Дмитрий Воронин - Живой щит Страница 48

Прошло около четырех лет, когда наконец Модестус заявил, что леди понесла и вскоре у его сиятельства появится законный наследник. При этом даже старый, видавший виды лекарь и маг, рискуя собственной шкурой, сделал ударение на слове "законный" - всем было известно, что незаконных детей у графа, который еще ни разу не пренебрег "правом первой ночи", было более чем достаточно.

Беременность протекала тяжело - этот вопрос Тина старалась осветить во всех подробностях, как будто мне это было интересно.

Тем не менее, не желая обидеть старую няньку, я делал вил, что слушаю внимательно, и неожиданно для себя самого запомнил многое из ее россказней. Леди Зита была слишком хрупкой и изнеженной, чтобы вынести эти роды, да еще и произвести на свет двойню. Она сильно подурнела и оплыла, к тому же ее все время мучила тошнота - последнее вызывало у графа столь очевидные неприязненные чувства, что леди Зита и сама теперь старалась не показываться мужу на глаза лишний раз.

Лотар родился раньше меня на два часа. Это он всегда умел - быть первым. Может, уже тогда начало проявляться в нем это стремление всегда лидировать, а может, просто так распорядились звезды, не знаю, однако из-за этого события я был обречен всю жизнь оставаться младшим братишкой, которому не стоит вылезать вперед. За первые двадцать лет своей жизни эту заповедь я усвоил очень хорошо.

Мать после родов тяжело заболела, и даже известное далеко за пределами графства мастерство Модестуса не смогло вернуть ей здоровье. Старик был не чужд астрологии и не раз помногу часов проводил в своей крошечной обсерватории на верхней площадке донжона. После одного из ночных бдений он заявил отцу (разговор велся без свидетелей, однако Тина умудрилась подслушать его и разболтать всем остальным), что, по мнению звезд, леди Зита отдала детям всю свою жизненную силу, ничего не оставив для себя. А посему бороться за ее жизнь бесполезно.

В тот день старый волшебник был близок к смерти, как никогда ранее. Бешенство отца было неописуемо, несколько последующих дней каждый в Андоре мечтал лишь об одном - не попасть на глаза взбешенному графу. Один из деревенских торговцев мелкого пошиба на свою голову сунулся тогда к отцу с какой-то жалобой. На нем граф и сорвал свою злобу, приказав отсчитать "этому уроду" сто плетей за то, что посмел побеспокоить его сиятельство своими гнусными и низменными проблемами. Наш палач потом не раз жаловался все той же Тине, что и рад был бы пощадить толстого дурака, однако его сиятельство лично присутствовал при экзекуции и внимательно следил, чтобы удары наносились в полную силу.

Поскольку палачу совершенно не хотелось занять место осужденного, он под грозным взглядом господина старался как мог. Несчастный скончался на семьдесят втором ударе, после чего граф несколько остыл.

И тем не менее Модестус, как всегда, оказался прав - в лекарских делах не было во всей округе более знающего человека, чем наш старый колдун. Леди Зита постепенно угасала, и как раз в канун того дня, когда нам с Лотаром должно было исполниться по одиннадцать месяцев, отдала богу душу.

Возможно, это было одной из самых важных причин того, что отец не слишком-то баловал нас с Лотаром родительской любовью.

Впрочем, "не слишком баловал" - это еще мягко сказано.

Пожалуй, за те годы, что остались в моей памяти, ни я, ни брат ничего, кроме попреков, а то и пинков, от отца не получали. В какой-то мере, возможно, он винил нас в смерти матери, хотя, как мне кажется, никогда не любил ее. Во всяком случае, тепла в его глазах я не видел никогда, а вскоре в них появилось другое выражение - красный огонь войны.

Мне было всего восемь лет, когда началась война за Темный Портал. И сейчас никто не знает, как и почему открылась та самая дверь, через которую к нам сначала по одному, затем небольшими группами, а вскоре и целыми армиями стала просачиваться нечисть.

Был ли в том злой умысел неведомого мага-человеконенавистника или просто жуткая шутка природы, а может, и кара господняя, насланная на детей его, - так или иначе, Портал появился, и для срединных уделов начались тяжелые времена. Темные силы теснили людей, несколько лордов, надменно отказавшиеся от помощи соседей и понадеявшиеся на толстые стены своих замков, были сметены, их цитадели разрушены, а деревни преданы огню и мечу.

Вражеские армии были многочисленны, однако не настолько, чтобы с ними нельзя было бороться. К тому же составляющие основную массу темных легионов орки были злобны, кровожадны, умели прекрасно махать своими кривыми мечами, однако обычно оказывались слишком тупы, чтобы представлять серьезную угрозу для соединенной армии Альянса, как стал называться союз, сформированный на второй год войны из лордов срединных уделов и остатков Древнего народа. Куда большую опасность представляли собой тролли - очень сильные физически, они к тому же были куда умнее своих дальних родственников орков и недаром занимали все командные должности в Темной армии. Огры - те вообще не принимались в счет, обладая чудовищной силой, они отличались поразительным отсутствием мозгов. Ну а черные всадники вообще были редкостью, да и своим они приносили неприятностей не меньше, чем противнику, поэтому с ними Альянс сталкивался редко.

И тем не менее война затянулась на пять лет, и толь- ко к концу этого срока соединенной армии Альянса удалось разбить главные силы орков на Зеленых холмах. Великий Байд, главный маг Альянса, запечатал Портал, отдав этому все свои силы и, как последнюю плату, свою жизнь. Повсеместно праздновали победу и радовались наступающим мирным временам - народ устал от войны. В стране царила разруха, многие деревни были сожжены дотла, торговля пришла в упадок, простонародье голодало. Все с нетерпением ждали окончания этой кровавой бойни, и вот оно наконец наступило. Увы, радость была преждевременной...

Отец, вместе со своими вассалами, тоже присоединился к армии Альянса и участвовал в том сражении. Он вернулся домой овеянный славой и привез с собой телегу трофеев - орочьи мечи, метательные топоры троллей и, как венец этой коллекции, огромную булаву огра. Граф утверждал, что он справился с огром в одиночку, однако слуги шептались на кухне по поводу метких эльфийских стрел, не раз помогавших подобным героям. Наверное, они были правы, о тех немногих, кто сумел выстоять один на один против огра, слагались легенды, и имя графа Андорского в них почему-то не упоминалось. Да и те легенды были больше похожи на сказки, поскольку эту булаву я видел своими глазами и, даже не будучи опытным воином, прекрасно понял, что тот, кто сумеет не просто поднять это огромное оружие, а еще и сражаться им, вряд ли станет опасаться одного, пускай даже и не в меру отважного, бойца.