Владимир Тищенко - Проект 22/17 Страница 44

— Вам стоит отдохнуть. Семь часов беспрерывного получения информации для людей является сложной задачей и далее я прогнозирую существенное ухудшение восприятия. Продолжим завтра с утра.

— Где же твоя забота была раньше?!! — Вскочив и сжав кулаки, в гневе выкрикнул один из сопровождающих Тирана.

— Торвальд, сядь. — Голосом, которым это было сказано, можно ровнять сваи, а не только успокаивать разбушевавшихся юнцов. Вот и Торвальду хватило, он не только сел, но как-будто даже стал ниже, втянув голову в плечи. Тиран же напротив встал со стула и подошел к Илье.

— Не надо играть со мной в игры. Мы ждали семь часов, а ты даже и близко не подошел к интересующей меня информации.

— Имей терпение, человек, и оно будет вознаграждено. Ты ждал тридцать лет, подождешь еще пару дней.

— Зачем ты рассказываешь мне все эти подробности, разве нельзя сразу перейти к сути?

— Суть можно подать по-разному, а я хочу, чтобы ты сам сделал правильный вывод, поскольку от него зависит будущее.

— О чьем будущем ты говоришь?

— О вашем.

После этих слов Тиран еще некоторое время стоял, буравя взглядом лицо «человека» на голограмме. Он понимал всю тщетность данного занятия, его собеседник не имел лица, но ничего не мог с собой поделать. За все те годы, что он занимает пост Тирана остатков человечества, чтение даже мельчайших проблесков эмоций на лице и неконтролируемым движениям тела стало рефлексом. И сейчас, когда эта способность не приносила никакой информации, он вдруг почувствовал неуверенность, возможно впервые за последние двадцать лет.

— Хорошо, будь по твоему, но утром не позднее рассвета мы продолжим.

— Согласен, но при условии что оставшееся до рассвета время ты будешь спать, а не пересматривать сегодняшнюю запись.

— Давно, — вздохнул Тиран, отведя взгляд от лица голограммы — никто не осмеливался приказывать мне. Наступит время и мы еще вернемся к этому.

Собеседник ничего не ответил, а просто продолжал в упор смотреть на Тирана и тому ничего не оставалось как развернуться и пойти к установленной специально для него палатке. Выставив фактически ненужное охранение, лагерь погрузился в тишину. Огня люди не разводили, вместо него использовались какие-то осветительные приборы, работающие на биотопливе. Но и их было немного, что не мешало остальным уверенно передвигаться в темноте. Видимо в шлемах имелось устройство ночного видения или его аналог.

После ухода Тирана молодой человек, которого отображала голограмма, не совершил ни одного движения. Создавалось впечатление, что это всего лишь видео запись, которую теперь поставили на паузу. В наступившей темноте стало заметным легкое свечение, исходящее от нее и от самого устройства. На это свечение даже начали слетаться ночные мотыльки. Тишина успокоившегося лагеря людей, призрачное свечение, мотыльки и бездонное небо, полное огромных звезд, создавало какую-то футуристическую, неземную картину.

Но вот прошел миг и от группы палаток отделилась одинокая фигура, приближение которой разрушило хрупкое равновесие «картины». Никакого источника света фигура с собой не несла и заметить невооруженным взглядом ее было сложно. Подойдя практически вплотную, но не входя в круг света, падающего от голограммы и устройства, она остановилась. Хозяин устройства никак не отреагировал на ее приближение и продолжал оставаться такой же неподвижной, статической фигурой.

— Я ненавижу тебя. — Произнесла фигура женским голосом, в котором можно было узнать голос одного из двух человек, ранее этим днем исследовавших устройство. Не дождавшись никакой реакции на свои слова, фигура снова заговорила. — Ответь мне, бездушная ты железяка!

— Ты не сформулировала еще ни одного вопроса, Николь. А на счет ненависти я в курсе. — Только теперь молодой человек повернул голову в ее сторону.

— Прекрасно, выходит ты знаешь как меня зовут, это все упрощает. Я отключила средства связи костюма и поставила помехи, нас никто не услышит. — Собеседник никак не отреагировал на это заявление и Николь пришлось продолжить. — Не знаю, что ты задумал, но учти никакой сделки не будет. Любые свои предложения можешь засунуть себе очень глубоко. Ты понял меня? И да, это уже был вопрос!

— Могу предположить, что твоя уверенность в реализации подобной угрозы строится на мощном взрывном устройстве, установленном во всех летательных аппаратах?

— Думаешь, ты такой умный? Ну так знай, даже если ты предупредишь старика о бомбах, это будет последним, что он услышит. Он нажил себе очень много врагов, которые только и ждут его смерти. А уж они не будут вести переговоров с «Дьяволом».

— К чему тогда этот разговор? Взрывай.

— Тебе никогда не понять, не понять как можно одновременно любить и ненавидеть. Он вытащил остатки человечества из бездонной пропасти, в которую ты столкнул нас. А теперь ты пытаешься совратить его, обмануть, запутать. Думаешь я не вижу, думаешь все мы не видим чего ты добиваешься?!! Тебе мало наших страданий, хочешь превратить нас в послушное стадо!! Этому не бывать, человечество возродилось и вчера мы сделали первый шаг к своей победе!

— Нет, не сделали.

— Твоей блокаде конец! В эту самую минуту все наши инженеры брошены на восстановление сгоревшей техники и скоро мы перейдем в наступление.

— Куда же вы собрались наступать?

— Ахаха, думаешь что сможешь спрятаться?! Нет такой дыры, в которую ты смог бы заползти. Мы найдем тебя и раздавим. Даже без доступа к спутникам мы смогли треангулировать источник сигнала. Северный полюс, лихо конечно, но бесполезно. — После этих слов на несколько минут опять повисло молчание.

— Раз у вас есть все необходимое для победы, тогда мы опять возвращаемся к моему вопросу. Зачем вы ведете этот разговор, почему не летите штурмовать мою «цитадель»?

— Не знаю какую цель преследует старик, он не особо делиться с нами. Я же просто хочу, чтобы ты знал, мы идем и это уже неизбежно.

— Как это по человечески, видеть угрозу во всех, кто хоть чем-то от вас отличается и не видеть реальную причину своих бед.

— Попридержи свое красноречие для старика, мне это не интересно. Все что хотела, я уже сказала. — Постояв немного и поняв, что собеседник не собирается как-либо реагировать на последнюю фразу, Николь повернулась чтобы уйти. Она даже успела сделать несколько шагов обратно к своей палатке прежде чем ее остановил голос призрачной фигуры.

— Хочешь конкретный пример человеческой близорукости?