Анатолий Радов - Студия «Боливар» Страница 43

— Почему бы тебе самому не позвонить ему сейчас? — спросил Алекс — Может, ну его всё на хер. Позвони и всё. Вдруг он скажет, что ему всё это надоело и мы может сваливать по домам.

— Вряд ли — я покачал головой — В отношении меня у него точно другие планы. Иначе зачем бы он затаскивал меня сюда? За двадцать два года не надоело, и вдруг на тебе — надоело. Я просто подумал, если Боливар убьёт меня, возможно этот старый хрыч будет удовлетворён и отпустит тебя. Алекс, я тебе говорю о том, что можно свалить отсюда, понимаешь? И не парься. Если меня не будет, звони. Ты уже спас меня Алекс. Если бы не ты, меня бы давно крысы сожрали. А туда я иду для себя. Просто я знаю, что так просто меня он не отпустит. А тебя может отпустить. Ты же всё-таки здесь двадцать два года.

— Хорошо, я позвоню — Алекс кивнул головой.

— Ну, тогда всё, я пошёл.

Я развернулся и быстро зашагал к территории местного монстра. Мне и самому было не по себе, и если сказать честно, мне было очень страшно. Я уже видел эту тварь почти что в упор, и увидеть второй раз… не знаю. Я боялся, что точно так же побегу, не в силах перебороть себя.

Через минут двадцать я поднялся на холм. Внизу от одного до другого края тянулась стена бурелома. Всё так же, как я увидел в первый раз. Воспоминания ворвались в мою голову и я судорожно сглотнул слюну. Нет, только не сейчас, закричал мой мозг, и я замотал головой, словно хотел вытрясти из себя всё нахлынувшее дерьмо. Никаких перегрызанных пополам девочек, никакой крови…

Я почти бегом стал спускаться с холма, глядя себе под ноги. Если Боливар там, то лучше не видеть его раньше времени. Ведь тогда я вряд ли рискну перелезть через эту долбанную стену. Страх может сковать крепче любых кандалов, страх это личная каторга каждого человека.

Я остановился только у самой стены и присел, облокотившись на неё спиной. Нужно было немного отдышаться после столь стремительного спуска и собраться духом.

Ничего страшного, говорил я себе, одновременно жалея об отсутствии курева. Боже, хотя бы одну затяжку! Всего одну. И почему я не умею не хотеть того, что невозможно?

Отдышавшись, я взял в руку копьё, и стал карабкаться на стену. С копьём это было не просто, и поднявшись наверх, я с облегчением вздохнул и огляделся. Луга были абсолютно пустынны, только бесконечная зелёная трава до самого холма, виднеющегося вдалеке. Я прищурился, ожидая снова увидеть стремительно приближающуюся чёрную точку и пыльный шлейф позади неё, но ничего этого не было.

Может он вообще не появится, сказал я себе. Да и вообще, как он узнаёт, что кто-то зашёл на его территорию? Может и тут замешан режиссёр? Сидит сейчас и ждёт, когда я спрыгну со стены.

Мне вспомнилась фильм о собаке Баскервилей. Да, если бы у меня был пистолет, как у Холмса, то и проблем, наверное, было бы поменьше. Я грустно хмыкнул. Нож, пистолет — я снова о невозможном. Что же за глупость такая, думать о всём что угодно, лишь бы не реально оценивать положение?

Спустившись чуть ниже, я спрыгнул, и ни о чём не размышляя, зашагал вперёд. Когда Боливар нарисуется, тогда и размышлять буду, сказал я себе, хотя это тоже было достаточно глупо. Ну, не умею я планировать всякий там экшен, не герой я из штампованных боевиков, у которых всегда есть какой-никакой готовый план под рукою.

Пройдя метров двести я остановился и вновь огляделся. Обычная местная тишина, не вызывающая уже ничего, кроме привычного лёгкого дискомфорта. И тут об мою ногу что-то ударилось.

