Повести о Ветлугине - Леонид Дмитриевич Платов Страница 43
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Автор: Леонид Дмитриевич Платов
- Страниц: 173
- Добавлено: 2023-10-27 21:11:33
Повести о Ветлугине - Леонид Дмитриевич Платов краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Повести о Ветлугине - Леонид Дмитриевич Платов» бесплатно полную версию:В своей повести «Архипелаг Исчезающих Островов» Л. Платов использовал богатейший географический материал. Замысел повести правдив. В Арктике существуют острова, сложенные из осадочных пород и ископаемого льда. Они постепенно разрушаются. В море Лаптевых исчезли таким образом острова Васильевский и Семеновский. Такие острова и описаны в повести Л. Платова.
В повести «Страна Семи Трав» рассказывается о советской этнографической экспедиции, которая обнаруживает в горах Бырранга на Таймырском полуострове затерявшееся племя самоедов-нганасанов и спасает их от вымирания.
Повести о Ветлугине - Леонид Дмитриевич Платов читать онлайн бесплатно
— Вот и смыло нашего деда с земли.
— Не простая, слышно, барыня была, — лениво заметил кто-то. — Тройная!
— Как это тройная?
— Три фамилии имела… Дед, а дед! Как ей фамилии-то были, обидчице твоей?
Обидчицу дед вспомнил сразу, будто проснулся.
— Княгиня Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон! — громко и внятно, как на перекличке, сказал он, подавшись всем туловищем вперед.
— А теперь он, гляди, какой, дед-то! — заключил председатель с удовольствием. — Его наше советское Рыбинское море с болота, со свай подняло и снова на твердую землю поставило…
Андрей почтительно посмотрел на старика, с которым произошли в жизни такие удивительные перемены: сначала «смыло» водой с плотины, поставленной «тройной барыней», потом, спустя много лет, светлая волна, набежав, подняла с болота у Мокрого Лога и бережно опустила на здешний зеленый колхозный берег.
Старый колхозник был, видимо, польщен оказанным вниманием. Выяснилось, что хотя он и не мог припомнить Андрея в лицо, но человека, говорившего о том, что синь-море само до него, деда, дойдет, помнил очень хорошо.
Был тот спокойный вечерний час, когда в воздухе после жаркого дня, полного хлопот, разливается успокоительная прохлада.
Так тихо по вечерам бывает, кажется, только в июле в средней полосе России. Даже облака как бы в раздумье остановились над головой. Водная поверхность сверкает, как отполированная: ни морщинки, ни рябинки!
В зеркале вод отражаются неподвижные кучевые облака, задумчивый лесок, ярко-зеленая луговина и разбросанные по берегу колхозные постройки. Там темнеет круглая силосная башня, здесь раскинулся просторный ток, а вдали, на холмах, высятся столбы электропередачи — обычный фон современного сельского пейзажа.
— Море в полной точности предсказал, — продолжал бормотать дед, не сводя глаз с моря. — Ну, просто сказать: как в воду глядел…
Андрей молча кивнул.
Пахло скошенной травой и сыростью от развешанных на кольях сетей.
За неподвижной грядой облаков заходило солнце. С величавой медлительностью менялась окраска Рыбинского моря. Со всех сторон обступили его тихие лиственные и хвойные леса, будто это была чаша зеленого стекла, налитая до краев. На глазах совершались в этой чаше волшебные превращения. Только что вода была нежно-голубого цвета, потом налилась густой синевой, и вдруг море стало ярко-пестрым, будто поднялись со дна и поплыли полосы, огненно-синяя коловерть.
Жаль, Лизы не было рядом!..
Утром, посоветовавшись с председателем, Андрей отказался от поездки в Переборы и вернулся пешком в Весьёгонск. Он решил там дожидаться Лизу.
Четыре дня подряд слонялся мой друг по зеленым тихим улицам. Город был очень милый, уютный, но ничем не напоминал тот Весьёгонск, в котором Андрей родился и провел детство. Никто не узнавал Андрея, и он никого не узнавал. В конце концов ему стало просто скучно в незнакомом городе.
Каждое утро, как на службу, приходил он в контору строительного участка и перебрасывался несколькими фразами с кудрявой машинисткой, которая принимала в нем участие. Обычно свое «Лизаветы Гавриловны нет, задерживается Лизавета Гавриловна» она произносила очень грустным голосом и смотрела на Андрея так, что ему становилось немного легче.
