Повести о Ветлугине - Леонид Дмитриевич Платов Страница 48

Но ведь это так легко понять. С нами двумя он, возможно, и справился бы при поддержке Черепихина. К счастью, мы были не одни. Горой встали за гипотезу Ветлугина Афанасьев, Синицкий, Вяхирев, Тынты Куркин, Сабиров, Тюлин.

Недаром еще в начале спора Андрей внушал мне:

— Почаще оглядывайся на календарь! Он за спиной у тебя висит. Год-то какой теперь? Не тысяча девятьсот тринадцатый, а тысяча девятьсот тридцать первый! А! То-то…

Да, важно почаще оглядываться на календарь. Союшкин вряд ли оглядывался и был наказан за это.

Думаю, что они — Союшкин и Черепихин — по очереди отпаивали друг друга водой, прочтя о решении организовать поиски Земли Ветлугина. «Принимая во внимание, — было написано там, — что после исторического похода «Сибирякова» Северный морской путь превращен в нормально действующую магистраль, и учитывая, что для облегчения проводки караванов чрезвычайно желательно было бы создать метеорологическую радиостанцию на предполагаемой Земле Ветлугина…» и так далее…

Однако Союшкин быстро оправился. В его положении нельзя было мешкать, хныкать, тянуть. Он перестроился мгновенно, повернулся на каблуках через левое плечо, будто по команде: «Кру-гом!»

Едва лишь было обнародовано решение об экспедиции, как главный противник сделался одним из самых ревностных, даже яростных ее защитников.

— Есть! Ну конечно же, есть! — кричал он, брызжа слюной и размахивая руками. — Земля Ветлугина есть! Какие могут быть сомнения в том, что она есть?

И кое-кому это даже понравилось. Говорили, сочувственно кивая головами:

— Смотрите-ка! Осознал свои ошибки. Надрывается- то как! Переживает…

Увы, это было только мимикрией.

Давным-давно бывший наш первый ученик, когда ему слишком доставалось на переменках, ложился навзничь на пол и отбивался от противников ногами. Теперь нельзя было применить такую тактику. У Союшкина просто не оказалось другого выхода, как переметнуться на нашу сторону.

Но он перестарался. Чересчур много выступал в защиту Земли Ветлугина.

И снова припомнилось, как на уроке географии он с простертой рукой нетерпеливо подавался всем туловищем вперед, чтобы обратить на себя внимание Петра Ариановича: «Я знаю, я! Меня вызовите!»

И его вызвали. К ужасу своему, Союшкин узнал о том, что назначен в состав экспедиции, которая отправляется в высокие широты на поиски Земли Ветлугина!

Мы с Андреем испугались этого назначения еще больше, чем он. Даже собирались отвести нежелательную кандидатуру, на что имели право, так как я был назначен начальником экспедиции, а Андрей — моим заместителем по научной части. Однако Афанасьев отговорил нас:

— Пусть себе едет! Э-эх, наивные! — Он укоризненно покачал головой. — И ничего-то вы, друзья, не понимаете в жизни. Ведь это хорошо, что главный «отрицатель» будет присутствовать при открытии. И на берег его с собой непременно возьмите. «Вот, скажете ему, та самая Земля Ветлугина, в которую ты так долго не верил. И как она только тебя, беднягу, держит?»

Вот почему Союшкин, к нашему и собственному своему неудовольствию, очутился на борту «Пятилетки».

А сейчас, обряженный в просторный ватник и меховую шапку с висячими длинными ушами, потеряв весь свой столичный лоск и директорский апломб, он меланхолически стоял на корме и смотрел на чаек.

Те кружились подле борта, то падая к отлогой волне, то снова взмывая в воздух. Ведь это птицы-попрошайки. И голоса-то у них какие-то плаксивые, жалостные: «Подайте на пропитание, подайте!»

Глава третья

ПРИСТРОИЛИСЬ В КИЛЬВАТЕР

Заранее оговариваюсь: многое в описании нашего похода будет опущено, а кое-что передано скороговоркой. Не хотелось бы повторяться, да и ни к чему, — ведь существует столько книг о плавании в высоких широтах. Надо, кроме того, учесть и особенности моего восприятия Арктики. Она всегда являлась для меня как бы рамкой, внутри которой заключена Земля Ветлугина. А я и Андрей вместе со мною были до такой степени заворожены, загипнотизированы ею, что по пути к ней, так сказать, почти не оглядывались по сторонам, видели только наши потаенные острова впереди.

Поэтому буду излагать лишь то, что связано непосредственно с поисками Земли…

Утром Андрей распахнул дверь в мою каюту:

— Поздравляю! Вышли в Восточно-Сибирское!

— Уже Восточно-Сибирское? Приятно слышать! В штурманской рубке узнал?

— Нет, по воде определил. Вода снова прозрачная, как и в море Лаптевых. На глубине двенадцати метров отрицательная температура. Только что провели измерение[5].

— А видимость?

— Ни к черту!

Наверху и впрямь было мутновато. Корабль медленно продвигался вперед в почти сплошной белесоватой мгле.

Мы с Андреем поднялись на капитанский мостик.

Капитан повернул ко мне и Андрею свое широкое, простодушное, невозмутимо спокойное лицо.

— Уточняю место по глубинам, Алексей Петрович, — сказал он. — Здесь уже работали гидрографы. Карта очень подробная…

Странный водолаз бежит по дну моря под килем «Пятилетки». Это звук. Когда мы проникнем в глубь «белого пятна», звук поведет за собой наш корабль.

Принцип эхолота прост. Беспрерывно подаются с судна звуковые сигналы, которые, отразившись от морского дна, возвращаются в приемник. Надо разделить пополам промежуток времени между подачей сигнала и его приемом и умножить на скорость звука в воде, чтобы получить глубины. Делается это автоматически. На вращающемся валике прибора появляется лишь итог: по квадратам кальки быстро бежит зигзаг.

Когда появился эхолот, это было настоящим переворотом в океанографии. Ученые получили возможность изучать и наносить на карту рельеф морского дна, какая бы огромная глубина ни отделяла его от поверхности.

С помощью эхолота измерены были впадины Мирового океана до одиннадцати километров глубиной, обнаружены подводные плато, горные кряжи, ущелья. Люди увидели на кальке эхолота седьмую часть света, новый подводный мир, считавшийся ранее недосягаемым для человеческого глаза.

Раздумывая над тем, как найти нашу Землю-невидимку, закрытую большую часть года туманом или погребенную под снегом, мы с Андреем пришли к выводу, что надо не доверяться зрению, а положиться на слух, то есть прибегнуть к помощи эхолота.

Есть пословица: «Как аукнется, так и откликнется». В этих словах заключался план нашей географической экспедиции, одобренный академиком Афанасьевым.

Преодолевая сопротивление льдов, мы должны пройти к северо-восточной окраине Восточно-Сибирского моря, подняться к «белому пятну» и. проникнув внутрь него, несколько раз пересечь в различных направлениях, беспрерывно простукивая дно эхолотом.

Если в пределах «белого пятна» находится Земля, она даст знать о приближении к ней изменением зигзага на кальке.

Мы вошли в штурманскую рубку.

Андрей быстро переписал последние показания эхолота на листок бумаги и положил перед капитаном;

— Ну-ка, ну-ка! Где мы? — сказал капитан, наклоняясь над картой и водя по ней толстым пальцем. — Вот пролив Санникова. Вот ваша прокладка. Стало быть* где-то здесь… Или здесь?

Бормоча себе под нос, он принялся сличать