Альбер Робида - Двадцатое столетие. Электрическая жизнь (старая орфография) Страница 43

— Ho вѣдь распространеніе міазмовъ за границей можетъ угрожать опасностью и намъ самимъ…

— Извините, генералъ, я предварительно прикрою нашу границу непроницаемой для этихъ міазмовъ завѣсой изолирующаго газа. Завѣса эта помѣшаетъ возвращенію нашихъ міазмовъ во-свояси и не допуститъ вторженія непріятельскихъ міазмовъ… He скрываю отъ себя трудностей, которыя необходимо еще преодолѣть, но это представляется, вѣдь, только вопросомъ времени. Ручаюсь, что года черезъ два мнѣ удастся выработать надлежащіе практическіе методы. Тогда только изобрѣтеніе мое окажется вполнѣ созрѣвшимъ и можно будетъ приступить къ осуществленію новой системы военныхъ дѣйствій… Наукѣ, какъ вы тогда убѣдитесь, удастся еще разъ радикально преобразовать войну и сдѣлать ее кроткой и человѣколюбивой, а не варварски истребительной. Борьба будетъ идти между боевыми медиками обѣихъ воюющихъ сторонъ. Страшныя гекатомбы молодыхъ и здоровыхъ людей, ужасное зрѣлище которыхъ представляли намъ всѣ международныя столкновенія эпохи пороха и взрывчатыхъ веществъ, будутъ совершенно устранены. Какою цѣлью задается вообще главнокомандующій въ день сраженія? Вывести изъ строя какъ можно болѣе непріятелей, чтобъ лишить ихъ такимъ образомъ возможности наносить вредъ собственнымъ его войскамъ и препятствовать наступательнымъ его дѣйствіямъ. До сихъ поръ для достиженія этой цѣли надо было прибѣгать еъ кровопролитной рѣзнѣ, массовому избіенію съ помощью пушекъ, разрывныхъ снарядовъ, смертоносныхъ химическихъ соединеній, удушливыхъ газовъ и т. п. Условія эти совершенно измѣнятся, когда я надлежащимъ образомъ усовершенствую придуманные мною способы дѣйствій. Сколько-бы армій ни двинулъ на насъ непріятель, я берусь свалить ихъ всѣ съ ногъ, обезсилить и довести до какого мнѣ угодно болѣзненнаго состоянія. Я пропитаю ихъ до такой степени міазмами, что никто въ непріятельскихъ рядахъ не сможетъ втеченіе нѣкотораго времени шевельнуть пальцемъ! Повторяю, что наука, совершенствуя войну, превратитъ ее, наконецъ, въ самое гуманное занятіе. Вмѣсто того, чтобъ дѣлать изъ людей въ цвѣтѣ силъ и здоровья окровавленные обрывки мяса и устилать сотнями тысячъ труповъ поля сраженій, война, при посредствѣ боевыхъ медиковъ, будетъ убивать лишь негодные наслѣдственно-поврежденные организмы, которые окажутся не въ силахъ перенести зараженія. Очищая человѣческую расу отъ такихъ негодныхъ организмовъ, она будетъ приносить даже положительную пользу. Нація, побѣжденная на полѣ сраженія, окажется взамѣнъ того, если можно такъ выразиться, облагороженной. Развѣ я не правъ, называя эту будущую форму войны благодѣтельной и гуманной? Развѣ нельзя будетъ провозгласить меня благодѣтелемъ человѣчества за то, что я ниспровергну навсегда древнее варварство, замѣнивъ его чисто медицинскою войною? Дайте-же мнѣ два, или поменьшей мѣрѣ полтора года, чтобы закончить усовершенствоваше нѣкоторыхъ спеціальныхъ приборовъ и приспособленій, о которыхъ я теперь мечтаю, — справиться съ послѣдними трудностями и приготовить достаточные запасы падлежаще-изученныхъ и дозированныхъ сгущенныхъ міазмовъ!.. А пока вернемся къ нашему вопросу…

— О великомъ національномъ лѣкарствѣ,— добавилъ Сюльфатенъ.

