Джордж Мартин - Звезда смерти Страница 46

— Главным образом, того, чтобы вы перестали их есть. Это кажется мне чрезвычайно разумным предложением. Каким будет ваш ответ?

— Двух миллионов стандартов недостаточно, — сказал Хэвиланд Таф спустя некоторое время, уже сидя в рубке связи «Ковчега». Дакс спокойно лежал у него на коленях, так как в нем было мало от той бешеной энергии других котят. Где-то в рубке Недоверие и Враждебность носились друг за другом.

Черты Кефиры Квай на обзорном экране раздробились в недоверчивый, мрачный взгляд.

— Что вы имеете в виду? Ведь это как раз та сумма, о которой мы договорились, Таф. Если вы попытаетесь обмануть нас…

— Обмануть? — Таф вздохнул. — Ты слышал, Дакс? После всего того, что мы для них сделали, нам ни с того, ни с сего бросают такие ужасные обвинения. Да. В самом деле: ни с того, ни с сего. Странная формулировка, если задуматься. — Он опять поглядел на экран. — Хранительница Квай, мне хорошо известна обговоренная цена. За два миллиона стандартов я решил вашу проблему. Я продумал, проанализировал, понял, снабдил вас переводчиками, в которых вы нуждались. Я оставил вам даже двадцать пять телепатических кошек, каждая из которых связана со своим лордом-хранителем, чтобы облегчить дальнейшую связь после моего отлета. И это тоже входит в условия нашего первоначального договора, так как необходимо для решения вашей проблемы. И так как в сердце я больше филантроп, чем торговец, я даже позволил вам оставить Глупость, которой вы — я не в состоянии объяснить, почему — понравились. За это я тоже не беру никакой платы.

— Почему же вы тогда требуете дополнительно три миллиона? — спросила Кефира Квай.

— За ненужную работу, которую меня так грубо заставили проделать, — ответил Таф. — Вам нужны подробные расчеты?

— Да, я хотела бы их иметь.

— Отлично. За акул. За морских дьяволов. За орков. За голубых спрутов. За кровавые шнуры. За водяное желе. По двадцать тысяч за каждый пункт. Пятьдесят тысяч стандартов за рыбу-крепость. За траву-которая-плачет-и-шепчет восемьдесят… — Он перечислял очень долго.

Когда он закончил, Кефира Квай сурово поджала губы.

— Я представлю ваши расчеты совету хранителей, — сказала она. — Но хочу сказать вам, что ваши требования непорядочны и безмерны и что наш торговый баланс недостаточно велик, чтобы позволить отток такой суммы. Вы можете прождать на орбите лет сто, Таф, но не получите пяти миллионов стандартов.

Хэвиланд Таф протестующе поднял руку.

— Э, — сказал он. — Значит, я должен нести потери из-за моей доверчивости. Значит, мне не заплатят?

— Два миллиона стандартов, — сказал Хранительница. — Как договорились.

— Ну что же, полагаю, что вынужден буду смириться с этим ужасным и неэтичным решением и считать его суровым жизненным уроком. Ну, прекрасно, так и быть. — Он посмотрел на Дакса. — Говорят, что те, кто не учится у истории, будут прокляты повторять ее. За такой скверный поворот событий я могу винить только себя. Ведь прошло только несколько месяцев с тех пор, как я посмотрел исторический фильм о точно такой же ситуации. Речь шла о корабле-сеятеле — таком же, как мой — который освободил маленький мир от ужасной эпидемии только для того, чтобы потом выслушать, как неблагодарное правительство планеты отказалось от оплаты. Будь я умнее, этот фильм научил бы меня потребовать плату вперед. — Он вздохнул. — Но я был неумным и должен поплатиться за это. — Таф опять погладил Дакса и замер. — Возможно, вашему совету хранителей будет интересно посмотреть этот фильм, просто так, для отдыха. Он голографический, весьма драматичен и хорошо сыгран. И, кроме того, дает увлекательный обзор функций и возможностей такого корабля, как мой. Весьма поучительно. Его название: «Гаммельнский корабль-сеятель».

Они, конечно, уплатили ему.

Джордж Р. Мартин

Зовите его Моисей

из серии «Путешествия Тафа»

По слухам, Хэвиланд Таф брал на заметку что-либо только в редких случаях, что конечно, было потому, что только редкие случаи достигали его ушей. На этой планете туристов не было ничего, что могло бы испугать его. Но в тех случаях, когда он сам смешивался с народом в общественных местах, он для туземцев был по меньшей мере чуждым и недоступным. Известково-белый цвет кожи, огромный череп и безволосые конечности обычно выделяли его среди всех прочих. И только в благоприятных случаях, которые были очень редки, оказывалось, что цвет его кожи почти или совсем не отличается от цвета кожи жителей тех миров, на которых он имел привычку разворачивать свою деятельность. Хэвиланд Таф был неполных двух с половиной метров роста, которому едва ли соответствовал его вес. При этом большая часть веса располагалась над пряжкой ремня — так что вряд ли можно было считать его фигуру гигантской. Конечно, люда смотрели ему след, когда он проходил мимо них, но только немногие — за исключением тех случаев, когда он заходил в магазины — вступали с ним в беседу. Тафа постоянно сопровождал Дакс, огромный иссиня-черный длинношерстный кот, которого он везде носил с собой на руках. И когда у хозяина возникало желание поболтать, они великолепно беседовали друг с другом, причем Таф специально записывал разговоры обо львах.

Не удивительно, что Таф, вследствие уже описанных обстоятельств, никогда ничего не слышал о человеке по имени Моисей — до того вечера, когда он, вместе с Даксом, задержался в ресторане на Кътеддионе, и был оскорблен действиями Джайма Крина.

Таф только что съел блюдо копченых корней с искусственной спаржей в маленьком ветхом притончике вблизи космопорта и допивал третий литр грибного вина, когда свернувшись клубком на столе перед ним Дакс внезапно поднял голову. Слегка покачнувшись, вылив при этом вино себе на рукав, но все же не потеряв присутствия духа, Таф молниеносно отклонил голову, достаточно далеко, чтобы бутылка, летящая по высокой дуге и нацеленная в затылок Тафа Джаймом Крином, хилым белобрысым юношей, разбилась о деревянную спинку стула. Бутылка разлетелась и стул, стол, кот и оба мужчины были окачены дождем осколков стекла и жидкостью, находящейся в бутылке — приятным местным алкогольным напитком — так что все они промокли насквозь. Бессмысленно моргая и тараща пьяные глаза, Джайм Крин уставился сначала на Тафа, а потом растеряно посмотрел на остатки разбитой бутылки в своем окровавленном кулаке.

Хэвиланд Таф тяжело поднялся, на его длинном белом лице не было заметно никаких проявлений чувств. Он одарил напавшего на него беглым взглядом, смахнул капли жидкости с лица и потянулся вниз, чтобы взять со стола несчастного мокрого Дакса.