Андрей Тепляков - Черные небеса Страница 43

Наконец, Декер умолк, удовлетворенно глядя на взмокшего Ноя. Его глаза потухли. Ной чувствовал себя так, будто его вывернули наизнанку, вытряхнули и исследовали с увеличительным стеклом каждую мелкую деталь его души. Он устал, у него ныл живот.

— Я не хочу, чтобы ты подумал, будто я вмешиваюсь в твою жизнь, — мягко сказал Декер. — Что бы ты ни думал на самом деле, но мы с тобой не чужие друг другу. У меня имеются причины интересоваться твоей судьбой и желать, чтобы она сложилась так, а не иначе. У тебя есть будущее, Ной. Я его вижу. Многим из нас приходится иной раз принимать неудачные решения, о которых они жалеют всю жизнь, которые пачкают прошлое, как грязные пятна. Я хочу, чтобы ты их избежал. Поверь мне, это в твоих интересах.

— Я сделаю все, что в моих силах! — искренне сказал Ной.

— Это твое первое решение здесь. И я рад, что оно верное. Вижу, наш разговор немного тебя утомил. Давай выпьем чая и поговорим о твоем будущем.

Декер повернулся на стуле и потянул за толстый шнур, скрытый между шкафами. За дверью раздался мелодичный звон, она отворилась и на пороге показалась девушка из приемной.

— Софья, сделай нам, пожалуйста, чай.

Он посмотрел на Ноя.

— Ты предпочитаешь сладкий?

— А что такое чай? — спросил Ной.

Ной пил горячий сладкий напиток и смотрел, как Декер, водрузив на нос очки, изучает его бумаги. Напиток немного напоминал макку, но отличался более резким вкусом и запахом. Странным, ни на что не похожим запахом.

Декер отложил бумаги, снял очки и посмотрел на Ноя.

— У тебя хорошее образование, Ной. Но ты должен понимать, что этого мало. Каждый человек, работающий в Лаборатории — специалист. Он знает свою область гораздо глубже, чем может научить школа. Ты знаешь основы наук, у тебя есть кругозор, но ты сейчас — чистый лист. Тебе предстоит выбрать собственное направление и развиваться в нем. Что ты знаешь о Лаборатории?

— Немного, — честно признался Ной и поставил чашку на маленький столик на колесах. — Я знаю, что в Лаборатории занимаются наукой.

— Прикладной наукой, — уточнил Декер. — То есть тем, что может послужить на пользу Городу и во славу Господа. В Лаборатории, а на самом деле — в Лабораториях, — он сделал ударение на последнем слоге, — есть четыре больших направления, признанных наиболее важными. Это теология, биология, механика и электроника. Направления подразделяются на несколько отделов, а те, в свою очередь, делятся на группы. Каждая группа работает над поставленной перед ней конкретной задачей. Тебе предстоит решить, чем именно ты хотел бы заниматься. Я предоставляю тебе полную свободу выбора.

— Отец выбрал биологию? — спросил Ной.

— Да. Ты хочешь пойти по его стопам?

— Нет. Я хотел бы заниматься умными машинами.

— Вот как. Признаться, это для меня неожиданность. Ты имеешь какой-то опыт обращения с ними?

— Нет. Но это то, что меня действительно интересует — работать с искусственным разумом!

— Твой опыт, и впрямь, невелик, — сказал Декер сухо. — Разум, Ной, это божественный дар, ниспосланный человеку Создателем. Это свойство живой души. Никогда бездушная машина не будет обладать им. Однако, в своем роде, они полезны. Ты уверен, что хочешь заниматься ими?

— Да.

— Хорошо. С завтрашнего для я определю тебя в соответствующую группу, и ты начнешь изучать предмет.

— Спасибо!

— Ты водишь машину?

— Нет. У нас нет машины.

— Это не важно. Научись. Я положу тебе хорошую оплату, скоро ты сможешь купить все, что тебе понадобится. А пока — дам тебе одну из наших машин. Дорога не для пеших прогулок.

Ноя охватил восторг. Машина! У него будет машина! Он мечтал о ней так давно, не смея признаться в этом ни матери, ни даже самому себе. Все то гордое презрение к роскоши, которое Ной привык демонстрировать, было, на самом деле, не более, чем позой. Он понял это сейчас, словно вспомнил то, что давно знал. Он хотел машину, и теперь он ее получит.

— Спасибо! — повторил он.

— Эта мелочь не стоит твоей благодарности. Добро пожаловать в семью, Ной. Мы дадим тебе все, что может дать человеку Город. От тебя потребуется только преданность. Преданность нашему делу.

— Я не разочарую вас!

— Надеюсь. Я буду вызывать тебя время от времени, чтобы узнать, как идут дела. Ты не женат?

— У меня есть невеста, — сказал Ной.

Произнесенные вслух, эти слова музыкой коснулись его ушей.

— Вот как? Кто она?

Ной рассказал Декеру о Лайле. Тот слушал внимательно, время от времени одобрительно кивая.

— Хороший выбор, — сказал он. — Правильный выбор. Если вам понадобится помощь или содействие, не стесняйся придти ко мне.

— Обязательно!

— А теперь — ступай. Софья расскажет тебе, что нужно сделать. Я рад, что отныне ты с нами.

— Я тоже, — сказал Ной. — Очень рад!

Увидев Караско, молоденькая секретарша оживилась.

— Как хорошо, что вы заглянули!

— Здравствуй, Ада. Что-то случилось?

— Ой, здравствуйте! Вас разыскивает Мильчик. Уже два раза о вас спрашивал! Собирался даже посылать за вами.

Улыбка исчезла с лица Караско.

— Что ему нужно?

Аарон Мильчик, начальник управления Поиска, был человеком слабым. Его должность, диктующая необходимость принимать решения, была его проклятием. Он напоминал старого пса, готового исполнить любой приказ хозяина, и не желающего иметь собственное мнение. В Поиске его считали проводником решений высокого начальства. Впрочем, таковые решения являлись не часто. Как хорошо отлаженная машина, Поиск функционировал автономно, управляясь начальниками отделов. Ежеквартальная дань, в виде отчетов о текущей работе, исправно поступала на стол Мильчику, и к этому сводились почти все контакты начальника и подчиненных.

За пять лет, проведенных на посту руководителя оперативной группы, Караско ни разу не получал от него никаких указаний. Поэтому теперь внезапный интерес Мильчика насторожил его. Это могло означать только одно — оперативным отделом заинтересовался Совет.

— Он ждет вас в своем кабинете, — сказала девушка. — С ним еще один человек, не знаю кто, но вид у него важный.

— Спасибо, Ада. Что ж, пойду узнаю, что им нужно.

Мильчик нервничал. Он ходил из угла в угол, каждую минуту поглядывая на часы и качая головой. Второй человек, напротив, словно бы олицетворял собой спокойствие. Он сидел в кресле для посетителей, выпрямив спину, положив руки на колени, и наблюдал за начальником Поиска с сонным равнодушием.

В дверь постучали, и на пороге появился Караско. Мильчик сразу же бросился к нему.