Илья Бриз - Портал перед пропастью Страница 44

– Да все то же, что и сейчас. В первую очередь – экономика. Сбои на АЭС, вырубание компьютерных сетей на бирже, диверсии на высокотехнологичном производстве. Я, когда на интеловской Фаб-22 в Аризоне порезвился, они почти неделю стояли, необходимую для технологического цикла высокую чистоту в цехах восстанавливали. А Фаб-17 в Гудзоне до сих пор не пашет. Гребаный мелкософт все никак со своими серверами разобраться не может. Я им вирусы прямо в ядро системы запустил, – гордо заявил парень.

– За что ты так Майкрософт не любишь? – удивился Сахно.

– А его все программеры ненавидят. Почему? Наверно из зависти. Знаешь, дядь Саша, какой у нас первый тост?

– Ну?

– Что б он сдох!

– Кто?

– Билли. Кто же еще?

– Какой Билли? – не понял Александр Юрьевич.

– Гейтс, – удивленно ответил Гришка. Он считал, что основателя самой большой софтовской фирмы мира знают все.

– Ах, этот. Владелец заводов, газет, пароходов? Тебе-то, Григорий, чего ему завидовать? Денег не хватает?

– Я богаче. У меня Вера есть! – расплылся улыбкой во все лицо парень.

– Я, конечно, понимаю, что всем нам без исключения хочется побродить по матушке-Земле. И, как это ни странно, никому препятствовать в этом удовольствии не собираюсь. Но, – Сахно поднял вверх указательный палец правой руки, – требую неукоснительного соблюдения правил безопасности.

– Каких? – тут же всунулся Кононов-младший.

– Для начала – не перебивать старших, – усмехнулся Александр Юрьевич. Гришка немедленно заткнулся.

– Первое, – спокойно продолжил Сахно, – выход через пробой из бункера только с оружием. Далее, всегда, подчеркиваю, всегда оставлять запись в сервере базы, куда и зачем отправляетесь, включая ориентировочное время прибытия и контрольное время возвращения, после чего система безопасности автоматически поднимет тревогу. Даже если у кого-то не будет в этот момент одета "блю-туз"-гарнитура, то через браслет часов он получит слабенький электрический разряд в руку. Совершенно не больно, – ответил Александр Юрьевич на вопросительный взгляд дочери, – чуть-чуть неприятно, не более того. При получении сигнала тревоги необходимо немедленно, но при этом стараясь не привлекать внимания окружающих, вернуться в свой бункер, ознакомиться с причиной тревоги и подумав, предпринимать необходимые действия по устранению причин тревоги.

– Давно я не слышал, Саша, такой канцелярской речи, – высказался Геннадий.

– Вот уж от кого не ожидал, так это от тебя, Гена. Попробуй представить, что кого-то из нас захватит какая-нибудь спецслужба?

– С нашими-то возможностями? Отобьем немедленно.

– Только учти, пожалуйста, что всех свидетелей придется элементарно мочить, – отреагировал Штолев, – всех без исключения, женщин и детей в том числе.

– Николай, ты это серьезно? – взгляд Наташи был очень удивленным.

– Не до шуток, Наталья Львовна, – хотя они давно были на "ты", сейчас начальник СБ намеренно назвал ее по имени-отчеству, – стоит только один раз засветиться на записях многочисленных систем видеонаблюдения – понатыкано их сейчас во всем мире очень много – как подозреваемым к причастности к Красным полковникам, и нам уже ничего не поможет. Вычислят и возьмут всех.

– Мы сейчас самые главные фигуранты в международном розыске. Причем то, что очень неравнодушно относимся к России, уже должны были вычислить. Цены на нефть на тридцать процентов взлетели после наших акций со скважинами в Саудовской Аравии.

– Зато терроризма стало меньше! – не утерпел Гришка.

– А иначе какой смысл вообще все это было затевать? – согласился Сахно. – Кстати, единственный член нашей команды, которому запрещено пользоваться порталами в одиночку – это Вера. И не криви рожу, – отреагировал он на взгляд дочери, – несовершеннолетняя еще! Если о моих нервах не думаешь, то хоть о матери побеспокойся.

Почему-то не нашлось никого, кто захотел бы возразить Александру Юрьевичу.

– Вот со своим Гришкой и шастай по планете, – использовал Сахно одно из любимых слов Кононова-младшего, – только о пистолетах не забывайте. И об осторожности, – настаивать на коллективных экскурсиях Александр не собирался. Слишком разносторонние интересы были у членов их совсем недавно сформировавшейся и буквально пару недель назад чуть-чуть увеличившейся команды.

– Я тут немного озаботился документами, – взял слово Штолев, – как сами прекрасно понимаете, возможности тут у нас довольно приличные. Вон в том сейфе, – Николай махнул рукой в сторону большого железного ящика, вертикально стоявшего на полу, – по несколько комплектов документов на каждого из нас.

– Так вот для чего ты всех фотографировал и брал отпечатки пальцев, – догадалась Вера.

– Просьба посещать Европу со штатовскими паспортами, – продолжил говорить Штолев, не обратив внимания на слова девушки, – и, наоборот – в Америку с паспортами Евросоюза. Все документы "чистые" и занесены во все компьютерные базы. Впрочем, это совершенно не значит, что надо их светить при первом удобном случае. После каждой проверки, буде такое случится, обязательно сообщать мне. Подчищу, где надо, или вообще заменю бумажки. Теперь все понятно?

– Лучший сок манго продается в Израиле. Впрочем, здесь тоже неплохой, – Гришка присосался к очередной банке.

Вера лениво потянулась на деревянном лежаке, никак не отреагировав на его слова. Июньское солнце на узенькой полоске пляжа жарило немилосердно. Зато окунуться в Средиземное море и поплавать наперегонки, хорошо прогревшись, было просто замечательно. Но вот все равно, зря они сюда прыгнули через портал. Народу здесь, на Лазурном берегу у самого Монте-Карло, слишком много. Надо было сразу махнуть на Мертвое море. Там они еще не были.

– Снимем номер в отеле или домой вернемся? – спросила девушка.

– А как тебе самой хочется?

– Честно говоря, немного совесть грызет. Я тут загораю, а Женька с Левкой под Питером сидят. У деда на даче в маленьком бассейне возятся.

– Успела по младшим братишкам соскучиться?

– Я, когда сама маленькая была, с ними как в куклы играла. Забавные такие оба были. Это потом, когда чуть подросли, Женька относительно тихий остался, а Левушка еще тот задира. Им в школе учиться, а я теперь, когда, – Вера покрутила головой, проверяя, не подслушивает их кто-нибудь, – ну, ты понимаешь, совершенно не представляю, в какой институт поступать.

– А раньше куда собиралась?

– В медицинский, как мама.

– Она у тебя красивая, – совершенно невпопад сказал Гришка.

– А чего это ты на мою маму вдруг стал заглядываться?