Юрий Иванович - Стать победителем Страница 43

Но мне уже разговаривать было некогда. Взмахом ладони остановив руку с иглой, я зашел с другой стороны, покряхтел, пристраиваясь удобнее, и начал распоряжаться:

– На счет «раз» убираете свои пальцы ниже. То есть вы мне освобождаете одну треть пореза. И-и-и… раз!

Кровь плеснулась толчком из тела, но свой участок я перехватил на удивление четко и верно. С удовлетворением отметил, что могу при желании, пусть и контурно, будто в тумане, видеть сквозь собственные руки, как работает мой метод «сварки» краев. Получалось словно на производственном сварочном аппарате, сшивающем идеально две стальные плиты. Мне такое доводилось пару раз видеть в специальных научно-производственных фильмах. Разве что у меня шовчик получался слишком медленно. Но зато уверенно.

Пять минут – мой участок пройден. Новая команда:

– Опять сдвигаете ладони еще ниже! И-и-и… раз!

Второй отрезок пошел еще легче, за четыре минуты. Кажется, третий уложил в три.

– Воды!

Не показалось: миску с чистой водой подал капитан, потому как врачи так и стояли, наклонившись над раненой и готовясь опять сводить края раны, чтобы та не истекла кровью. Подобрав кусок чистого бинта, смочил его и стал аккуратно смывать буреющую и ссыхающуюся прямо на глазах кровь. Пока совершал это простое, бесхитростное действие, прислушался к себе. Сознание вроде терять не собирался, но вот силенок потратил много. Но самое интересное, а может, и печальное – это всколыхнувшийся в моих внутренностях зверь-голод. И некая обида.

«Силы на них тут трачу, а у нас самих запасов – кот наплакал! Придется крутить местный гарнизон за спасение их отчаянного пополнения. Кстати, чего это такая раззява собралась служить в разведке? Туда идут лишь воины, имеющие третий глаз на затылке». По крайней мере, так все ветераны говаривали.

Ну а к шкурным вопросам перешел еще во время промывания:

– Когда я трачу силы на лечение, расходую почти все силы. А восполнять их приходится добавочными порциями пищи. Поэтому, господин полковник, распорядитесь, пожалуйста, и для нас чего-то перекусить пусть накроют.

Полковник выполнил мою просьбу с радостью. А судя по уважению в его голосе и во взглядах, он меня принял невесть за кого. Особенно после того, как узрел целую кожу, на которой еще виднелся белесый не то шов, не то простая полоска кожи иного оттенка.

– И она может встать?

На что я решил несколько фривольно пошутить:

– Конечно! Если только не собирается на этом столе ночевать.

Ответом мне было возмущенное рычание из-под остатков одежды. После чего я благоразумно опомнился, отошел к навесному умывальнику в углу шатра и тщательно вымыл руки с мылом. Врачи в этот момент заметались и принесли вполне себе чистую простынь. Да и понятно было, что бывшие, окровавленные и безжалостно разрезанные во все стороны остатки одежды явно шли на выкидку. Их разрезали до конца, сняли и завернули верхнюю часть женского корпуса в простыню. Только тогда лейтенант встала и принялась рыскать взглядом в поисках своего спасителя.

Но и я на месте не стоял в ожидании, а довольно нагло и бесцеремонно уселся за стол с закуской и глиняными кружками. Несмотря на довольно прекрасное, упругое и молодое тело, которое я сумел рассмотреть во время лечения, девушка оказалась более чем страшненькая на лицо. Ну, может, и не страшненькая уж совсем, но целоваться с такой я бы не стал в голодный год за буханку хлеба. Глаза навыкате и чуть косят. Брови неровные и слишком кустистые. Нос картошкой. На щеках следы от тщательно замазываемых кремом, а может, и пудрой прыщей. Губа – заячья. Передние верхние зубы слишком выступают, а нижняя челюсть – слишком массивная. И в довершение всего – чрезмерно оттопыренные уши.

Портрет маслом «Лучше не смотреть!».

Позиция офицеров и всего остального личного состава к такому пополнению мне стала предельно ясна, и я сочувственно вздохнул, глядя на полковника. Тот как раз отодвинулся чуть в сторону, пропуская вестовых, которые начали подносить заказанные разносолы и водружать их на стол. Попутно сообщили, что сейчас и от повара принесут нечто горячее на второе блюдо. Настроение у меня сразу стало подниматься, и я потянулся за первым куском сыра и хлеба.

Как раз и лейтенант-разведчица определилась с выбором, кивая деду Мирославу, стоящему с воистину невозмутимой рожей:

– Спасибо вам! Вы прямо волшебник! У меня даже не болит ничего.

Тот хмыкнул и начал поворачиваться ко мне. Жесты руками в мою сторону стали делать и врачи. Да и я сам, демонстративно заглянув в одну из кружек, привлек к себе внимание хозяина шатра покладистым согласием:

– От вина тоже не откажусь. Заметил, что одна лейзуена помогает мне восстановить силы вдвое быстрее.

Врачи подались мыть руки, капитана с моим сопровождающим полковник усадил за стол с другой стороны, а сам сел рядом со мной.

– Вино? – переспросил с каким-то придыханием. Потом не сдержался и спросил напрямик: – Ты что, трехщитный?

Что-то мне стрельнуло в голову, и я решил подурачиться. Тем более что врать я не собирался, а просто эдак филигранно, с издевкой стал уходить от прямых ответов:

– Догадался по тому, что я так молодо выгляжу? А капитан вон твой меня в пути даже назвал «малой».

Врачи замерли в углу с умывальником, про укутанную простыней девушку вообще все забыли, а оба сидящих за столом офицера перевели недоуменные взгляды на деда Мирослава. Тот повел себя как истинный игрок в преферанс, не зная ни прикуп, ни карт противника, сыграл твердо и правильно:

– Этой ночью мастер Михаил Македонский лично уничтожил при содействии своего помощника восемь кречей. Трех вонючек удалось взять в плен и тщательно допросить.

То есть и он ни слова не соврал и заодно ничего лишнего не сболтнул. Про то, что я собираюсь поделиться с военным полученной информацией, он знал. Как и знал, что про сбитых сатиров нам в любом случае придется упомянуть.

Когда офицеры вновь уставились на меня, я сразу обрисовал суть моего визита:

– Мне от вас нужны самые последние данные, как и где стоит враг, ну и плюс тыловая поддержка в момент перехода за линию фронта. Конечная моя цель – Борнавские долины, и я должен попасть туда, пусть даже весь мир провалится в…

Куда может провалиться этот мир, вернее, как в таких случаях высказывались местные, я не знал. Поэтому благоразумно продолжил гнуть свою линию, выкладывая на свободный край стола зарисованную нами со слов кречей карту.

– Со своей стороны, мы вам даем вот эти данные. На них ориентиры, по которым отряды зроаков ночью попытаются прорваться вам за спины. Времени у вас на подготовку с излишком. Как и хватит времени продумать прикрытие нашей группы и парочку отвлекающих маневров. Мирослав, а ты чего не ешь?