Бернард Вербер - Рай на заказ Страница 43

— За дам! — провозгласил полковник. — Я согласен с поэтом и считаю, что «женщина — это будущее мужчины».

— За женщин! — подхватили обе матери.

Мадлен застыла, словно ей внезапно сообщили о катастрофе.

— Я что-то сказал не так? — спросил Жерар.

Помедлив, девушка объяснила:

— Все яйца с мужскими зародышами погибли в первые недели высиживания. Только женские зародыши выдерживают более десяти месяцев.

Полковник налил ей еще шампанского, и Мадлен продолжила:

— Это означает, что если начнется война... Если этот пакистанский псих применит свой «Big Crunch», а мои яйца сумеют выдержать этот удар и из них на свет появятся невосприимчивые к отраве люди, Землю будут населять только женщины.

— Но... тогда человечество погибнет.

— Нет, и в этом суть великого открытия, сделанного моей матерью. Вполне вероятно, что женщины смогут размножаться путем партеногенеза.

— Как ящерица Lepidodactylus! — Полковник поставил бокал на стол. — И тогда планету заселят клоны?

— Тут начинается самое удивительное, — сказала Карина. — Новые женщины задействуют разные генетические программы, и все их потомки будут отличаться друг от друга и внешним видом, и характером.

Повисла пауза.

— Мадлен, сегодня мы отмечаем день твоего рождения, — наконец произнесла Мария-Жозефина, — но мы также празднуем еще одно событие. Мы с твоей матерью... Мы собираемся заключить гражданское соглашение об общности интересов[43].

— Это, кстати, очень выгодно с точки зрения уплаты налогов, — добавила Карина, которая явно была несколько смущена.

Мария-Жозефина и Карина взялись за руки. Мадлен тут же снова улыбнулась:

— Пусть ваши интересы как можно дольше будут общими!

— За Еву-103! — провозгласил Жерар, вставая.

— За Еву-103, — подхватили остальные, отодвигая стулья, чтобы выпить стоя.

Когда все снова сели, метрдотель принес новые блюда.

Мадлен наклонилась и шепнула на ухо соседу:

— Многие из моих яиц погибли. Почему же именно Ева-103 первой пережила все стадии созревания? Может, все дело в том, что... — она пристально посмотрела на Жерара, — создавая Еву-103, я взяла сперму из последних партий, которые вы доставили мне в этом году... Но даже несмотря на заморозку жидким азотом, эта сперма показалась мне более молодой и свежей. Я в состоянии распознать свежесобранную сперму. И учитывая, насколько внимательно вы относились к качеству материалов, которые доставляете мне, я стала задавать себе кое-какие вопросы.

Полковник внезапно очень заинтересовался содержимым своей тарелки.

— Это моя, — пробормотал он.

— Вы хотите сказать: ваша сперма?

Мадлен расхохоталась. Полковник растерянно спросил:

— Почему вы смеетесь?

— Потому что меня посетила та же самая мысль, — пробормотала Мадлен, давясь от смеха. — Я использовала свою яйцеклетку. Выходит, что Ева-103... — наш ребенок. Вернее, наше яйцо. Его родителями не стали ни топ-модель, ни нобелевский лауреат. Это зародыш, произошедший от нас.

— Тогда выходит, что мы... стали его родителями, не занимаясь сексом?

— Ну да.

Жерар Пантель поправил галстук, пытаясь скрыть замешательство. Мадлен же оставалась невозмутимой.

— Если она выживет, то сможет производить на свет только девочек. И те в свою очередь тоже смогут дать жизнь только девочкам.

— Мир женщин? — вмешалась в разговор Мария-Жозефина. — Ну что ж, зато у них будет меньше соблазна затеять войну. Женщины дарят жизнь и поэтому больше ее ценят.

— Я чувствую себя едва ли не как доктор Франкенштейн, создающий монстра, — призналась Мадлен.

— Но вы сами привлекли всеобщее внимание к тому, что мир насекомых уже функционирует подобным образом. А насекомые живут на Земле гораздо дольше, чем мы. Вполне вероятно, что феминизация — это нормальный этап эволюции общественных животных.

— Возможно, вы правы. Нам это кажется диким, потому что мы сравниваем это с тем миром, в котором живем сейчас, но если у наших дочерей не будет выбора... В конце концов они просто забудут, что мужчины вообще существовали.

— Как ящерицы, которые перестают искать самцов.

Полковник задумчиво улыбнулся:

— Однажды на Земле останутся только женщины, а мужчины превратятся в легенду.

— Что вы сказали? — спросила Мадлен, подскочив на стуле.

— Однажды Земля будет принадлежать только женщинам, а мужчины — и это совершенно логично — канут в небытие. Тех, кто станет утверждать, будто они когда-то существовали, поднимут на смех. То есть, мужчины превратятся в легенду.

— Именно эту фразу я слышала во сне, — сказала Мадлен.

Она закрыла глаза, и увидела прекрасное лицо Ребекки.

«1.Минерал.

2. Растение.

3. Животное.

4. Человек.

А дальше?

5. Женщина?»

В этот момент у входа в ресторан раздался громкий возмущенный голос.

Высокий седой мужчина возмущался тем, что его остановила охрана. Карина тут же вмешалась и распорядилась пропустить гостя.

— Мадлен, это твой коллега. Он так хорошо говорил о тебе на церемонии вручения Фельдмановской премии, что я решила порадовать тебя и пригласить его сегодня. Он уже давно просит у меня позволения повидаться с тобой.

Профессор Мишель Рейнуар выглядел смущенным.

— Мадлен... Я знаю, что вы продолжаете исследования, которые мы раньше вели вместе. Я хотел бы узнать, не возьмете ли вы меня в ассистенты?

Мгновение девушка молча смотрела на своего бывшего руководителя.

— Благодарю вас, Мишель, но я теперь прекрасно справляюсь сама.

— После вашего ухода наш центр лишился большей части финансирования. Меня уволили.

Мадлен стало немного жаль профессора. И этого человека еще недавно она так боялась! Мишель Рейнуар протянул ей маленький сверток, перевязанный ленточкой:

— В любом случае, с днем рождения!

Мадлен развернула пакет. Внутри оказался сиреневый кожаный футляр, а в нем большие наручные часы в оправе из драгоценных камней.

— Это потрясающе. Правда. Спасибо, Мишель.

— Примерьте их, пожалуйста. Мне хочется посмотреть, подойдут ли они вам.

Мадлен надела часы на запястье.

— Я знаю, что вы не носите наручных часов, но начать никогда не поздно!

Бывший руководитель отдела по перспективному прогнозированию в сфере биологии выглядел сильно постаревшим.

— Кроме того, я считаю, что каждая секунда имеет собственную ценность... — Профессор Рейнуар пятился к выходу. — Ну что ж, не буду вас больше беспокоить. Госпожа Валлемберг, с вашей стороны было очень любезно разрешить мне повидаться с вашей дочерью.

Воспользовавшись паузой после ухода Мишеля Рейнуара, к столу подошел метрдотель: