Вторая модель - Филип Киндред Дик Страница 44

– С твоей женой все благополучно, – монотонно заговорил динамик в переборке над его головой. – Я обманул тебя. Прости меня за подобные трюки, Филипп, но ничего другого мне в голову не пришло. Еще сутки, и ты вернулся бы на Терру, а я не хочу задерживаться в этом районе дольше необходимого. Они были так твердо уверены, что отыщут меня в дальнем космосе, что здесь мне почти ничто не угрожало, однако даже пресловутое похищенное письмо в конце концов обнаружилось.

Закурив, Крамер нервно затянулся табачным дымом.

– И что ты теперь намерен делать? Куда мы летим?

– Во-первых, я хотел бы поговорить с тобой. У меня столько мыслей! Ты так разочаровал меня, сбежав вместе с остальными… Я всей душой надеялся, что ты останешься. – Динамик в переборке сухо хмыкнул. – А помнишь наши с тобою беседы в прежние времена? Сколько с тех пор воды утекло…

Корабль летел все быстрей и быстрей. С немыслимой скоростью мчась сквозь пространство, он миновал последние ряды пояса обороны и устремился дальше. Вскоре Крамера затошнило, да так, что он волей-неволей согнулся вдвое.

– Прошу прощения за такую спешку, – продолжил голос из динамика, когда он сумел выпрямиться, – но мы пока что в опасности. Потерпи: еще пара минут – и мы на свободе.

– А как же корабли юков? Их там, впереди, разве нет?

– От полудюжины мы уже ускользнули. Надо заметить, я им весьма любопытен.

– Любопытен?

– Они чувствуют во мне нечто иное, больше похожее на их органические мины, и им это не по нраву. По-моему, вскоре они начнут покидать эту область. Очевидно, им совершенно не хочется связываться со мной. Ну и необычная же они раса, Филипп! Хотелось бы мне изучить их поближе, попытаться как можно больше узнать о них. У меня складывается мнение, что они совершенно не знакомы с инертными материалами. Вся их техника, все инструменты в том или ином смысле живые. Они не конструируют, не строят вообще. Сама концепция созидания, производства им чужда. Они пользуются исключительно существующими формами жизни. Даже их корабли…

– Куда мы летим? – оборвал его Крамер. – Я хочу знать, куда ты меня везешь.

– Положа руку на сердце, этого я сам пока точно не знаю.

– Не знаешь?

– Видишь ли, некоторые детали я проработать еще не успел, и в моем плане имеется ряд неясностей. Но думаю, в скором времени я с ними разберусь.

– И каков же твой план? – спросил Крамер.

– На самом деле план мой довольно прост. Но не угодно ли тебе пройти в рубку управления и устроиться там? Кресла гораздо удобнее этой стальной скамьи.

Крамер проследовал в рубку управления и сел за пульт. Вид сложной, но совершенно бесполезной техники навевал крайне странные чувства.

– Что с тобой? – прохрипел динамик над пультом.

Крамер беспомощно всплеснул руками.

– Я бессилен. Бессилен что-либо сделать, и мне это очень не нравится. Готов ли ты упрекнуть меня в этом?

– Нет-нет, упрекать тебя мне бы и в голову не пришло. Но не волнуйся, вскоре власть снова перейдет в твои руки. Твой, так сказать, плен – не более чем временная мера. Видишь ли, я кое-чего не учел. Не подумал, что перехватчикам отдадут приказ сбить меня по обнаружении.

– Эта идея принадлежала Гроссу.

– Не сомневаюсь. Ну, а моя идея, моя концепция пришла мне в голову в тот самый день, у меня дома, как только ты начал рассказ о новом проекте. Я сразу увидел, в чем ты неправ: ваша братия совершенно не понимает, что́ есть человеческий разум. Увидел и понял, что пересадка человеческого мозга из органического тела в сложный рукотворный космический корабль отнюдь не повлечет за собой утраты разумом способности к мышлению. А если человек мыслит, следовательно, он существует!

Осознав это, я тут же понял: извечная мечта человечества становится явью. Во время знакомства с тобой, Филипп, я уже был весьма стар. Уже в те дни срок моей жизни довольно близко подошел к завершению. Впереди меня не ожидало ничего, кроме смерти, а с нею и гибели всех моих идей. А ведь я же, представь себе, не оставил в мире никакого, никакого следа! Мои студенты один за другим завершали учебу и уходили от меня в большую жизнь, на должности в великих Исследовательских Проектах, на поиски нового, еще более грозного оружия для новых, еще более опустошительных войн.

Долгое, долгое время наш мир воевал – сначала с самим собой, затем с марсианами, а после с этими существами, обитателями Проксимы Центавра, о которых нам ничего не известно. Человеческое общество превратило войну в полноценную отрасль культуры сродни математической или астрономической науке. Война – неотъемлемая часть нашей жизни, нашей карьеры, уважаемый род занятий. Образованные, недюжинного ума юноши и девушки связывают с нею судьбу, становятся к ее колесу, как во времена Навуходоносора. Так было всегда.

Но присуще ли все это человечеству изначально? Не думаю. Врожденных социальных норм в природе не существует. Истории известно немало человеческих сообществ, которые не вели войн: например, эскимосы попросту не могли уяснить себе данной идеи, а американские индейцы так никогда к ведению войн и не приспособились.

Однако со временем все, так сказать, инакомыслящие были уничтожены, и современный культурный уклад сделался стандартом для всей планеты. Крепко укоренился в наших умах. Но если бы где-либо еще возник, закрепился некий иной способ урегулирования разногласий, не требующий ни человеческих жертв, ни напрасной траты материальных ресурсов…

– В чем именно состоит ваш план? – перебил его Крамер. – Эта теория мне известна. Вы излагали ее на одной из лекций.

– Да, насколько мне помнится, под видом беседы о селекции растений. Когда ты пришел ко мне с этим предложением, я понял, что мою концепцию, вполне возможно, еще удастся воплотить в жизнь. Если мои предположения, будто война – всего лишь привычка, а не следствие врожденных инстинктов, верны, то общество, созданное вне Терры и связанное с нею минимумом культурных корней, может развиться совершенно иначе. Не переняв наших воззрений, начав, так сказать, с другой ноги, оно, возможно, не придет в ту же конечную точку, что и мы, в тупик, ведущий к одним лишь новым, все более страшным войнам, пока нигде не останется ничего, кроме руин и разрухи.

Разумеется, поначалу экспериментом должен будет руководить Хранитель: ведь кризис, вне всяких сомнений, не заставит