Тимофей Печёрин - Технофобия Страница 44

От моей помощи никто не отказывался. Но я не мог не чувствовать, столь резко похолодевшего ко мне отношения общины. Технофобы, готовые приютить случайного путника, но с поистине ослиным упрямством отказывающиеся признавать своим человека, что прикоснулся к мертвым враждебным машинам, словно оправдывали данный им ярлык-название. И самое обидное, что Тая, к которой я уже привык и испытывать симпатию, разделяла это общее ко мне отношение. Эх, окажись она в этой ситуации на моей стороне, переносить холод и недоверие от других жителей поселка мне было бы не в пример легче.

От этого холода и недоверия мне даже пришлось променять недавно свитое «семейное гнездышко» на зеленый лужок и припаркованный по близости танк клана Черного Дракона. Этот свой уход я объяснил необходимостью сторожить поселок на тот случай, если ночью, на выручку Весельчаку и Голему нагрянут их боевые товарищи и попытаются добраться до танка первыми. Объяснение было принято, никто, включая Таисию, не возражал.

Я знаю, моих современников, видевших живую природу только на подоконнике в горшочках, сама мысль ночевать летом на открытом воздухе привела бы в ужас. Комары, мошки, клопы — лишь неполный список желающих испортить любителю свежего воздуха всю ночь. И если уж редкая квартира обходилась без «фумитоксов» и прочей химии с убойным, для мелкой кровососущей живности, эффектом, то что говорить о ночевке по ту сторону стен и окна?

А ничего. Видимо, все это, что летает, пищит, звенит и кусается, в мое время было сконцентрировано исключительно в крупных городах. Для них высокая плотность человеческого населения — то же, что для сельскохозяйственной общины шибко плодородная земля, а для охотничьего племени — лес с большим количеством дичи. В смысле, можно жить, процветать, размножаться и не напрягаться в борьбе за существование. А ко всяким репеллентам иммунитет вырабатывается. Не сразу — за энное число поколений, но для насекомых, поколения у которых сменяются быстро, и это не проблема.

С тех пор прошло около тысячи лет. Не знаю, сколько точно сменилось поколений людей и комаров, но в последнем случае — почти бесконечно. Население Земли стало весьма немногочисленным, социальные и технические условия жизни не способствуют его увеличению, мелкие поселения пришли на смену мегаполисам, и неужели все эти перемены могли не сказаться на несчастных мини-кровососах? Нет и еще раз нет.

Пищи стало меньше, добывать ее стало труднее, с голоду численность гнуса снизилась в полном соответствии с уравнениями Лотки-Вольтерра, а концентрироваться где-то в большом количестве просто не имело смысла. Комары — они не муравьи или пчелы, к коллективизму и взаимовыручке не склонны, и потому лучшим способом выжить для них в новых условиях оказалось «размазывание тонким слоем» популяции по всей более-менее обитаемой суше.

Все это, конечно, гипотеза, версия, предположение, одна из многих, что я построил за время пребывания в трехтысячном году. Вполне возможно, что все не так. И проклятый гнус был просто-напросто истреблен в каком-нибудь двадцать мохнатом веке, на очередном витке противостояния природы и цивилизации. При этом, наверное, было порушено несколько питательных цепей, но в данном случае результат оказался важнее способа достижения. Потому, что ни один желающий отведать моей кровушки той ночью даже мимо не пролетал. И я, с плазменной винтовкой под боком, на мягкой траве да на свежем воздухе, не особо беспокоясь о возможном нападении клана, довольно быстро уснул.

Глава вторая

То, что меня разбудило, я ожидал встретить меньше всего. По крайней мере здесь, посреди природы, вдали от высоких технологий, мутантских поселений и владений боевых кланов. Свет, яркий, даже слепящий, но не солнечный. Ровный, как и положено искусственному освещению. Открыв глаза, я смог увидеть и источник этого света.

Над лугом, поселком, танком и мной завис и медленно снижался небольшой летательный аппарат. Это луч от его прожектора поначалу накрыл и разбудил меня. Потом освещенный круг несколько сдвинулся и я смог худо-бедно разглядеть непрошенного гостя.

Точно не самолет мутантов. У тех вообще не было осветительных приборов. Кроме того, мутантская техника ужасно шумела, а этот спускается практически без звука. К тому же — «брюхом» вниз, не заморачиваясь насчет посадочной полосы.

Пожаловавшая без спросу посудина не походила и на современные мне летающие аппараты — в противном случае к ней бы прилагался хотя бы один пропеллер. И уж точно аппарат не был «летающей тарелкой» из голливудских блокбастеров. Своей остроконечной формой и плавным снижением он больше всего напоминал не то бумажный самолетик, не то падающий с дерева лист.

Какой- нибудь клан пожаловал? Может быть, может быть. С моей стороны было бы слишком самонадеянно думать, будто я — единственный клиент «Фростмэна», который после разморозки не только примкнул к какому-нибудь клану, но и обогатил его арсенал нетрадиционной техникой. К тому же, как говорил Весельчак, Белые Львы побеждены и теперь, вместе с базой, оружием и личным составом переходят к клану Черного Дракона. Вполне возможно, что эту «пташку» с мощным прожектором прислали именно они — на выручку двум, попавшим в плен, вчерашним противникам, а теперь победителям и новым боевым товарищам.

Не знаю, какой пакостью может быть оснащен снижающийся агрегат. Но терять времени было нельзя. Я быстренько подбежал к танку, пролез внутрь через образовавшийся в корпусе люк и… снова видел и воспринимал мир техническим аналогом нервной системы машины. И неплохо воспринимал, надо сказать.

Танк обладал устройством ночного видения, благодаря чему я смог хорошо, пусть и без цветности, рассмотреть незваного гостя, к тому времени почти приземлившегося. Был он почти равнобедренно-треугольной формы, с небольшими крыльями по бокам, с соплом реактивного двигателя у основания. Двигатель, кстати, не работал. На корпусе не было никаких клановых эмблем. Ну, да ладно. Я навел на него орудия. Улыбочку, летающее корыто, щас вылетит птичка…

Птичка не вылетела. Более того, свет померк в моих глазах. Оказавшись в утробе танка, в кромешной темноте, я смог лишь пинком пробить себе выход и неловко вывалиться наружу.

Аппарат уже снизился, а из открытого люка в верхней части его кабины показались два «пассажира». И они, точнее, их вид, поразил меня больше всего.

В первую очередь, эти двое были похожи на людей. Но именно ПОХОЖИ, так как люди ростом более двух метров, да, вдобавок, с головы до ног закованные в броню, отливающую металлическим блеском, до сих пор мне не встречались. Роботы?