Александр Громов - Вычислитель (сборник) Страница 48

Теперь Иванов смотрел на Эрвина с недоверием. Напарника можно было понять: о чем одетый в шкуры дикарь с грязными сосульками вместо шевелюры и бороды собирается беседовать с теми, кто брезглив, нагл от безнаказанности и кому куда как просто нажать на спусковой крючок? Но Эрвин, судя по тону, знал, о чем говорит.

Может быть, Иванову и пришла в голову мысль, что Эрвин нарочно толкует о далеких проблемах, чтобы отвлечь спутника от проблем ближайших, но он никак не возразил. А Эрвин сменил тему:

– Твой передатчик какого действия – пишет все подряд и время от времени сбрасывает на спутник? Насколько я понимаю, не через равные промежутки времени, а по мере накопления?

– Угу.

– Значит, Большой Лю, или кто там за него, знает, что мы все поняли и идем сдаваться Праю. Никаких попыток найти нас тайным образом и вывезти отсюда Лю не предпринял – родной бизнес дороже. Это понятно. Любопытно другое: Лю до сих пор не отдал Праю частоты и способы кодировки. Если бы отдал, нас бы уже вывезли на материк. Тут есть несколько интересных возможностей…

Эрвин надолго замолчал. Моргал слезящимися от дыма глазами, кашлял, ворочался на подстеленных ветках – и молчал.

– Ну? – спросил уставший ждать Иванов.

– Что «ну»? Я считаю. Успокойся, я не стану выбивать тебе твой зуб с передатчиком. Не мешай. Хочешь спать – спи. Первое дежурство – мое.

Говорить правду почти так же легко, как лгать, а порой и легче. Особенно когда эта правда имеет некоторый психотерапевтический эффект. Если солдат любит понимать свой маневр, то и пусть понимает… то, что способен понять. Не успел Эрвин поудобнее устроиться у чадящего костерка, как Иванов уже спал и во сне храпел даже громче, чем стонал.

Часа за два до рассвета Эрвин растолкал его и оставил на дежурстве, а сам мгновенно заснул. Проснувшись – обнаружил, что солнце стоит уже высоко, а Иванов спит сном младенца.

Ругать его? Надавать по морде? Хорошо бы, да не в коня корм. Растолкав спящего, Эрвин молча разделил пополам остатки «зайчатины».

– Вперед. Жевать будем на ходу.

Солнце светило сквозь легкую дымку, и бескрайняя гладь болота с пробегающими по ней тенями от мелких облачков казалась обманчиво-приветливой. Справа очень долго – так долго, что надоел, – маячил туманный силуэт последнего острова, но мало-помалу он все же отодвинулся назад, а после полудня и вовсе растаял в болотных испарениях. Две крылатые твари долго кружили в вышине и в конце концов улетели, решив, как видно, что бредущие по болоту существа пока не похожи на падаль. Один раз шагах в пятидесяти слева без видимой цели из зыбуна выпрыгнула высоко вверх здоровеннейшая – метра на два – змея и бешено извивалась в воздухе, прежде чем шлепнуться обратно. Осталось неизвестным, с чего бы змее пришла в голову фантазия прыгать и кто ее там гонял, но Эрвин на всякий случай заложил крюк. Зыбун прогибался, но выглядел надежным, участки топей обходились без труда. Несмотря на поздний выход, отмахали порядочно. Иванов приободрился и хромал не сильнее вчерашнего, а о жалобах и неповиновении просто забыл. По-видимому, и впрямь поверил, что за пять суток можно достичь материка.

Да, можно было бы… Если бы болото было таким, каким его хотят видеть люди, а не таким, каково оно есть.

Солнце клонилось к закату, когда Эрвин ткнул тупым концом пики бредущего – глаза в зыбун – Иванова.

– Стой.

– Ночевать будем? – сразу оживился тот.

– Ночевать – рано. Не заслужили еще. Помолчи. Что-то не так… там, впереди.

– Что еще не так?

– Тихо, говорю… Звуки. Слышишь?

– Люди? – встрепенулся Иванов.

– Нет. Кто угодно, только не люди. Зверье…

Теперь уже оба явственно слышали многоногий чавкающий топот, сливающийся в сплошной гул. Иванов попятился, а Эрвин, выставив перед собой пику, встал справа от него. Прошло немного времени, и из дымки показалось стадо хрупких животных, похожих на лань с перепончатыми лапами вместо копыт. Стадо двигалось стремительно, напоминая кавалерийскую лаву, некоторые животные пытались броситься в сторону, но сзади и с боков стадо преследовали приземистые серые твари, каждая вдвое крупнее «лани». Загонная охота… Перед людьми стадо разделилось надвое, пытаясь обтечь их с двух сторон.