Я невольно отскочил и глупо вскрикнув, посмотрел вниз. Долбанный червяк! Я стал втыкать в него копьё, сжав зубы и скривившись от ненависти.

— Тварь! — кричал я и не мог остановиться. Я протыкал и протыкал его извивающееся тело, чувствуя, как из меня вместе с криком, выходит страх. И когда я в очередной раз поднял копьё, чтобы ударить, я увидел метрах в пятистах Боливара.

Он нёсся на меня с открытой пастью, огромными прыжками, боясь потерять добычу, если та замрёт. Он знал о своём недостатке, и инстинкт гнал его вперёд, заставляя мыщцы работать на пределе. И был он настолько ужасен и настолько нереален, что я застыл на несколько секунд с поднятым вверх копьём, глупо пялась на него.

Но мозг, очухавшись от шока, послал во все клетки моих мышц единственно правильное решение, и я упав на землю, стал отползать от извивающегося червя, наверное, став похожим на него. Единственное что мешало мне извиваться так же грациозно и непринуждённо, это длинное копьё в моей руке. Я уже было хотел бросить его, но ладонь к моему удивлению не разжалась. Разве можно бросать оружие в такую секунду? — спросил мозг.

Разве это оружие? — усмехнулся я.

Другого нет — отрезал мозг, и так и не дал разрешение ладони разжаться.

Когда я отполз метров на десять, я быстро перевернулся на спину и замер. Боливар подскочил к продолжавшему извиваться червю, схватил его зубами и стал мотать своей ящериной головой, как и тогда, с девчонкой, стараясь оглушить жертву. Я завороженно смотрел на этого беспощадного хищника и молился, чтобы он забыл обо мне. Или принял за меня этого чёртова червяка.

А если режиссёр управляет им? В смысле непосредственно, вот сейчас. К чертям всё это дерьмо! Я закрыл глаза и принялся думать об Алине. Если и сдохнуть, то не лучше ли хотя бы в последнюю секунду ничего не бояться? Лучше. Конечно лучше. Этот ублюдок недостоен, чтобы я умер с мыслью о нём. Я уж как-нибудь сам выберу о чём мне думать перед своей грёбаной смертью.

Я открыл глаза и посмотрел на Боливара. Он уже дожрал червя и теперь, замерев, принюхивался. Слепые глаза бесполезно вглядывались вокруг себя, а пасть то открывалась, то закрывалась, словно начав жевать, он уже не мог остановиться. На его мерзкой шее пульсировали набухшие от напряжения вены, а раны сочились кровью.

Нет, сказал я ему мысленно, я не доставлю тебе удовольствия, не вскочу и не побегу, как в прошлый раз. Забудь об этом, ублюдок. Ты можешь стоять здесь и вертеть своей башкой сколько угодно, а я буду просто лежать и улыбаться. У нас с тобой впереди целая вечность, ты готов поиграть? А если ты приблизишься, я всажу в твою мерзкую, сочащуюся шею копьё. А там и посмотрим, как ты проглотишь меня, если поперёк твоего горла будет торчать древко приличного диаметра.

Его правый глаз несколько раз задерживался на мне, и тогда моя ладонь сильнее сжималась. Неужели он реагирует на взмахи век? — подумал я. Да ну, чушь. Он способен различить лишь конкретное движение, и все эти его слепые взгляды в мою сторону, чистая случайность. Столько же времени он смотрит и в других направлениях.

Прошло минут пять. Боливар сделал пару шагов вперёд и опустив морду, принюхался. Я ожидал его броска. Мне казалось что он понял, что я лежу недалеко, и он уже давно определил место, а теперь просто выжидает, как паук с попавшей в сеть бабочкой. Если жертва не настолько сильна, чтобы разорвать сеть, значит её можно заматывать в липкий кокон и наслаждаться её беспомощностью. Я очень медленно согнул руку, чтобы успеть выставить перед собой копьё, если он и в самом деле определил где я нахожусь. Успею ли? — подумал я.