Вячеслав Шалыгин - Навигаторы Страница 47

«А никак, — Гуськов проводил взглядом уезжающие «Ауди». — Придется начать с малого. Исключить двух ближайших подозреваемых».

Стрельцов, как и прежде, следовал за майором тенью, поэтому начать провокационную беседу Гуськов мог в любой момент. Он выбрал позицию, с которой разговор будет слышен и Клименко, и остановился. Стрельцов остановился рядом, а из машины тотчас выпрыгнули и ребята.

— Ну что? — с затаенной надеждой спросил Локтев. — Долго нам тут прохлаждаться?

— Нашел курорт! — хмыкнул Трощинский.

— Вон там дом отдыха «Рублевский», — Геша не прочувствовал юмора и кивком указал на лесопарк неподалеку.

— Возвращаемся в Новую реальность, — сообщил Гуськов.

— Фу-у, — с облегчением выдохнул Локтев. — А я уж думал, застрянем тут. И какая вводная?

— Козерога ловить.

— О, а это кто? Тоже навигатор?

— Тоже. Только кто это — неизвестно. И на хрена его ловить, непонятно.

— В смысле? — удивился Локтев. — Он же навигатор.

— И что дальше? — Гуськов сделал вид, что устал и оттого раздражен. — Ну, навигатор, и что с того? Кому он этим помешал?

— Ну, не знаю… — Локтев развел руками и в поисках поддержки посмотрел на Трощинского, а затем на Паруса.

Ребята промолчали. Падающее знамя подхватил капитан Стрельцов.

— Вы сомневаетесь, что мы правы?

— Нет, Юра, не сомневаюсь. Но и позиция навигаторов кажется мне в чем-то правильной. По крайней мере, честной и гуманной. Утопической, это верно, но почему их за это надо отстреливать? Почему просто не взять под колпак? Просто лишить их возможности переходить в Новую реальность. Ну и пусть спасают людей в Старом мире.

— Как?

— Их проблемы.

— Но ведь в каждом мире… свои люди. Если все перейдут отсюда к нам… начнется хаос, — Стрельцов кивком указал в сторону МКАД. — Такой же, как здесь.

— Ладно, пусть спасают иначе. Не эвакуируют никого в Новую реальность, а как-нибудь еще. Но совсем лишать людей шанса, уничтожая навигаторов, нельзя. Они в курсе происходящего, и значит, только они могут как-то облегчить участь обреченных.

— Обреченные обязательно ломанутся, — с убежденностью молодого партийца возразил Стрельцов. — Надавят на жалость или силой заставят навигаторов перевести, и все ломанутся в Новый мир. Прошлогоднее переселение народа из Северной Африки в Европу покажется детской игрой. Вы помните, какие погромы устроили эти беженцы? Какой хаос был в Евросоюзе? Даже границы начали закрывать. Если б не опыт французов и немцев по части развода таких ситуаций, была б у нас сейчас ОСА вместо ЕС. «Очень Северная Африка» вместо Европы. Нет, Мазай прав, мы должны исключить саму возможность проникновения людей из Старого в Новый мир. То есть должны устранить проводников, навигаторов. Остальное ненадежно.

— Ну да, остальное ненадежно, — как бы нехотя согласился Гуськов. — Люди — вообще ненадежный фактор. Рисковый. А устранил — и вот тебе, пожалуйста, все надежно. Нет людей — нет проблем.

— Ерничаете, Алексей Борисович, — Стрельцов вздохнул. — Но ведь понимаете, что это так. Да, нелегко это принять. Но что делать? Нам придется смириться с этой странной и страшной альтернативой. Смириться, принять и жить дальше.

— Я не пойму, а чего было напрягаться, людей копировать? — проворчал Локтев. — Ну забацали бы копию мира, а людей туда перекинули старых. По-моему, ништяк получилось бы. И проблем никаких.

— Вот встретишься с создателем, у него и спросишь, почему это он с тобой не посоветовался, — сказал Трощинский.

— После тебя!

— Локтев! — прикрикнул на старлея Стрельцов.

— Я только спросил! Тролль первый начал подкалывать.

— Ладно, замяли тему. В машину, — приказал Гуськов и обернулся к Клименко: — Товарищ майор, вы с нами?

Майор Клименко о чем-то негромко беседовал с одним из офицеров вспомогательной третьей группы, которую из мира в мир переводила дамочка в штатском. Офицеры стояли в десяти шагах от «Форда». Интересно, слышал ли майор, о чем разговаривали бойцы Гуськова? Ведь устроенная Гуськовым мини-провокация была рассчитана в том числе и на него.

— С вами! — Клименко обернулся и махнул рукой: — Сейчас иду.

Майор Клименко определенно слышал все, но было невозможно понять, что он думает по поводу поднятой Гуськовым темы. В отличие от Стрельцова, который еще некоторое время пыхтел, явно прокручивая в мыслях сомнения Гуськова и подыскивая новые контраргументы, Клименко сохранял полное спокойствие и нейтральное выражение лица. В принципе, и та, и другая реакция на провокацию могла свидетельствовать как о виновности, так и, наоборот, о кристальной чистоте помыслов товарищей. Допустим, Клименко — крот. Тогда его безучастность — маскировка. Если же нет, он дисциплинированно пропустил мимо ушей явную глупость (с официальной точки зрения). В случае Стрельцова все точно так же. Его возмущение могло быть искренним, а могло быть спектаклем, разыгранным капитаном, чтобы отвести от себя подозрения.

То есть провокатор из Гуськова получился так себе. И даже не столько провокатор, сколько физиономист.

«Значит, придется ловить крота за руку, другого варианта нет, — сделал вывод майор. — Внимательно следить за обоими, и если кто-то из них вдруг решит незаметно позвонить или передать сообщение…»

— Где будем нырять? — отвлек от размышлений Геша.

— Не здесь, — вместо Гуськова ответил Клименко, — отъедем немного. В Новом мире здесь приличное движение. Лучше на обочине или на стоянке какой-нибудь.

— Вон там налево поверни, — посоветовал Локтев. — Между «Ашаном» и «Леруа Мерлен» большая стоянка будет. Сегодня там негусто с машинами… должно быть… в нашем мире.

— Ясновидящий, что ли? — Трощинский хмыкнул.

— Я же в Строгино живу, — Локтев ответил почему-то серьезно. То ли устал выдумывать ответные подначки, то ли что-то его вдруг обеспокоило. — Тут каждую субботу пасусь. И по будням, если отгул.

— Надо же, и я здесь завсегдатай, — сказал Стрельцов. — Как это мы ни разу не встретились?

— Во понастроили махин, да? — Локтев усмехнулся. — Но вообще-то по «Ашану» у меня жена специалист. Я обычно в «Леруа» и другие точки заглядываю или в машине…

Локтев вдруг осекся и резко подался влево, едва не впечатав в сиденье Трощинского. Лейтенант собрался было возмутиться, но проследил за взглядом Локтева и тоже замер, прилипнув к окну.

— Стрелец, смотри! — Трощинский резко обернулся и коротко махнул рукой. — Смотри скорее!

— Бля-я, — Локтев снова сел на место.

Даже не сел, а устало плюхнулся. На лице у него отражалась целая гамма эмоций, причем очень сложная, но если вкратце — нежно-тоскливо-безысходная. Трудно было представить, что Локатор способен на такие глубокие и непростые переживания, однако факт оставался фактом.