Первое же животное, ринувшееся, потеряв голову, прямо на людей, Эрвин принял на пику. Стряхнул агонизирующую добычу, с радостью узнав в ней то самое животное, которое он сумел когда-то убить, чтобы поддержать себя и Кристи. Тогда он еще надеялся, что Кристи дойдет…

Ужасно заорал Иванов и замахал руками, пытаясь напугать ополоумевших перепончатолапых… Глупец. Страшны не эти хрупкие создания, страшны те, кто охотится на них…

Переложив пику в левую руку, Эрвин размотал бич. Шагнул вперед.

– Спину мне прикрой!

Не услышал ничего в ответ и мысленно выругался. Где служил этот тип, в каком таком спецназе? Библиотекарем в учебном центре?

Ополоумевшая «лань» метнулась в сторону из-под самого острия пики, и в ту же секунду на спину жертвы обрушился хищник. Одним движением челюстей перервав ей нетолстую шею, он вмял бьющуюся добычу в зыбун и внимательно посмотрел на Эрвина. Оскалился, присел перед прыжком…

Бич встретил хищника в воздухе, рассек ему морду, но не остановил. Едва успев уклониться от удара когтистых лап, Эрвин вновь обрушил бич на круп зверя. Тот взревел и вскинулся на задние лапы. Навис над людьми. Зря: обсидиановое острие глубоко вошло ему в брюхо.

Эрвин вырвал пику, и хищник отпрянул. Он не понимал, что умрет, и вовсе не хотел умирать, но странные двуногие внезапно перестали интересовать его как добыча. Зверь покрутился на месте, разбрызгивая кровь, метнулся было в сторону пробежавшей мимо «лани», как велел ему инстинкт, и вдруг просто исчез. Казалось, само болото разверзло пасть и в одно мгновение поглотило зверя. Раздался звук «ап!» – и громадная пасть закрылась, и разгладился бугор, очень похожий на вспученный болотный ковер, но не являющийся им… Эрвин подхватил убитое перепончатолапое.

– Не стоим! – крикнул он. – Уходим, быстро! Вон туда!

Преследуемое стадо уже давно скрылось в дымке над болотом, а они все еще спешили поскорее уйти подальше от страшного места. На ходу – почти на бегу – Эрвин порой тыкал перед собой пикой. Только когда дыхание обоих стало учащенным, а Иванов сильнее захромал, Эрвин рискнул остановиться.

– Уф-ф! – сказал он с веселым удивлением. – Спаслись, надо же… Знаешь, кто это был?

– Ты о ком? – кашляя и отплевываясь, выпершил Иванов.

– О проглоте. Те звери, что преследовали стадо, просто мускулозубые, форфикуладонты, я тебе о них говорил. Видел, как у них челюсти работают? Форфикула – это ножницы по-латыни. Вжик – и голова прочь. Но эти-то хоть известны, а проглот – это нечто! Сказать по правде, я думал, что все упоминания об этом звере – просто фольклор. Ошибался. Великолепный подстерегающий хищник, замечательная мимикрия. А пасть? Ты видел пасть?

– Еще бы, – буркнул Иванов. – Не слепой.

Оба помолчали, восстанавливая дыхание.

– Теперь я понимаю, почему это животное не описано зоологами, – сказал после паузы Эрвин. – Кто мог описать, тот просто не выжил. Вот и некому описывать. Что ж, на то оно и Саргассово болото…

Иванов не слушал – глаза его постепенно округлялись, а заросшее грязное лицо приняло обиженное выражение.

– Это что же? – плаксиво выкрикнул он. – Еще и это? Мало нам змей, язычников, грибов и прочей нечисти, зубастиков этих твоих, – так теперь еще иди и жди, что тебя просто сглотнут, как червяка?! Так, что ли?..

Эрвин только вздохнул.

Глава 13

Бунт

Никому не нравится, когда его глотают, словно червяка.

Особенно человеку.

С какой стати допотопная тварь, у которой мозг-то с ноготок, дерзает покушаться на человеческую плоть? Почему проглот и прочие примитивные гады Хляби не желают знать свое подчиненное место? Или человек не высшая форма жизни на этой планете?

И трудно порой понять: допотопная тварь действует по велению голода и праву силы, больше ничего. Отбрось вредные заблуждения, человек: здесь ты не более чем звено пищевой цепи. Ну а то, что твой ужас неминуемой смерти сильнее, чем у примитивных существ, благодаря крупному и развитому мозгу, никого не волнует. Сам виноват: зачем тебе такой мозг?

Дано: легенда оказалась правдой, в болоте существует подстерегающий хищник, именуемый проглотом, блестящий мастер маскировки. Он малоподвижен, но, возможно, способен на короткий бросок. Как избежать знакомства с его пищеварительной системой?

Вглядываться. Тыкать шестом в подозрительные места. Ежесекундно быть готовым к действию. Только это.

Поможет ли?

Очень далеко не факт. Впереди не увеселительная прогулка. Усталость доведет до безразличия, монотонность притупит чувства, и это при том, что даже свежий человек, судя по всему, может в трех шагах не заметить затаившегося проглота. Значит – судьба. Или – или. Опять везение или невезение и никакой полезной математики.