Дмитрий Янковский - Огненный шторм Страница 43

– Свердлов, держитесь тут. Я активизирую полную мощность.

Десантник молча кивнул. Он понимал, ЧТО это означает. Им с Игнатьевой остается только одно – до последнего патрона в узком проходе отбиваться от нескольких сотен тварей. Я бережно положил Кошкина на землю. Затем отстегнул лямки бронежилета, скинул шлем и отбросил автомат. Теперь я остался в том, в чем прилетел на эту планету. Эта одежда в ситуации «полной мобилизации» являлась самой оптимальной. Я отступил за спины бойцов и закрыл глаза, вызывая боевую программу, записанную в подсознание еще в учебном центре «бессмертных». Я давно не пользовался ею, но был уверен, что могу активизировать ее.

…Несколько секунд я пробовал полностью отсечь внешние воздействия. Больше не было слышно грохота автоматов и шипенья лазерных лучей. Я уже не стоял в пещере глубоко под землей. Планета была видна со стороны. Внизу шел бой. Я чувствовал эмоции каждого человека на планете. Кто-то торжествовал победу, добивая очередного гэлеронда, кто-то со слезами по погибшим товарищам жал на курок. Внезапно волна сильной боли, исходящая из точки на поверхности планеты, перебила все остальные ощущения. Это была боль сильных повреждений, предсмертная боль.

Я нырнул в атмосферу и стал быстро приближаться к ее источнику. Там шел бой. Цепь десантников теснила гэлерондов. Во боль шла не оттуда, а откуда-то поблизости. Я еще снизился и увидел то, что искал. На каменистой равнине, там, где прошла цепь десантников, среди трупов гэлерондов лежала молодая девушка. Видимо, десантники не оказали ей помощь, посчитав уже мертвой. Но она была еще жива. Правда, жить ей оставалось недолго. Бронежилет на груди был пробит ударом лапы гэлеронда, живот девушки разорван. Она лежала на боку, подтянув колени к страшной ране. Из ее глаз катились слезы. Слезы по своей жизни и еще по сотням тысяч молодых жизней, оборвавшихся в эту ночь на этой планете. Она умирала, а я ничего не мог сделать. Я приблизился вплотную к ее лицу. Она каким-то шестым чувством ощутила мое присутствие. Чувством человека, который еще совсем не пожил, а через миг шагнет в забвение. Или в бессмертие.

Собрав всю энергию, я сформировал почти осязаемую руку и протянул ее девушке. Она вытянула вперед маленькую, перепачканную кровью ладошку и коснулась моей руки. Я почувствовал ее тепло. Девушка улыбнулась, преодолевая боль. Через несколько секунд ее сердце совершило свой последний удар…

И тогда пришла злость. Это не была холодная ярость или резкое отчаяние. Это была святая всепобеждающая месть. Я рванулся вперед. Вокруг ничего не было видно. Ничего в обычном понимании. Мир не воспринимался глазами. Я чувствовал его весь, всю сферу вокруг себя. Через многометровую толщу камня. И себя я видел со стороны. Вокруг моего тела возник ореол пламени. Откуда оно взялось, мне было непонятно. Да я и не пытался это понять. Разум застилала жажда мести.

Я шел вперед, нечеловеческими способами уничтожая попадавшихся на пути гэлерондов. Некоторых рвал на куски огромным давлением, некоторых сжигал тысячеградусным жаром. Я вошел в пещеру.

Из ран на моем теле хлестала кровь, испаряющаяся в ореоле пламени. Но я не замечал этого. Впереди был монстр, велению которого подчинялись все твари на этой планете. Королева опустила голову, разглядывая меня. Тут же со всех сторон ко мне бросились сотни гэлерондов. Но я не стал тратить время на них. Собрав всю энергию из своего тела в одну ослепляющую, нестерпимо яркую молнию, я направил удар в голову монстру.

Энергия начала иссякать, и я почувствовал, как возвращаюсь в свое тело… Яркая вспышка ослепила меня. Я потерял сознание…

Глава 7

СОЖЖЕННАЯ ПЛАНЕТА

Время неизвестно. Место неизвестно

Это ни с чем не сравнить. Я испытал нечто среднее между рождением и смертью. Говорят, при рождении сначала вокруг царит темнота, а потом возникают свет и боль. При смерти – свет и боль, а потом темнота. У меня же сначала были темнота и боль, а потом свет.

Первое, что я увидел, когда открыл глаза, – лицо Игрищева.

– Сержант, мы умерли, да? – прохрипел я первое, что пришло в голову.

– В таком случае и я мертв тоже?

Голос не принадлежал Игрищеву. Да он и не раскрывал рот. Я попытался сопоставить этот голос с видеообразом. Сравнение выплыло почти сразу – Петр Суворов. Через несколько секунд он появился в моем поле зрения.

– Как себя чувствуем? – спросил Суворов.

– Как картошка, – вспомнил я шутку, услышанную когда-то от одного представителя криминального мира.

– Это как? – недоуменно переспросил Президент.

– Перезимую – посадят, не перезимую – съедят, – ответил я и хрипло хохотнул.

– Уже шутишь! – удовлетворенно кивнул Суворов. – А четверть минуты назад спрашивал, жив ли.

Он встал и прошелся по комнате. Это была обычная палата санчасти, каких сотни на каждом корабле. Белые стены, такой же потолок и пол. Койка, на которой я лежал, придвинута изголовьем к стене напротив входа. С одной стороны – медблок САЗ-70, с другой – тумбочка и стул, на котором сидел Игрищев. У входа – стол и еще один стул. Над входом – монитор компьютера с ментальным управлением.

Я взглянул на монитор, установленный на медблоке, который через провода был подключен к моему телу. Было видно около двух десятков огоньков, обозначавших различные участки тела. Практически все огоньки светились оранжевым. Это плохо. Это означало, что уровень заживления колеблется в пределах от 25 до 50 процентов.

– Что произошло? – Я поудобнее положил голову на подушку.

– Совсем не помнишь?

– Что-то смутное. Огонь, потом молния, и все.

– Огонь, молния. А остальное? Как с броффами дрались?

– Нет.

– Ладно, слушай. Мне это рассказал генерал армии Свердлов.

– Уже генерал армии?

– Ну а как же? – улыбнулся Суворов. – Итак, когда ты включил полную мощность, то простоял несколько секунд неподвижно и с закрытыми глазами. Затем поднял веки – зрачки огромные, как будто несколько часов провел в темноте. И Свердлов тебе светанул в глаза фонариком. А зрачки не сужаются. Он-то не признается, но я уверен, что тут он струхнул. Ну, в общем. прошло еще несколько секунд, и ты рванулся вперед. Ну, ты видел записи действий «бессмертных» на полной мощности, знаешь, что это такое. Движения размыты от скорости, с которой действуешь. Но Свердлов с Игнатьевой, как оказалось, видели такое в первый раз. А ты еще зачем-то пустил вокруг себя огненный смерч. В общем, если судить по их рассказам и записям видеокамер шлемов, то это выглядело эффектно. Даже гэлеронды опешили. Ты, кстати, размолол около трех десятков этих гадов. Когда вошел в пещеру – полыхнул молнией в королеву, ей голову и оторвало. Но там, где ты был, обнаружился проход в еще одну пещеру. Ты туда рванулся. Игнатьева – за тобой, а Свердлов остался с Кошкиным. Оказалось, что в той пещере полно броффов. Много, около двух сотен. Ты перебил примерно половину и потерял сознание. Когда тебя принесли сюда, ты выглядел просто ужасно.