— Націоналъномъ, — повторилъ Филоксенъ Лоррисъ. — Лекарство, которое я намѣренъ выпустить въ свѣтъ и для котораго хочу заручиться національной поддержкой, является радикальнымъ антимикробнымъ средствомъ, очищающимъ и возрождающимъ организмъ. Оно соединяетъ въ себѣ, въ концентрированномъ и до чрезвычайности усиленномъ видѣ, всѣ полезныя качества многихъ тысячъ болѣе или менѣе благодѣтельныхъ лѣкарствъ, отпускаемыхъ теперь нашими аптеками, и предназначается для замѣны всѣхъ этихъ лѣкарствъ… Государство, пекущееся обо всѣхъ и обо всемъ, вмѣшивается, какъ извѣстно, въ личныя дѣла гражданъ, зачастую въ большей степени, чѣмъ это представляется иногда желательнымъ съ точкм зрѣнія частныхъ интересовъ. Только что успѣетъ гражданинъ явиться на свѣтъ Божій, какъ оно уже заноситъ его въ метрическіе и разные иные списки. Нѣсколько позже государство начинаетъ интересоваться его образованіемъ и управлять значительной частью его дѣйствій, нерѣдко надоѣдая ему, признаться, своимъ контролемъ. Оно хлопочетъ даже объ удовлетвореніи порочнихъ наклонностей своихъ гражданъ, присвоивая себѣ монопольную торговлю табакомъ и спиртными напитками. Понятно, что при такихъ обстоятельствахъ государство имѣетъ не только право, но и обязанность заботиться о здоровьѣ гражданъ. Отчего бы ему въ самомъ дѣлѣ не взять въ свои руки монополію лекарствъ, подобно тому, какъ оно въ былое время присвоило себѣ монополію торговли спичками. Теперь монополія эта упразднена, такъ какъ спички вышли изъ употребленія, но, вѣдь, табачная монололія остается еще въ силѣ. Мѣра предлагаемая мною, не имѣетъ поэтому сама по себѣ ничего революціоннаго. Я ходатайствую лишь объ учрежденіи новой монополіи для эксплоатаціи моего національнаго и патріотическаго лекарства.

— Убѣждены ли вы, однако, въ совершенной его надежности?

— Еще-бы нѣтъ!.. Подождите немного!.. Сюльфатенъ! распорядитесь вытребовать сюда вашего паціента Ла-Геропьера. Мы производили надъ нимъ наши опыты. Всѣ вы, разумѣется, знаете какъ нельзя лучше достопочтеннаго нашего соотечественника Адріена Ла-Героньера, дошедшаго до послѣдней степени тѣлесной и душевной анеміи. Организмъ его былъ до такой степени уже израсходованъ и надорванъ, что никто изъ врачей не смѣлъ браться за его лѣченіе, несмотря на громадность обѣщаннаго гонорара, такъ какъ никому не хотѣлось платить въ случаѣ безуспѣшности лѣченія неустойку… Сотрудникъ мой Сюльфатенъ взялся, однако, за безнадежное на первый взглядъ предпріятіе, и вы увидите, что удалось ему сдѣлать втеченіе всего лишь полутора года изъ этого разслабленнаго, дышавшаго, если можно такъ выразиться, уже на ладонъ… Г-нъ Ла-Героньеръ идетъ теперь совершенно уже на поправку и въ непродолжительномъ времени будетъ обладать все равно что совершенно новымъ организмомъ.

— Все это пpeкрaсно, нo вѣдь слѣдуетъ также принять въ разсчетъ оппозицію въ палатахъ, — замѣтилъ одинъ изъ политическихъ дѣятелей. — Учрежденіе новой монополіи вызоветъ, пожалуй, сильныя возраженія со стороны народнаго представительства.

— Помилуйте, съ какой стати!.. Если представить въ палаты надлежаще изложенную пояснительную записку, доказать болѣзненное состояніе народа, какъ-бы роковымъ образомъ осужденнаго погибнуть отъ малокровія и вызываемаго имъ физическаго вырожденія… Здѣсь можно, знаете, нарисовать изящную картину малокровія, безпощадно обрушивающагося на организмъ, уже ослабленный вторженіемъ миріадовь разныхъ микробовъ… И вдругъ эта докладная записка заканчивается побѣдною пѣснью. Вѣрное средство отъ погибели уже найдено! Это великое національное и патріотическое лекарство знаменитаго ученаго и филантропа Филоксена Лорриса. Великое національное и патріотическое лѣкарство умерщвляетъ всѣхъ бациллъ, вибріоновъ и бактерій, — изгоняетъ грозное малокровіе, — возрождаетъ національный темпераментъ, — возстановливаетъ всѣ функціи поврежденныхъ организмовъ, — побѣдоносно борется съ атрофіей мышцъ и преждевременной старческой дряхлостью и т. д., и т. д. Послѣ такой докладной записки монополія будетъ разумѣется вотирована большинствомъ не менѣе какъ въ четыреста голосовъ. Государственное казначейство и наша фирма пріобрѣтутъ при этой операціи, кромѣ матеріальныхъ выгодъ, радость и славу дѣйствительнаго возвращенія здоровья и силъ современному человѣку, такъ много пострадавшему уже отъ переутомленія!!!