Кир Булычев - Последние драконы Страница 46

— Почему такая секретность?

— А потому, что они земные! На них написано, что они земные! Да на нашей планете никто бы и не догадался, что это за палки такие, если бы не надпись «Сделано в Махачкале. В мастерской имени Магомаева»!

— Вы хотите сказать, что на вашей планете не знают шашлыков?

— А на вашей планете знают проколяки? — огрызнулся полковник. Он говорил с Корой, не поворачивая головы и глядя в сторону. Он не скрывал своей ненависти.

— И не используют шампуры?

— Да мы их первый раз в жизни увидели!

— И кто же их привез сюда?

— Госпожа Орват, — поспешил вмешаться адъютант Гим, — вы на Земле, очевидно, полагаете нас варварами или людьми, не ведающими законов. На самом деле вы глубоко ошибаетесь. Вас беспокоят обвинения в адрес землян, которых нам пришлось изолировать до конца следствия. Вам обвинения кажутся беспочвенными и даже пустыми. Красавица, все это не так! Никто не намеревался обидеть землян, но обнаружилось, что наш возлюбленный монарх жестоко убит оружием, которого у нас не только никто не употребляет, но никто и не знает. Вы называете это оружие шампурами. Ну, скажите, прекрасная моя Кора, на кого должны были пасть наши подозрения, когда мы увидели тело императора, пронзенное именно шампурами?

Такой поворот дела был полной неожиданностью для Коры. Милодар ее к этому не подготовил, видно, и сам не подозревал.

— Вы выяснили, кто привез сюда шампуры? — спросила Кора.

И тут же замолкла: господи, она же забывает, что играет роль идиотки! Она настолько увлеклась делом, что перестала следить за своим голосом. Кто-нибудь может догадаться, что она не так глупа, как кажется. К счастью, полковник и не смотрел в ее сторону, а Гим не слышал никого, кроме себя.

Кора громко засмеялась.

— Я догадалась! — воскликнула она. — Конечно же, догадалась!

— Не может быть! — буркнул полицейский.

— Убийца купил шампуры, когда был на Земле. Купил, привез сюда и воткнул!

— Кто же тот турист? — спросил Гим.

— Наверное, надо искать среди приближенных императора, — посоветовала Кора.

— А мы ищем среди ваших соотечественников, — улыбнулся Гим.

— Они наверняка говорят, что не виноваты! — воскликнула Кора.

— Ваши соотечественники несут чепуху, — сказал полковник. — Они пытаются отрицать очевидные вещи. Они пытаются доказать, что не привозили шампуров и не делали шашлыков. Но все знают, что земляне любят шашлыки. Вот им и крышка!

— Можно подумать, что ваша цель — наказать всю Землю.

— Дайте только добраться, — мрачно сказал полковник, и Кора поняла, что стоит первой в списке кандидатов на наказание.

— Тогда я не представляю, что мне делать дальше, — призналась Кора. — Вроде все ясно, и ничего не ясно.

— Я знаю, что вам делать дальше! — пролаял полковник, и его усы вздрогнули. — Сматывайтесь отсюда как можно скорее, пока мое терпение не лопнуло.

— А может быть, вы правы?

— Я всегда прав.

Кора сбежала по лестнице, обошла кресло и протянула полковнику узкую кисть.

— Господин Аудий Ред, я пришла поблагодарить вас за неоценимую помощь, которую вы оказали следствию.

— Еще чего не хватало! — испугался полковник. — Я этого не хотел.

— Но вы подсказали мне замечательный ход!

И, оставив полковника и Гима в полной растерянности, Кора легко выбежала из башни и подозвала пробегавшего ленивой трусцой рикшу, который тащил разукрашенную двухколесную коляску.

— Куда, госпожа? — спросил тот.

— Прямо! — приказала Кора.

Когда рикша потянул легкую тележку вперед, Кора оглянулась. И не зря. Она увидела, как от башни отделились два велосипедиста в малиновых и белых форменных шляпах заботников, а из-за угла дворцового здания показалась черная карета, окошко в ней было приоткрыто, а из-за занавески поблескивали стекла бинокля. Как Кора и ожидала, император не хотел оставлять ее без присмотра. Что ж, придется отделываться от «хвоста». Но так, чтобы это получилось случайно, а то усомнятся в ее глупости.

Из своего универсального ремня, к которому крепилась кобура, полная жвачки, Кора извлекла пудреницу и принялась наводить красоту, поглядывая в зеркальце, чтобы держать велосипедистов в поле зрения.

Дальнейшее требовало тончайшего расчета либо сказочного везения, которое достается на долю лишь крайних идиотов.

В тот момент, когда черная карета настигла у перекрестка велосипедистов, кативших в нескольких шагах позади рикши, Кора неловко повернулась и выронила пудреницу, которая сверкнула золотой крышечкой, осыпала пудрой спину рикши и сгинула под колесами.

Расстроенная потерей, молодая женщина безрассудно кинулась следом за пудреницей, крича:

— Держите ее! Это тетин подарок!

Подобно молодой пантере, Кора совершила прыжок за пудреницей, да так неловко, что опрокинула коляску рикши и, соответственно, обоих велосипедистов, которые врезались в повозку. Сама же Кора на лету неловко ударилась о бок кареты, карета опрокинулась на проезжавший мимо автобус и рассыпалась на куски, обнаружив в своем чреве двух заботников, которые управляли телескопами наблюдения.

Кора не удержалась на ногах и вперед головой влетела в проходной двор, который выводил вниз, на тихую улочку.

На этой тихой улочке Кора и остановилась, чтобы подсчитать свой ущерб и зализать раны.

Если не считать царапины на ноге, ран, к счастью, не оказалось. Любимый сарафанчик был помят, немного испачкан, но почти цел. Значит, не забыты еще уроки великого каскадера Пуччини-2, который работал в ИнтерГполе инструктором по прыжкам и считал Кору своей лучшей ученицей.

Очевидно, слежка на какое-то время ее потеряла. Но не следует недооценивать их возможностей: преследователи охотятся за ней у себя дома, у них бездонные ресурсы и главное — страх перед императором. Скоро, очень скоро они ее отыщут.

Так что за тот короткий промежуток времени, который ей отпущен судьбой, Кора должна выполнить задуманное.

Кора хорошо знала план города — выучила его еще на Земле. Ей не составило труда за десять минут добраться дворами до земного посольства. Она знала, что посольство тщательно охраняется, а все телефонные разговоры прослушиваются. Казалось бы, самое разумное — кинуть через забор посольства письмо, но человек, которому Кора могла написать письмо, не поверил бы, что письмо от нее. Он решил бы, что вновь стал жертвой имперской провокации. Оставалось лишь личное свидание.

Никакие прыжки Коре бы не помогли — оставалось лишь запрещенное в цивилизованном мире действие — агрессия. Но так как ИнтерГпол никогда не ограничивался лишь цивилизованными действиями, Кора, не колеблясь ни секунды, перебежками бросилась от дерева к дереву — вдоль задней стены посольства.