Георгий Гуревич - Мы – из Солнечной системы Страница 42

Цитируя эти записи, профессор Тугаринов, восторженный биограф Березовского, не может удержаться от похвал:

“Изобретатели-люди самоуверенные,-пишет он,-обычно в душе не сомневающиеся в своей гениальности. Не они сами, а эксперты спрашивают их: “Почему вы никого не слушаете, почему считаете себя умнее всех?” Березовский проявил редкостную способность к самокритике, усомнившись в своей возможности сделать открытие”.

Итак, единственное, что мог Березовский,-это познакомить людей со своей идеей, убедить, что атомной копировкой стоит заниматься в институтах. И он начал готовить убедительный разговор.

Отрывочные заметки сменились последовательным изложением. Первый вариант, второй, третий… Специалистам чрезвычайно интересно сличать их, прослеживать, как уточнялась мысль, как ошибки переходили из одного варианта в другой, а затем все же исчезали.

В конце концов Березовский пришел к излюбленной своей форме-таблице.

Перед таблицей запись:

“Схема всякого копирования: образец-отпечаток-копия. Между образцом и копией внедрилась промежуточная стадия-отпечаток. Наличие ее таит различные возможности”.

И далее следует таблица возможностей:

(ТАБЛИЦА ВОЗМОЖНОСТЕЙ

Мы можем разорвать отпечаток в пространстве, переслать его на далекое расстояние, например, по проводам с помощью тока. Что это дает?

Мы можем размножить отпечатки, разослать их в разные стороны, например, с помощью радиоволн. Обязательно нужно усилить отпечаток на приемнике. Ведь в каждый приемник попадает малая доля волны.

Мы можем разорвать отпечаток во времени. Записать, спрятать, а когда понадобится, воспроизвести.

Звух

Я сижу в комнате один. Звонок. Слышу голос любимой. На самом деле-копию голоса. “Милый, приезжай. Я соскучилась”. “А где ты?” “Я на Камчатке”. Это называется ТЕЛЕФОНОМ.

В городе много людей: одни-в своих комнатах, другие-на заводах, в учреждениях, больницах, на улицах. Но все сразу слышат: “Граждане, воздушная тревога!” Тысячи копий одного голоса слышны по городу. Это называется РАДИО.

Шаляпин был величайшим певцом.

Я не слыхал его: он жил за границей, потом умер. Но в магазине я купил черный диск с бороздками, поставил его-и чудо! Мертвый Шаляпин (копия голоса, конечно) поет для меня в пустой комнате. Это называется ЗВУКОЗАПИСЬЮ.

Мы можем исследовать строение образца по записи, а затем, отбросив первое звено, обойтись без образца-делать искусственный отпечаток и получать то, чего нет в природе.

Этого МЫ НЕ МОЖЕМ ПОКА.

Сейчас отпечаток обязательно превращается в копию в приемнике. А хотелось бы выбросить это последнее звено. Пусть несущие отпечаток лучи превращаются сами собой в копию, без приемника.

Дивный голос у певицы. Такой диапазон! И колоратура, как колокольчик, и низкие ноты, почти мужской баритон. А сейчас две партии сразуи первый и второй голос. Какой талант! Где можно увидеть ее?

Нигде. Певицы нет на свете. А голос радиоинженеры изобразили темными зазубринами на ленте. Это называется РИСОВАНЫМ ЗВУКОМ.

Эй, шофер в зеленой машине. Стой, дальше нет дороги. Там мост снесло наводнением.

Завизжали тормоза. Услышал. Назовем это ЗВУКОПОСЫЛКОЙ.

Изображение

Вещь

На заводе срочно нужны чертежи новой машины. Везти на поезде-несколько суток. “Подойдите к проводу”,-говорит Москва. Материалы путешествуют по проволоке. И через несколько минут чертеж у вас а руках. Это называется ФОТОТЕЛЕГРАММОЙ.

У командира батареи кончились снаряды. Звонит на склад: “Пришлите скорее”. Склад-это одна маленькая комната. На стеллажах несколько снарядов, по одному каждого калибра. «Вам который? Подойдите к приемнику! Вынули снаряд? Сейчас получите еще”. Назовем это ТЕЛЕКОПИРОВКОЙ.

Несмотря на проливной дождь, футболист забил мяч в верхний угол под штангу. И все видели, сидя в креслах у себя дома, сухие и довольные. Это называется ТЕЛЕВИДЕНИЕМ.

Обеденный перерыв. “Граждане, подойдите к приемникам. Передаем стандартный обед: салат с трюфелями и маслинами; масло, черная икра, лососина, сыр) на первоебульон, на второе-гусь с яблоками. Десерт-торт пломбирный, ананасы. Назовем это РАДИОСНАБЖЕНИЕМ.

Придет когда-нибудь славный день, когда ленинградские солдаты войдут в Берлин. Меня не будет там; я инвалид. А хотелось бы посмотреть одним глазком на капитуляцию. Но я пойду в специальный дом и на белой стене увижу, как брюзгливый важный генерал пишет: “Сдаемся на вашу милость”.

Это называется КИНО.

В магазинах остались только витрины. Вы выбрали шелк на платье, картину Репина или книгу. Дома в приемнике получаете копию. Но есть вещи, которые портятся, еда например. Они записаны на пластинках. И дома у себя вы можете поставить пластинку с любым кушаньем. Через минуту у вас горячая яичница, свежая земляника и пломбир. Назовем это ВЕЩЕЗАПИСЬЮ.

Что мы видим? Дед Мороз сидит на елке, зайцы водят хоровод и поют “Во саду ли в огороде”. Сорока надела шляпу, лиса мажет губы перед зеркалом. Маленькие гномы-их же не бывает-прячутся от дождя под мухоморами. У грибов усы и борода. Чудо? Бредовый сон? Это называется МУЛЬТИПЛИКАЦИЕЙ-рисованым кино.

Лаборатория XXI века. Ни пробирок, ни печей, ни горелок. Серьезные люди в очках режут ножницами, склеивают ленты с записью вещества. Химически чистое вещество-недостижимая мечта в прошлом. Пожалуйста, вот запись кремния, повторяйте его. Вот запись алмаза-можно изготовить кристалл размером со шкаф. Вот изготовлена искусственно запись несуществующего 141-го элемента. Взрыв. Так и должно быть. Он неустойчив, бурно радиоактивен.

Гитлеровцы всполошились…

От горизонта до горизонта стеной идут краснозвездные танки. Стреляют по ним из пулеметов, орудий, ПТР. Снаряды рвутся, а нашим хоть бы что. Надвигаются ревущей стеной, фрицы бегут сломя голову, бросают оружие.

И только упавшие замечают: танки проходят над ними, а боли нет. Галлюцинация? Назовем это ВИДЕОПОСЫЛКОЙ.

В Арктике раздавлен льдами корабль. Команда на льду. Голодает, мерзнет. Связались по радио с Большой землей, сообщили координаты. Самолеты не прилетают: торосы, пурга, видимости нет. И вдруг рядом с людьми ящики. Пища, топливо, шубы… Назовем это АТОМПОСЫЛКОЙ.).

Мы не знаем, куда посылал Березовский свою таблицу, кому он показывал ее. В Ленинграде в то время мало было специалистов. Возможно, Березовский обращался в институты письменно, вероятнее, говорил О своей идее случайным людям, будущим, так сказать, потребителям. Но он не встретил ни сочувствия, ни доверия.

И на полях энциклопедии появляются желчные записи: “Три часа потратил на тупицу С. Д.”, “Доктор В. преисполнен почтительности к прошлому веку, убежден, что только мертвецы были умными людьми”.