккаунт в «Живом Журнале». Фотографии собак и кошек во френдленте, старинные открытки, виды Петербурга…

И странное сообщение с фотографией мальчика. «…ассистент по актерам режиссера Тимура Бекмамбетова. Я ищу мальчика, изображенного на фото, чтобы пригласить на пробы на главную роль в новом фильме. Если кто-то знает адрес или телефон, или имя этого мальчика, сообщите мне на мейл…»

Мама, не веря своим глазам, долго всматривалась в фотографию. Шутка это, что ли? Не похоже… Кому надо так шутить?

В детстве она мечтала стать актрисой. Ворота киностудии были для нее дверью в рай — навсегда закрытой. Моментально опьянев от слов — «пробы… главная роль…» — она написала на мейл, указанный в сообщении: «Мальчика зовут Антон Нечаев, шестнадцать лет. Домашний телефон…»

Она добавила семь цифр и, только отправив письмо, в первый раз усомнилась.

— Что значит — они не знают?!

— Тела не нашли. Я не хотел, чтобы… Короче, я хотел просто исчезнуть. Раствориться.

— О Господи…

— Поэтому мое тело лежит в залитом водой карьере. На дне. Жена, конечно, уже все поняла. Но для детей я уехал в командировку.

— Большие дети?

— Семь и восемь, погодки.

— О Господи… Почему?!

— Не спрашивай. Я ошибался, Ира. Я страшно ошибся. Теперь я знаю, как надо жить!

Цокали часы.

— Так ты — призрак? — Ирину начало трясти. — Неупокоенный… дух? Что нужно сделать, чтобы ты успокоился?

— Ничего! — демон блеснул глазами. — Ничего не надо делать, ничего сделать нельзя! Ты не можешь даже найти мальчишку, найти мальчишку в городе, ты ничего не можешь, ведьма, лучше бы ты оставила меня в покое…

— Лучше бы я оставила тебя в покое, — желчно сказала Ирина. — Справедливый ты, ничего не скажешь…

Демон встал и вышел на кухню. Ирина прислушалась: он мог исчезнуть, как в прошлый раз. Запросто взять и исчезнуть.

Она вздохнула. Снова проверила почту.

Пришло одно-единственное письмо: «…Мальчика зовут Антон Нечаев… Домашний телефон…»

— Олег! — от ее вопля задребезжали стекла. — Есть! Есть, вот он! Скорее!

Антон вышел из метро и развернул распечатанную карту. Где-то здесь, среди старых девятиэтажек, прятался дом Вариной бабушки. Антон понятия не имел, кто такая эта бабушка, а о самой Варе знал только размер ее груди — четвертый.

В метро он вспотел, как в бане. Сердце готово было выскочить, когда толпа прижала Антона к полной женщине с сумками, и она, эта женщина, вдруг обернулась и удивленно посмотрела на него; он чуть не умывался адреналином, проходя мимо милицейских патрулей. Он шел мимо людей, приятных и неприятных, жалких и пугающих, симпатичных и отталкивающих, и любого мог убить в течение нескольких секунд.

На карте дом бабушки был отмечен флажком. Антон углубился в дворы, прошел мимо компании гопников, чувствуя, как пульсирует горячий бок под кобурой.

У подъезда вдруг остановился.

Как он войдет? Что скажет сначала, что потом? Когда достанет пистолет? Это должно быть эффектно — и неторопливо. Это должно быть как бы невзначай; он не собирается никого пугать. Он просто даст им понять, впервые покажет, кто он такой на самом деле.

По-прежнему ничего не придумав, он вошел в подъезд и нажал на кнопку лифта.

Мама рассеянно пролистывала глянцевый журнал; после рабочей недели мозг отказывался воспринимать что-то, кроме картинок с короткими забавными статейками. Толстая книга стояла на полке, недочитанная; вот Антон еще читает, по крайней мере в метро, надо поддерживать в нем это всеми силами…