Елена Жаринова - Лучший из миров Страница 45

— Как… — пролепетала Арина.

— Минус три звезды, говоришь? — покачал головой Юче. — И какие же у вас суточные цены?

— За ваш номер — двести долларов, — не моргнув глазом ответил Осман. — Я скидываю вам пятьдесят процентов. Как говорится, себе в убыток.

— Как недельки через две? — всхлипнула Арина. — У нас в следующую субботу самолет!

— Тихо, тихо, дорогуша, — зашептала ей Биби. — Сейчас это не главное, нам бы отсюда выбраться. Надо решать проблемы по мере их поступления. Вот и первая: у нас есть полторы тысячи долларов?

— Да откуда? Это смешно, — фыркнул Юче. — Вот, все что осталось. Он высыпал на стол мелкие монетки.

— Негусто, — заметил хозяин. Покачал головой. — Так, так… Давайте подумаем, что можно для вас сделать. Например, цацки я меняю на двухнедельную дозу нейтрализатора. Хорошая цена, не дуйтесь, мадам! А полторы паренек отработает в шахте. Я уже позвонил хозяину, и тот придержит вакансию. Должны же люди помогать друг другу!

— А чего это Юче будет за всех работать? Мы можем по очереди… — прогнусавила Арина, шмыгая красным носом.

— Не можете, моя кошечка, — усмехнулся Осман. — Женщин в шахты не берут. Нет смысла. Они, извините, мрут там как мухи. Особенности женского организма. На Выселках женщин берут на другую работу. И заметьте, девчонки: я вам ее не предлагаю. Ну что, по рукам?

Он разводил нас как последних лохов. Но что мы могли? Мы провели в этом чужом мире всего несколько часов, мы не знали его законов, нам приходилось верить пройдохе Осману на слово…

Глава 12. На Выселках

Итак, вооруженные связкой тяжелых ключей, мы направились в поселок — знакомиться с нашими апартаментами. Настроение у всех было убитое, даже Кучук поджал хвост. Забрезжившая надежда не радовала. Напротив, мы чувствовали себя в тупике. Хорошо, допустим, заплатив непомерно высокую цену, мы попадем в Ферах. Мы встретимся там с Ашик-Гёзом — что мы ему скажем? Что продали Биби каким-то проходимцам? И если даже он вернет нас в реальный мир, то мы окажемся в Турции, когда наши двойники уже улетят в Россию. А кёштебеки обязательно этим воспользуются, они захотят отомстить за упущенный куш.

Мы были так подавлены, что вид «Гнилого яблочка» нас не испугал. Ну, а чего вы хотели от минус трех звезд? Гостиница кособоко стояла на сваях. Ее крыша была сколочена из картонных листов, прикрытых рваным полиэтиленом. В немытых окнах висели занавески — они напоминали растерзанные пополам трикотажные ночнушки.

Скукоженный карлик проводил нас на второй этаж — так гордо назывался здесь чердак. Да-да! Не верите? За полторы тысячи долларов мы сняли чердак, поделенный пополам двумя выцветшими ширмами. Разбитое окно опять же было затянуто полиэтиленом. Железные кровати, матрасы, наводящие на мысли о клопах, мутное зеркало с трещиной посередине…

Потом карлик показал нам удобства. На балконе стояла ржавая ванна, к ней был подведен шланг душа. Мы включили воду — она потекла желтоватой, чуть теплой струйкой.

— А туалет где? — буркнула Арина.

Карлик с грохотом подпихнул к ней жестяное ведро. Меня начал пробирать нервный смех. Арина тоже хихикнула. Карлик покосился на нас как на сумасшедших. Его серое лицо с ноздреватыми порами, синюшными губами и глазами навыкате на мгновение приобрело сочувственное выражение.

Разместившись в номере, мы спустились к ужину. Кормила нас тетка неопределенного возраста. Она была нездорово толстой, с отекшими ногами и тройным подбородком. Обручальное кольцо перехватывало ее палец, как сосиску.

— Нейтрализатор будете принимать? — буркнула она.

— Спасибо, у нас есть, — вежливо ответил Юче.

— Его до еды надо. Сейчас принесу воду.

— Спасибо.

В ожидании ужина мы сидели за столом с графином воды и четырьмя мутными стаканами. Юче задумчиво вертел в пальцах упаковку таблеток.

— Я не буду это жрать, — заявила Арина. — Осман — жулик. Он все наврал. Это какая-то дрянь, может, наркотик, люди привыкают к нему и потом покупают втридорога.

Тетка принесла блюдо с горячей вареной картошкой. Сверху была плюхнута чайная ложка какой-то подливы.

— Чего сусолитесь?

— Скажите, а это обязательно принимать? — спросила Арина, хлопая ресницами.

Тетка уставилась на нее тяжелым взглядом.

— Нет. Необязательно. Я вот уже месяц не ем, все внукам отдаю. И ничего. Ну, голова кружится, ну, блюю кровью по утрам и ноги не ходят. А так — ничего. Не хочешь — не ешь. Мне отдай.

Арина нахохлилась, а Юче покрепче сжал в руке хрустящие упаковки.

В общем, мы съели по таблетке и Кучуку в пасть запихнули. Потом ковыряли быстро стынущую картошку. Она была сладковатой и вязла в зубах. Я вспоминала молоко и хлеб, которым потчевали нас в Ферахе, на берегу синего-синего моря, залитого солнцем… А когда мы вернулись в свой «номер», нас уже ждал Осман.

— Ну, как устроились? — любезно поинтересовался он. — Я вам тут принес, чтоб не скучали.

Он поставил на пол старый кассетный магнитофон. Вывалил кассеты. Заставил нас пересчитать — их оказалось восемь — и расписаться в ведомости.

— Ну, обживайтесь, — сказал он. — А ты, брат, давай со мной.

— Куда это? — вскинулась Арина. — Куда на ночь глядя?

— Так что ж в шахте днем работает? — парировал Осман. Арина продолжала возмущаться, но Юче остановил ее, похлопав по руке.

— Держитесь тут без меня, девчонки. Утром увидимся.

Его уводили как на казнь. У меня разрывалось сердце. Хотелось обнять его и вообще никуда не отпустить. Хлопнула дверь, Кучук, скуля, ткнулся в нее носом… Арина с мрачным лицом вставила в магнитофон первую попавшуюся кассету и ткнула кнопку. Сквозь скрип зажеванной пленки запела Бритни Спирс. Е-е-е-е-е-е… I think I did it again… Мы не находили ни слов, ни шуток, чтобы обсудить ситуацию, и просто тупо сидели, отбивая ногой ритм глупейшей песни… Oh baby, baby… Oops! I did it again!

А утром принесли Юче.

Мы только-только проснулись. Полночи я чесалась и не могла заснуть, а утром с трудом вспомнила, где нахожусь. Арина распутывала колтуны в волосах. Биби все еще дремала во флаконе. Кучук тоже дрых — только хвост торчал из-под кровати. Я застелила кровать колючим шерстяным одеялом. Голова гудела как чугунная.

На лестнице послышалась ругань, грохот, как будто волочили что-то тяжелое. Двое мужиков в грязных рабочих комбинезонах без стука ввалились в комнату. Между ними безжизненно висел Юче. На нем был такой же комбинезон противного оранжевого цвета.

— Принимайте вашего парня, — заявили мужики, сдобрив воздух ароматом перегара. — Слабак! Дохлая нынче молодежь пошла. Пяти часов не продержался. Пришлось доделывать за него норму.