Похититель снов - Стивен Рэй Лоухед Страница 44

В таких экстремальных условиях можно было ожидать галлюцинаций. Несмотря на то, что галлюцинации входили в состав объектов его исследований, эта заставила его замереть на месте. Он даже попытался отползти от нее подальше и не преуспел. Потом пришла следующая мысль: перед ним — дверь. Ну и что? Никакой монстр с головой гидры не испугал бы его сильнее, чем эта вполне обыкновенная дверь. Сначала он решил, что это оптическая иллюзия, обман переутомленных глаз. Затем понял, что все-таки видит галлюцинацию — наверное, ему очень хотелось увидеть нечто подобное. Потом Спенс подумал, что люди, видящие галлюцинации, таковыми их не воспринимают. Для них они составляют часть реальности.

Дверь! Его разум заметался. Что бы это могло означать? Пожалуй, ничего, кроме двери.

Спенс начал обрывать водоросли с воображаемого порога. Результат его поразил еще больше. Дверь как была дверью, так и осталась. Каменная дверь, под стать стенам вокруг, без каких-либо внешних отметин. Возможно, он принял бы ее за очередную природную странность, если бы не удивительная гладкость поверхности и строгие геометрические контуры. Интересно… Он снял шлем и стукнул им по плите. Прислушался к эху, прилетевшему из темноты тоннеля. Из-за двери слышался странный звук. Охваченный жгучим любопытством, он налег на дверь всем телом, потом, стоя на коленях, попытался уцепиться пальцами за края и потянул, напрягая все силы. Когда ему показалось, что внутри вот-вот что-то лопнет, каменная плита подалась.

Она скользнула в сторону всего на несколько сантиметров, но из щели хлынул поток теплого воздуха. Водоросли возле порога ярко вспыхнули. Спенс ощутил запах спертого сухого воздуха; так могла бы пахнуть могила, отрытая в сухом грунте.

Он попробовал еще раз. Теперь дверь отошла еще на несколько сантиметров. Он протиснулся внутрь. От нехватки кислорода закружилась голова. Он упал на пол и ждал, пока не пройдет тошнота от чрезмерных усилий.

Он лежал на полу, глядя вверх, и пытался определить, откуда исходит слабое красновато-золотое сияние. Камень стен выглядел гладким и тукловато-красным, но откуда исходит свет, он так и не понял.

Спенс немного отдышался и осмотрелся. Впрочем, смотреть особо было не на что. Сухой и пыльный коридор шел вверх, повышаясь довольно круто. Придется подниматься…

Дрожа от усталости, он перевернулся на бок и попытался встать. Рука наткнулась на каменную неровность. Он посмотрел вниз и увидел рядом с ладонью отпечаток босой ноги.

Глава 4

Отпечаток лежал перед ним, четко очерченный красноватой пылью. Игра света, подумал он; просто какое-то странное каменное образование. Спенс наклонился и осторожно, как сделал бы любой археолог, сдул пыль. Затем кончиками пальцев стряхнул мусор, набившийся вглубь оттиска.

Совершенно непонятно, каким образом след оказался вдавленным в камень. И ведь это человеческий след, ну, хорошо, след существа, похожего на человека. Пожалуй, немного длиннее обычной ступни, причем как-то непропорционально вытянутый. И, наконец, у отпечатка всего четыре пальца! Спенс всмотрелся и убедился, что пятого пальца действительно нет, и утрачен он не в результате какого-нибудь несчастного случая, а просто существо было так задумано изначально.

Спенс осмотрелся. Других отпечатков не было. След лежал на дне неглубокой ложбинки, где некогда протекал подземный ручей.

Голова закружилась. Вот это открытие! Наверное, самая важная находка за последние двести лет, да что там двести, — за тысячу лет! Жизнь на Марсе! Он, доктор Спенсер Рестон, открыл на Марсе жизнь. Теперь никакого сомнения не осталось: когда-то Марс был домом для чего-то более значительного, чем светящиеся водоросли. Существо, оставившее этот отпечаток, прямоходящее, как человек, возможно, оно и думало, как человек, сознавало себя.

Последствия его открытия невозможно представить. Нечего и пытаться. Лучше приглядеться. Понятно, что отпечаток оставлен много веков назад. Нужно же время, чтобы глина превратилась в камень. А если бы он не окаменел, то давно бы превратился в пыль, как, наверное, все прочие предметы марсианской цивилизации.

Спенс размышлял. Отпечаток вовсе не обязательно должен принадлежать обитателю Марса. С тем же успехом он мог принадлежать случайному гостю вроде него самого. Ну и что? Это нисколько не умаляет значение его открытия. Тут мысли Спенса споткнулись. Слишком мало информации. Действительно, неизвестно, кто и когда здесь побывал. А всякие предположения… Не дело ученого спекулировать фактами. Да, отпечаток — вещь необычная, но сказать что-нибудь определенное можно лишь после детального изучения, после ответа на вопросы, как он здесь оказался, когда это случилось, кем могло быть подобное существо. А для этого нужны факты, иначе никакую теорию не построишь. Одного отпечатка мало. Нужны хотя бы кости, или какие-нибудь другие артефакты — любой из обычных археологических объектов.

А сейчас он смертельно устал… Спенс сложил руки на груди и уснул возле отпечатка с мыслями о краснокожих марсианах, беспечно прогуливавшихся по местности, заваленной красной пылью. Во сне он даже разговаривал с ними, просил. чтобы его отвели к самому главному…

Проснулся он от боли в животе. Горло немилосердно драло, во рту образовалась какая-то липкая пленка, весьма противная на вкус. Язык распух и не годился для членораздельной речи. Он слышал о людях, умирающих от жажды в пустыне, у них тоже распухали языки, чернели и в конце концов душили их. Похоже? — спросил он себя.

Спенс с трудом встал. Голова кружилась. Перед глазами плыли черные точки. Голод стал главной потребностью, а жажда — вездесущим огнем. Он знал, что скоро последует обморок. И он последовал. После нескольких падений он решил больше не пытаться встать.

Может, стоит вернуться в тоннель за дверью. Там много водорослей… Не годятся ли они в пищу? Но с таким же успехом они могут оказаться ядовитыми. Тогда первый же глоток приведет к мучительной смерти. Ведь смерть от отравления обычно бывает мучительной?

Нет уж. Лучше выбрать сценарий помягче. Но таких как раз и не усматривалось.

Спенс решил, что если не найдет воды к тому времени, когда его снова сморит сон, тогда он вернется к двери и все-таки попробует съесть немного водорослей, а там будь что будет. Все равно к тому времени сил почти не останется, а значит, можно будет рискнуть. Но не раньше.

Он снова на четвереньках начал подниматься по штреку и уже через несколько метров попал в здоровенную подземную полость. Здесь можно было ходить, расправив плечи и подняв голову.

Вскоре он с радостью заметил, что мучавший его голод утих. Он чувствовал себя чистым внутри, никакой тяжести в пустом желудке, в теле даже ощущалась некоторая энергия.

Спенс знал,