Роберт Рэнкин - Мир в табакерке, или чтиво с убийством Страница 44

– А правые руки – это, значит, только в которых есть органайзер?

– Я лично свой обычно держу в левой. Но в основном ты прав. Не поужинать ли нам?

Мы поужинали.

И за ужином Т.С. Давстон продолжал говорить. И, словно морж у Кэрролла, он думал о делах. О сигаретах, трубках и разных табаках.

Он говорил о своих планах насчет дома. В данный момент он назывался Брэмфилдским поместьем, но Т.С. Давстон намеревался переименовать его в «замок Давстон». Его следовало превратить в укрепленный район. Я предположил, что укреплять его надо против возможных нападений местных жителей, вооруженных вилами и факелами. Позже я понял, что под «укреплением» понималось противодействие разведывательным действиям так называемой тайной полиции.

Т.С. Давстон также говорил о своих планах на будущее. Он намеревался открыть сеть магазинов по всему миру. Я осведомился, будут ли все магазины этой сети оснащены ДУХами, включенными на полную мощность.

И не получил на свой вопрос ответа.

Сев за стол, прежде чем приступить к ужину, Т.С. Давстон попросил меня достать мой органайзер и ручку «монблан», чтобы я мог записать все, что он будет говорить, и позднее включить в его биографию. Я объяснил ему, что это, в общем-то, не требуется: у меня абсолютная память, дежа вю, и все такое. Но он все равно настоял на том, чтобы я выложил их на стол.

Я черкнул себе пару строк, и сделал вполне неплохой набросок дамы с большими грудями, направляющейся по своим делам на велосипеде. Увы, это издание не иллюстрировано, и он не может быть воспроизведен здесь. С другой стороны, как и все остальное, сказанное Т.С. Давстоном.

Хотя, наверно, можно было бы. Если бы я взял на себя труд все это записать.

А мне, честно говоря, не больно хотелось.

А еда, надо сказать, была неплоха: ужин из пяти блюд из ресторана «Крэд», с добавками. Подавал его повар, которого Т.С. Давстон приобрел в комплекте с домом.

Потом, за бренди и сигарами, Т.С. Давстон продолжал говорить, и наговорил еще больше, чем за ужином. К этому моменту мы уже основательно нагрузились, и нам стало хорошо. Жюлик дремал в кресле у камина. Джеки икнула и задула свечу в дальнем углу. А я думал, как бы мне убедить ее подняться ко мне в комнату, и испытать на себе режим ДУХа «А теперь вечеринка!».

И я смотрел, как Т.С. Давстон стоит перед огромным камином, и излагает свои планы по тому поводу, по тому поводу и по всем остальным поводам, и мои мысли вдруг устремились вспять, как это бывает с мыслями, к временам, давно прошедшим и давно позабытым.

Я уже писал в первой главе, что это будет не просто биография, но, скорее, серия очень личных воспоминаний. И я свято придерживался этого. Мы были счастливы в детстве, и я знал, что впереди нас ждут хорошие времена.

Но я знал также, поскольку видел будущее, что нас ждут и плохие времена, и что Т.С. Давстона ожидает ужасный конец. Но сейчас, когда я смотрел на него, в расцвете лет, полного планов, полного жизненных сил, это казалось просто невозможным. Вот он – оборвыш, который добился успеха и разбогател. И это мой лучшайший друг.

Когда бы меня ни спрашивали о том времени, которое я провел рядом с Т.С. Давстоном, всегда имеется в виду время между 1985 и 2000 годами. Годы, проведенные в замке Давстон, и Большой Миллениум-бал.

Действительноли произошли все те невероятные события? Правдой ли было то, о чем мы читали в бульварных газетах? Что ж, ответ: да и да. Они действительно произошли, и все это было правдой.

Но кроме этого было еще столько всего.

И я об этом расскажу.

17

Состояние здоровья короля ухудшилось, начались страшные приступы, от которых он выкатывал глаза ужаснейшим образом, и бил себя в грудь.

Когда на него находило безумие, он выкрикивал грязные ругательства, выражаясь, как не подобает христианину. Только его трубка приносила ему тогда успокоение.

– Знаешь, он Ричард, – сказал Норман.

Я поднял глаза от своей кружки со «Смертью-от-сидра». Мы сидели в «Веселых садовниках», единственном приличном питейном заведении в Брэмфилде. Стояло лето восемьдесят пятого, самое жаркое за всю историю метеонаблюдений. Снаружи асфальт на дорогах шел пузырями, а количество жертв солнечного удара в Лондоне каждую неделю увеличивалось на тысячу. Ходили слухи о близкой революции – но только в тени.

– Ричард? – спросил я.

– Ричард, – сказал Норман. – Рифмуется с «психопат».

– А, – сказал я. – Это, видимо, опять брентфордский рифмованный сленг пятого поколения, который я не считаю ни особенно умным, ни особенно забавным.

– Да нет, это как раз очень просто. Ричард Дадд – психопат. Ричард Дадд (родился тогда-то, умер позже) писал картины про призраков и фей, прирезал своего папашу и умер в психушке.

– Не в бровь, а в глаз, – хмыкнул я и поглядел на Нормана. С возрастом бакалейщик несколько округлился. Лицо у него, впрочем, оставалось приятным: честное лицо, которое с востока и запада огораживали нелепые бачки, похожие на люля-кебаб. Что до волос, их почти не осталось, а то, что еще имелось, было насильственным путем, с помощью изрядного количества мази, уложено прядями через лысину – в точности, как у лидера лейбористов Артура Скаргилла, если помните; большинство женщин такая прическа обращает в немедленное бегство.

В основном, все же, груз прожитых лет он принимал не слишком всерьез и не прибегал к особенным уловкам, чтобы скрыть его. Животик у него нависал спереди над поясом штанов, а задница выпячивалась, соответственно, сзади. Халат его был безукоризненно чист, туфли начищены до абсолютного блеска, а сам он был весел, хотя и не развязен.

Он был женат, но развелся: его жена сбежала с редактором «Брентфордского Меркурия». Он принял это философски.

– Женишься на красавице, – сказал он мне, – и она, вероятно, сбежит к другому и разобьет тебе сердце. Если же, как в моем случае, ты женишься на уродине и она сбежитс другим идиотом, кто в выигрыше?

Нормана вызвали в замок Давстон, чтобы он поработал над «укреплением замка». Он жаждал поскорее вернуться в свою лавку, не меньше, чем я – в свою оранжерею. Но Т.С. Давстон находил для нас все новые и новые задания.

– Итак, – сказал я, – он Ричард. А ты, собственно, о ком?

– О Т.С. Давстоне, разумеется. Не говори мне, что от твоего внимания ускользнул тот факт, что этот человек – полный псих.

– В нем есть определенная эксцентричность.

– И в Ричарде Дадде тоже была. Смотри, что я тебе покажу.

Норман порылся в карманах халата и вытащил пачку смятых чертежей.

– Убери со стола свою пижонскую записную книжку, дай мне разложить их.