Сергей Чекмаев - Бремя стагнатора Страница 43

– А что будет, когда выкипит вся вода?

– Пародел придется остановить. Но это же только модель. В движителе, который мы разрабатываем с мастером Ринтагавором, отработанный пар будет охлаждаться, возвращаться по трубам обратно в котел и снова использоваться. Таким образом, машина проработает сколько угодно долго, пока не закончатся дрова.

Беспристрастный Свидетель кивнул, завернул обшлаг рукава и прикрыл свой значок. Что означало: я увидел все, пора ехать на доклад к императору.

– Заполняйте котел! – скомандовал Косталан подмастерьям. – Да смотрите, не обожгитесь паром!

Повернулся к Креганону и сказал:

– Не пора ли вам выполнить свое обещание?

Зрачок немного помялся, кивнул:

– Да-да, конечно. Только с вами поедет Веко Лебанури, мне нужно сопровождать Беспристрастного.

«Да мне все равно! – подумал кузнец. – Что портовый налетчик, что трактирный воришка!»

– Только вам придется завязать глаза. Вы не против?

– Это почему вдруг?! – взвился Косталан.

– Чтобы вам не пришла в голову крамольная мысль однажды прокрасться к своей подруге и вырвать ее из наших грязных лап, – ерничая, проговорил Зрачок. Потом резко посерьезнел и закончил фразу самым обыденным тоном: – Поймите, мастер, нет знания – нет соблазна. Вы не убежите искать Юнари, не зная, где она. Останетесь здесь. И – соответственно – останетесь живы и на свободе, ибо за стены кузней Солмаону хода нет. Я боюсь за вас, Косталан-са, у меня такая работа.

«Ты действительно боишься. Только совсем не того, о чем говоришь. Ты боишься, что я найду ее и убегу, не построив тебе смертоносный флот паровых кораблей!»

Повозка долго тряслась по ухабам, то и дело поворачивая, из чего Косталан заключил, что его возят по городу кругами, стараясь запутать. Наконец скрип колес сменился ровным стуком – повозка въехала во двор, выложенный каменными плитами.

– Приехали, мастер! – сказал Веко и снял повязку с глаз.

Двор ему рассмотреть не дали, два дюжих легионера (где только таких нашли?) потащили его вверх по ступеням дома. Единственное, что молодой изобретатель успел приметить – замшелый фонтан посредине и увитую вьюнком стену без единого окна.

Долгие, почти бесконечные коридоры – Косталан даже удивился, неужто его привезли в Мраморный город? Только там есть такие огромные дома.

Наконец Веко Лебанури остановился перед ничем не примечательной дверью и сказал:

– Стоп! Пришли!

Он вошел внутрь, но тотчас появился обратно:

– Тссс! Она спит. Идите, мастер. Только не испугайте ее.

– Разберусь! – мотнул головой Косталан. – Сколько у меня времени?

Бывший вор-аристократ по кличке Скользкий улыбнулся:

– Вообще-то Зрачок Креганон обещал прибыть к заходу. Может, раньше.

– И он не сказал вам, когда нужно вернуть меня назад? – недоверчиво спросил кузнец.

– Нет, мастер. Он просто забыл. Сами понимаете, Беспристрастный Свидетель занял всего его помыслы.

– А вы?..

– Что – я? Я не могу брать на себя ответственность. Мне приказали доставить вас сюда, и я это сделал. Дальше все решает Зрачок Креганон.

Косталан благодарно кивнул. На миг ему даже сделалось стыдно за то, что он все время подначивал Лебанури. Вне бдительного ока начальства он, оказывается, не такой уж плохой человек.

Он вошел в дверь, откинул шитую занавесь.

Посреди широкой и просторной комнаты стояла разобранная постель невероятных размеров. На ней, свернувшись клубком и поджав ноги, спала Юнари. Покрывало валялось рядом – она как обычно ворочалась ночью и сбросила его на пол.

Мастер сел рядом, накрыл девушку покрывалом, подоткнул края. Больше всего на свете ему сейчас хотелось сжать ее в объятиях, но во сне Юнари выглядела такой беззащитной, что Косталан не осмелился ее тревожить.

Вдруг она пошевелилась, улыбнулась во сне и прошептала:

– Коста, милый…

Он ласково погладил Юнари по плечу, наклонился и поцеловал в щеку. И, видимо, уколол щетиной, к которой за последнее время уже успел привыкнуть. Она ойкнула, попыталась отмахнуться, скорее всего, посчитав мастера каким-нибудь кусачим насекомым.

Широко распахнула глаза и радостно закричала:

– Коста! Это и правда ты?

– Я, милая, – сказал он. – Я с тобой.

С восторженным визгом она бросилась ему на шею, обхватила руками и ногами, крепко прижала к себе, явно не собираясь больше никуда отпускать. Косталан хотел что-то сказать, но ему не дали: Юнари, плача и смеясь одновременно, целовала его без остановки, куда придется. Кузнецу пришлось говорить короткими фразами, как перебежками, в недолгие мгновения пауз, когда девушка останавливалась, чтобы передохнуть и вытереть слезы.

– По… подожди, я… небрит, да и… умыться не успел… примчался к тебе… сразу из мастерской.

– Мне все равно, выбрит ты или нет, Коста. Ты мне любым нужен. Я же люблю тебя.

У мастера закружилась голова. Опять, совершенно некстати, вспомнились красивые фразы из древних книг. «Им многое нужно было сказать друг другу!»

Но разве три простых слова, что чаще всего произносят в Поддисковом мире и сильнее всего жаждут услышать – это много? Всего лишь три слова, способные перевернуть мир и раскрасить жизнь самыми яркими цветами. Так значит, все-таки – много?

Если бы Косталан знал всю правду, то вероятнее всего никогда бы не стал благодарить Лебанури. Он бы просто задушил его.

Креганон не забыл отдать приказ. Отнюдь. Наоборот, он оставил очень четкие и подробные распоряжения и потребовал от Века беспрекословного исполнения. Зрачок Всевидящего Ока хотел, чтобы легионеры выждали за дверью немного времени, а потом – вломились в комнату Юнари и вытащили оттуда Косталана. В каком бы виде он не оказался; в этом месте Креганон глумливо усмехнулся. Грубо оторванный от своей подруги, кузнец сделает все, чтобы побыстрее вернуться к ней. Он станет покладист, послушен и больше никогда не посмеет перечить самому Зрачку!

Но в планы людей, хороших и плохих, как обычно вмешалась судьба. Неумолимая и беспристрастная, она расставила все по местам.

Косталан даже не успел привыкнуть к тому, что Юнари снова сидит у него на руках, не успел вспомнить, как она пахнет и какие красивые у нее волосы. Он целовал их и не мог поверить, что все происходит наяву, что они снова вместе.

Он еще не успел расстегнуть рубашку, чтобы вспомнить цвет ее кожи. И жесткие мозолистые ладони так и не смогли ощутить тепло ее тела.

В дверь постучали.

– Мастер! Косталан-са! Откройте! Скорее!

Кузнец осторожно положил девушку на кровать, поцеловал. С видимым сожалением оторвался от сладких ищущих губ и недовольно проворчал: