Пол Андерсон - Время огня Страница 43

— Что? — удивился Арнанак.

— Она совсем одна среди чужих. Может, к ней относятся и хорошо, но ведь вы многое не знаете, так как впервые встречаете чужих. Вы по незнанию можете причинить ей вред. Позволь мне поехать к ней. Ведь у тебя тогда будет два человека.

Арнанак долго изучал лицо человека, которое для него было таким же чужим, как и лицо Даури. Комендант был угрюм. Они оба, вероятно, долго обсуждали этот вопрос.

И тут Арнанак решился. Что такое жизнь, как не постоянный риск?

— Я не могу ничего обещать, — предупредил он. — Предстоит трудное путешествие. Сами знаете, какое сейчас время.

— Тем больше оснований мне ехать, — спокойно ответил Ян Спарлинг.

— Но я осмотрю все, что вы возьмете с собой: одежду, пищу, и все остальное… И вы объясните мне назначение каждой вещи, чтобы я был уверен, что вы не готовите заговор или предательство.

— Конечно…

Глава 18

Как только Джиль Конвей привезли в Улу, Арнанак получил донесение и сразу же уехал.

— Они хотят вести со мной переговоры в Порт Руа, — сказал он Джиль. — Не сомневаюсь, что о тебе. Но не слишком надейся. Дела обстоят так, что тебе придется долго пробыть среди нас — может быть, до зимы.

Она подумала, что это был дружеский совет. И вообще этот огромный чернокожий варвар не казался ей олицетворением зла. С точки зрения валененцев это был герой, и на самом деле он мог стать спасителем целого народа.

Они много общались друг с другом еще на борту галеры и во время путешествия вглубь страны. Отношения их стали почти дружескими. Он делал все, чтобы облегчить ее путешествие. Нередко она ехала на нем или на одном из его воинов, как она раньше ездила на Ларекке. И это несмотря на то, что из-за нее убили его сына, причем домой не попадет ни одна его кость, чтобы успокоить его душу и направить ее в царство грез.

Когда Арнанак уехал, Джиль поняла, что плен ее не очень тягостен, за исключением сознания того, что она в плену. Ей была выделена отдельная комната, куда никто не имел права войти в ее отсутствие. Она могла ходит, где хотела. Однако бежать не было никакой возможности, и главным образом потому, что ее запасы аминокислот и витаминов находились в запасниках у варваров и выдавались строго отмеренными порциями.

— Старайся не уходить далеко, — предупредила ее Иннукрат, — а то ты можешь заблудиться.

— Я хорошо ориентируюсь в лесах, — сказала Джиль. — И я не верю, что звери Веронена могут представлять для меня опасность.

Иннукрат сказала:

— Во всяком случае сначала не ходи одна, пока не убедишься, что сможешь находить дорогу правильно.

После нескольких путешествий в обществе варваров она уже не встречала возражений, когда уходила одна.

Иннукрат была женой Арнанака и после его отъезда единственной, кто знал язык Сехалы. До того, как началась война, она много путешествовала с мужем и бывала даже в долине реки Эзали. Вообще в иштарианском обществе превалирует равенство полов, хотя примитивные условия жизни и диктуют некоторую специализацию. Как правило, самцы занимаются торговлей, ездят за границу в чужие страны. Самки же путешествуют только по своей стране. Причем они не боятся нападений, так как существуют священные дороги, на которых запрещено грабить.

Джиль спросила, нарушается ли когда-нибудь это правило?

— Я слышала о таких случаях, — ответила Иннукрат, — но крайне редко. Нарушителей ждет суровое наказание. Их преследуют до тех пор, пока не убьют.

Сначала Джиль даже забавлялась своим положением, но затем она почувствовала вину: ведь она стала выигрышной картой в руках врага Ларекки.

Дни, когда она оставалась одна, Джиль посвящала исследованию жизни незнакомого народа. В основном селение северян напоминало ранчо южных жителей, но с небольшими отличиями. Холл под навесом с одной стороны был вымощен грубыми камнями, одноэтажный дом из неотесанных бревен, где были комнаты для членов семьи и общие комнаты для приема пищи и для общения. Коегде на стенах встречались украшения, выполненные с большой экспрессией. Остальная часть двора была занята хозяйственными постройками: амбарами, мастерскими, жилищами слуг, помещениями для домашнего скота. Здесь всегда бурлила жизнь: члены рода были заняты работой или же предавались развлечениям. Все они относились к Джиль вполне доброжелательно, но их разделял языковый барьер, и Джиль ничего не оставалось делать, как только смотреть. Вскоре валененцы привыкли к ней.

Улу был расположен на восточном склоне хребта «Стена Мира».

Густой лес защищал селение от губительного света солнц. Местами попадались Т-растения, которые гораздо лучше переносили изменившиеся условия жизни. Она много бродила по окрестностям и однажды тропа привела ее к хижине. Два вооруженных охранника жестами приказали ей удалиться. Она спросила Иннукрат — почему, и получила беспокойный ответ:

— Лучше поговори об этом с вождем, когда он вернется.

Джиль решила, что в хижине находится какая-то святыня. А в остальных путешествиях ее никто не ограничивал. Она могла бродить сколько угодно, пока голод или усталость не загоняли ее обратно.

В десяти километрах к юго-востоку лес кончался и она, стоя на горной вершине, видела перед собой голые пространства пустыни, над которой колебался раскаленный воздух.

Джиль поняла, что нынешнее состояние местных иштарианцев хранит в себе остатки феодализма, причем добровольного.

Правитель области принимал клятву верности от более мелких родов. Они обязались по его приказу выполнять разные работы, а также участвовать в войнах и набегах под его предводительством. А он обязался защищать их в случае нападения.

Иннукрат рассказала, что среди молодых самцов существует дух соперничества, часто приводящий к кровавым дракам, а зачастую — даже к убийствам. И это не возбранялось, так как молодые воины изначально должны были быть готовы к войне, к смерти.

«Да, — подумала, удивившись, Джиль, — Иштарианцы — не люди».

Вскоре ее стало угнетать одиночество. Она старалась брать уроки языка у Иннукрат, хотя у старшей в роду было очень мало свободного времени: на ее плечах лежало огромное количество самых разнообразных дел. Джиль было предложила свою помощь, но вскоре поняла, что она мало что может. Все орудия труда были слишком тяжелы и грубы для нее, а кроме того требовались специфические навыки.

Поэтому она стала все больше и больше времени проводить вне дома, исследуя незнакомую местность.

И вот произошла встреча.

Она возвращалась домой после заката обоих солнц.

Тропические сумерки длятся недолго. Однако луны давали достаточно света, чтобы различать дорогу. Часть ее пути пролегала по местности, заросшей низкорослым кустарником. Его плотно переплетенные между собой ветви создавали сильное впечатление живой массы. Позади нее мрачно поблескивали утесы Стены Мира.