Однажды, протискиваясь к выходу, мой друг споткнулся о человека, который сидел на корточках у высокой пачки писчей бумаги и хлопотливо пересчитывал листы, то и дело слюня пальцы. Видна была только лысина внушительных размеров, розовая, почти излучавшая сияние.
— Федор Матвеич! — окликнули из-за столов. — Дайте же человеку пройти. Весь проход загородили пачками.
Сидевший на корточках обернулся. Что-то странное было в этом одутловатом бритом, актерском лице. Казалось, не хватает обычного грима: накладных усов и бороды.
Выпученными рачьими глазами со склеротическими прожилками он скользнул по Андрею.
— Ах, виноват, виноват, — вежливо сказал он. — Пожалуйте!
Он посторонился и нагнулся над бумагой, снова показав Андрею свою лысину.
Где-то Андрей уже видел эту лысину. Знакомая лысина! Забавно!.. Где же он ее видел?
Он потоптался в раздумье у порога, напрягая память, но так и не вспомнил.
Мысли были заняты другим. Сегодня пятый день его сидения в Весьёгонске, а Лизы нет как нет! Он пятый день гуляет взад и вперед по Весьёгонску, тогда как в Москве, возможно, решается судьба экспедиции, дело всей его жизни! Всё ли там в порядке?
Машинально он шел по улицам, пока не очутился перед зданием порта. Ноги сами принесли его сюда.
Он справился в кассе о ближайшем пассажирском пароходе. Ага, ожидается через полчаса! Очень хорошо! Один билет до Москвы, будьте добры!
Неторопливо шагая, совершил Андрей последний прощальный круг по городу. Спешить было некуда. Он рассчитал время так, чтобы по пути на пристань заглянуть в контору — попрощаться с приветливой машинисткой.
На этот раз та встретила его необычно. Улыбалась, кивала, трясла своими веселыми кудряшками.
— Приехала! — сообщила она радостным шепотом. — Дождались. Вот!
Действительно, посреди комнаты, окруженная сослуживцами, стояла Лиза. На ней был просторный пыльник с откинутым капюшоном — не успела снять.
Голова с задорной челкой быстро поворачивалась из стороны в сторону. Лизу одолевали расспросами, тянулись к ней через столы, подсовывали на просмотр и на подпись какие-то бумажки.
Встреча с Андреем не удалась. Разговор произошел почти на ходу, в скачущем телефонно-телеграфном стиле.
— О! Андрей! Ты приехал? — сказала Лиза. — Извини, что так сложилось. Вызвали, понимаешь, на трассу. Ты давно в Весьёгонске? Да что ты говоришь!.. Но ты всё видел в Весьёгонске? Всё-всё? И новую школу, и цветники, и обрыв? Ну как? Какое у тебя впечатление? Приятно слышать. Жаль, Леша не видал. Я к вечеру освобожусь, Андрей, покажу тебе город еще раз… Почему? О! Уезжаешь? Хотя на следующей неделе я тоже в Москву. Мы переезжаем, ты знаешь?.. А что нового с экспедицией? Леша ничего не писал?..
Впрочем, можно ли говорить более связно, когда над ухом тарахтит телефон и сотрудники, стоящие вокруг, осуждающе смотрят на Андрея!
— Ты что-то хотел сказать? — догадалась Лиза. — Что-нибудь важное? Отойдем в сторонку.
Они отошли к окну, но тут Лизу настиг владелец лысины, которую Андрей видел где-то, но так и не смог припомнить где. Суетливо шаркая подошвами, он приблизился, одернув на себе толстовку, до предела вытянув тощую, жилистую шею.
— Кнопочки я уже купил, Лизавета Гавриловна, — сказал он конфиденциальным тоном. — Вы давали указание насчет кнопочек…
Тьфу ты пропасть! Нигде не дают поговорить!
С моря донесся протяжный низкий звук. То пассажирский пароход, весь белый от ватерлинии до верхушек труб, подходил к пристани.
— Я побежал! — спохватился Андрей. — Договорим в Москве…
Только на пароходе он припомнил, где и когда видел служаку, заведовавшего писчей бумагой и кнопками. В те времена, правда, толстое брюхо его, выпиравшее из-под легонького, франтовской расцветки пиджака, перетягивала цепочка от часов. Румяное и
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.