Андреас Эшбах - Триллион евро Страница 47

Стефф бросилась мне на шею и поцеловала в щёку. Потом отодвинула труп в сторону, и он свалился в щель между кроватью и стеной.

Триллион — это изрядная гора бумаги, даже в купюрах по миллиону евро. Мы втиснули всё в четыре больших мешка, которые нашли в гостиной. Странным образом наша эйфория быстро улетучилась. Мы только что пережили мечту всякого беззоновца — получить в руки такую кучу бабла, которая могла бы открыть ему дверь в новую жизнь. Но для этого нам придётся сперва тащить эти мешки в нору перекупщика, поменять их там на дольюани, потом суметь незаметно смыться из города и добраться до одной из тех стран, где свобода — не просто слово, напечатанное в словаре.

По этому пути мы ушли не очень далеко. У подножия лестницы нас ослепил луч прожектора. Мы оцепенели. В темноте мы смутно различили очертания нескольких фигур, по плиткам пола скрипели подошвы. На улице начал накрапывать дождь. И тут же ливень окутал двор дома мрачной завесой.

— Ну класс, правда, Стефф? И, как видишь, тебе даже не понадобилось самой до меня добираться. Я уже тут как тут. Мне с самого начала было ясно, что ты умница. Мне бы никогда не вытянуть из старого хрыча, где он всё это прячет. Но теперь ты своё отработала. Давай-ка деньги мне, я найду им применение.

От угрозы, исходящей от этого низкого, очень спокойного голоса, у меня мурашки пробежали по спине. Стефф отставила свои мешки и тыльной стороной ладони отёрла лоб.

— Давай сюда мои дольюани!

И хотя почти ничего не было видно, я не сомневался, что на нас направлены не только взгляды.

— Только после того, как я их пересчитаю. Это потребует времени.

Она кивнула. Жест казался равнодушным, но я всё же разглядел в её глазах бездонный страх.

— Одно могу тебе сказать сразу: эти твои бумажки почти ничего не стоят. Десять, ну, может, пятнадцать тысяч дольюаней, если повезёт.

Десять-пятнадцать тысяч? Это хоть и звучало не так впечатляюще, как триллион, но эту сумму хотя бы можно было себе представить. И этого бы вполне хватило на поездку в страну без имплантированных чипов.

— Ты что, смеёшься надо мной? — прошипела Стефф. — Меньше, чем за миллион дольюаней я монеты не отдам.

— Ты получишь ровно ту цену, о которой мы договорились, шлюшка. Не думай, что если мы разок-другой потрахались…

Стефф нырнула в темноту из-под луча прожектора.

— Беги, Пиб!

Хлестнул выстрел, молния разорвала темноту, и я услышал свист пули, вошедшей в плоть совсем рядом. Луч света метнулся и полоснул по стене, по ступеням лестницы и разбитым плиткам. Раздались ещё выстрелы, ночь наполнилась мерзким запахом сгоревшего пороха. Парализованный от страха, я пригнулся у стены, за своими двумя мешками. Стефф продолжала стрелять, перебегая с места на место. Другие лучи света пытались её поймать, но она всякий раз уворачивалась, то откатившись, то ловко отскочив.

— Беги, Пиб!

Её голос вывел меня из оцепенения. Вокруг свистели пули. Я воспользовался кратким моментом затишья, чтобы скользнуть под лестницу, и упал на какую-то дверь, которая с грохотом распахнулась.

— Держите мальца! Сейчас он сбежит!

На пятой точке я съехал по перилам лестницы вниз и приземлился спиной на сырой пол, как жук, трепыхая лапками. Так и не выпустив из рук мешки, я с трудом встал на ноги и бросился прочь, от боли и страха не соображая уже ничего. Я бежал анфиладой подвалов, переходящих один в другой. Выстрелы и крики постепенно стихли. Я пробежал по какому-то туннелю, взобрался вверх по какой-то лестнице и очутился посреди полуразрушенного здания. Я даже не пытался выяснить, где нахожусь, а просто бросился в ближайший переулок, где чуть не упал, споткнувшись о вытянутые ноги какого-то хлач-наркомана. Остановился я лишь после того, как со скоростью бешеной собаки пробежал не меньше чем с десяток улиц. После этого мне стало ясно, что я бросил Стефф в беде, оставил её одну с бандой убийц, и от этой мысли ноги подо мной подкосились. Я упал на бортик тротуара и разразился слезами.

Маджуб прикинул, что полтриллиона евро могут стоить около ста тысяч дольюаней.

— Купюры по миллиону евро в ходу на рынке, поскольку валюта претерпела чудовищную инфляцию. Мы, беззоновцы, потомки миллионов тех бедняг, которые после великого кризиса сороковых годов пришли к полному краху. А в мире, где правят лишь экономические соображения, тот, кто не может потреблять, не имеет права на существование…

Стефф так и не вернулась больше на Восточный вокзал. Она, без сомнения, получила пулю в голову или в сердце, но я так и не набрался мужества наверняка узнать об этом. Я обзавёлся стволом, купив его у тибетских беженцев. Он обошёлся мне в десять миллионов евро.

Может, когда-нибудь я смогу обменять мои полтриллиона. И, может, когда-нибудь призрак Стефф перестанет скитаться по этому жуткому городу. И тогда, наконец, у меня больше не будет причин здесь оставаться.

Михаэль Маррак

Исторгнутые

Можно ли избежать подобного кошмара? Или следует заблаговременно запастись верёвкой? Или, может, коль скоро мы тут в гостях у научной фантастики, хайтек-версией верёвки? Михаэль Маррак, специалист по ужасам, по всему мрачному, извращённому и ужасному, что подстерегает нас под невинной оболочкой, даёт нам неожиданный ответ.

Михаэль Маррак родился в Вайкерсхамме в 1965 году, после получения образования в области оптовой торговли посещал с 1988-го по 1991 год колледж прикладной графики в Штутгарте. В 1997 году он повесил работу графика на гвоздь и решил пробиться на самый верх в качестве свободного писателя и иллюстратора. С конца 2001 года живёт в Хильдесхайме под Ганновером.

Свой первый рассказ Михаэль Маррак писал две недели в 1980 году. Теперь он считает тот рассказ, озаглавленный «Чартерный полёт в ад», «литературным несчастным случаем» и держит его под замком. Но тогда он на этом не остановился, а продолжал писать, пока ему не удалось опубликовать в 1990 году первую вещь.

С тех пор у него вышло больше трёх дюжин рассказов и бессчётное число иллюстраций в журналах и антологиях как в родной стране, так и за рубежом, в том числе и в Китае. С 1993-го по 1996 год он издавал артжурнал фантастики «Zimmerit», в рамках которого вышел первый сборник его научно-фантастических и хоррор-рассказов под названием «Grabwelt», а в 1997 году — его гротескная научно-фантастическая пьеса «Am Ende der Beisszeit». В 1998–1999 годах он был соиздателем серии «Maldoror» и антологии фантастики «Der agnostische Saal» в двух томах.

Первый роман Михаэля Маррака «Der Stadt der Klage» был издан в 1997 году в венском издательстве. «Живописное полотно ада, полное гротескных и абсурдных странностей, как современная версия дантовского Ада, импозантное творение подсознательного, которое в какой-то момент бьёт читателя по лбу, а в следующий момент внушает ему глубочайший ужас», — писалось в одной из рецензий. В 1998 году последовал сборник мрачных научно-фантастических новелл «Die Stille nach dem Ton».