Борис Лапин - Первый шаг (сборник) Страница 43

— А жаль! Там у нас живет десяток «стриженых». То есть парней доктора Климмера. Парней из реторты.

— Да что вы говорите?! — вскочил с кресла РД-1. — Нет, серьезно? Целый десяток? Вы взяли их в плен?

— Нет, они пришли к нам добровольно.

— Невероятно! Убийцы — и добровольно?

РД-1 так заинтересовался, что схватил «гостя» за руку. Он напоминал в этот момент мальчишку из дворовой команды, забившего решающий гол в «девятку». Поняв, что дело сделано, Джо как-то сразу обмяк, расслабился, и стало ясно, что человек этот устал, смертельно устал, что он уже давненько не смыкал глаз.

— Это странные ребята, Рико. С точки зрения психологии они, по-моему, сплошная загадка. Двадцатилетние младенцы. Роботы, жаждущие найти маму и папу. Вам будет интересно познакомиться с ними. Интересно для науки. А нам нужен ваш совет. Совет специалиста.

— Я согласен, Джо. Но здесь охрана, автоматика. Отсюда мышь не убежит незамеченной.

— Но мы же в своей стране, черт возьми!

Джо Садовник, человек неприметной внешности и неопределенного возраста, досадливо отодвинул стопку листов фотокопии и, задумавшись, запустил пятерню в голову. Этот жест, типичный для лоринганского крестьянина, заставил его усмехнуться и на какое-то время забыть о деле; трудно все-таки переделать себя, в чем-нибудь да проглянет суть, пусть даже в таком пустяке; однажды, нарядившись, скажем, владельцем магазина, он вот так же простодушно поскребет в затылке — и это будет конец.

Как-то, было дело, Джо едва не засыпался на подобном же несоответствии; он служил садовником у Тхора, тогда заместителя начальника главного штаба; конечно, он не столько ухаживал за садом, сколько знакомился с положением дел в армии, хотя и сад успевал содержать в образцовом порядке; и однажды папаша Тхор застукал его в саду с томом «Стратегии контрудара». Вот это был удар! Никогда не знаешь наперед, на чем засыплешься, все, кажется, предусмотрено, а какая-нибудь мелочь, самая незначительная, разрушит скрупулезно возведенную конструкцию. За четыре года службы у Тхора Джо успел изрядно продвинуться в военном искусстве, изучив добрую половину специальной литературы в библиотеке хозяина и незримо присутствуя на всех приватных домашних совещаниях, где, как правило, решались самые щекотливые вопросы; все сходило благополучно; и вдруг — садовник читает «Стратегию контрудара»! Благо еще книга была с иллюстрациями, и Джо моментально сориентировался: простите, дескать, виноват, что в рабочее время, но страсть обожаю картинки про войну; Тхор поверил и назавтра же подарил своему воинственному садовнику кипу старых иллюстрированных журналов.

Да, вот и это — никогда не знаешь наперед, что может пригодиться в дальнейшем; мог ли он предположить, что умение мастерски имитировать голос и манеру речи Тхор а сослужит ему столь добрую службу? Сначала Джо скуки ради развлекал прислугу; именем хозяина отчитывал кухарку за пригоревший пирог, отпускал сомнительные комплименты в адрес горничной, ворчал на шофера за опоздание — те только за бока хватались. Потом и мальчики, сыновья папаши Тхора, постепенно втянулись в игру. А позднее, когда старший, студент, влип в историю, пришлось его выручать, звонить в полицию и голосом папаши взывать к милосердию, обещая «не остаться в долгу»; слава богу, дело удалось замять без лишнего шума, да и парень того стоил, не в отца пошел, стал хорошим помощником садовнику в разных «подозрительных» начинаниях…

Джо очнулся и шершавой ладонью садовника стер с лица липкую паутину сонливости; было не до воспоминаний; впрочем, когда уже третью ночь проводишь почти без сна, забыться на полчаса вовсе не грех; но времени мало, слишком мало — на рассвете будет ждать Рико, чтобы к вечеру успеть в центр. А до рассвета еще предстоит решить эту головоломку, раскусить сверхкрепкий орешек — досье доктора Климмера. Командир непременно спросит: «А ты что предлагаешь, Джо?» И Джо — хоть лопни — должен будет представить план дальнейших действий: но не потому, что он такой умный, наоборот, сейчас ему вовсе не помешало бы стать хоть чуточку поумнее, а потому, что начальник разведки просто обязан вносить предложения. Вопрос стоит слишком важный — отыскать ключ к проблеме «стриженых», научиться по крайней мере выключать из игры эту неожиданно возникшую силу. Старик и Айз как будто бы протоптали тропинку, по которой следует идти, но стратегия не может полагаться на тропинки; Джо предстоит превратить тропинку в добротное шоссе. И дело даже не в тех двух сотнях «стриженых», которые дислоцированы в столице; дело совсем не в них; в предвидении важных событий, о которых не только говорить, но и думать пока приходится крайне осторожно, следует обезопасить себя от возможного появления в тылу партизанской армии не двухсот, а двадцати тысяч «стриженых»; случись что серьезное — «акулы» не постесняются кинуть против восстания все воинство Климмера; вот почему так важно заранее это предусмотреть, заранее выработать рекомендации; вот почему он и не спит третью ночь.

Постукивая протезом, в каморку вошел инвалид, молча поставил перед Джо горячий кофейник; спасибо, дружище, очень кстати, чтобы освежить мозги; времени до рассвета осталось совсем немного, а он еще не сдвинулся места. Просто удивительно, как мало прибавило к его сведениям даже сверхсекретное досье военного министерства! Обычно такие досье — собрание улик, грешков и пороков, а вот доктор Климмер чист. Человек без ущербинки. Кристальная личность. Может быть, преданный служака? Прекраснодушный раб науки? Этакий сверхмозг с научными шорами на глазах? Эх, было бы за что зацепиться!

И Джо снова углубился в листы фотокопии.

Послужной список. Наградной лист. Военная характеристика. Муниципальная характеристика. «Характеристика нравственного облика». Ни сучка, ни задоринки. Купчая на приобретение участка земли посреди пустынного плато в южной провинции. Глушь, дичь, бездорожье — зато подальше от людских глаз, это понятно. Подряд на строительные работы — в самых общих словах, не очень-то доверяют главари «акул» своему военному архиву, и правильно делают. Медсправка. Группа крови. Наградной лист. Фотографии. Благообразное умное лицо, впрочем, пожалуй, с чертами ограниченности Это не редкость среди ученых — человек одной идеи. Кто же сказал, что умное лицо бывает не у того, кто много и легко думает, а у того, кто думает мало и трудно? Кажется, Гегель. Никаких следов страстей. Умеренность, самоограничение, дисциплина. Вероятно, педант, с такими трудно в домашней обстановке. А жена его нечто прямо противоположное: большеглазая, страстная, импульсивная женщина. Как говорится, пожившая.