Михаил Тырин - Истукан (сборник) Страница 49

– Плохая встгеча, – сказал Боря, и его голос задрожал. – Нечему гадоваться, Сегежа.

– Тебя-то зачем сюда? – удивлялся я. – Добровольцем пошел, что ли?

– Прекратите разговоры, – нервно сказал полковник. – Нет времени. Хочу вас всех успокоить: это не очень опасно. У вас простая функция, и вы очень быстро сюда вернетесь. Вот... – Он извлек откуда-то две пачки потрепанных купюр и раздал нам. – Еще столько же получите, когда встретимся здесь. Идемте за мной...

Мы спустились по лестнице и зашагали узким коридором, проложенным, как мне показалось, под землей. Я и Боря перли свои рюкзаки, словно два туриста, собравшихся на пикник.

– Кстати! – воскликнул полковник. – В каком году впервые было применено электрическое освещение?

– В год крещения Руси, – ответил я. – Специально к празднику по всей Руси вкрутили новые лампочки, чтоб не в темноте креститься.

– Да? – произнес полковник и глубоко задумался.

Когда нас вывели на свежий воздух, я сразу уловил близкий шум моря. Мы стояли на широком песчаном берегу, здесь было светло от фонарей и шумно от бойцов, которые кучками сидели повсюду, смоля сигареты. Чуть в стороне ровным рядком стояли десятка полтора больших яликов с крытым верхом.

Полковник подозвал кого-то из своих, коротко поговорил на своем контролерском языке, а затем повернулся к нам.

– Ждите транспорт, я с вами прощаюсь. Объяснишь ему все... – Последние слова адресовались Боре.

– Эй, как это «прощаюсь»?! – заорал я. – Вы нам даже захудалый автомат не дали...

– Вам не нужно оружие, – нетерпеливо сказал полковник. – Вот они вооружены... – И он посмотрел за наши спины.

Я обернулся. К нам неторопливо плыл открытый ялик, в котором копошилось с десяток мерзких тварей – кузнечиков.

– Это зачем?.. – пробормотал я, но полковника уже рядом не было. Я повернулся к Боре: – Слушай, что происходит? Меня выдернули из комнаты, тут же сунули в какую-то авантюру и даже ничего не объяснили.

Боря выглядел скверно. Он сгорбился, поник, а на лице, казалось, вот-вот появятся слезы. Он изо всех сил не хотел никуда улетать.

– Я все тебе объясню, Сегежа, – горестно вздохнул он. – Мне успели дать все инстгукции.

Между тем ялик остановился рядом. Кузнечики посвистывали, толкались, бряцали оружием и поглядывали на нас своими оловянными глазами.

– Садись в машину, Сегежа, нужно тогопиться. Я все объясню по догоге...

Как ни странно, яликом управлял кузнечик. Мы медленно поднялись и отплыли в темноту, а через минуту под нами уже плескались волны. Боря провожал прощальным взглядом берег, залитый светом.

Он рассказал мне все кратко, но понятно. В каком-то районе случились осложнения с Зонтиками. Контролеры вознамерились жахнуть туда каким-то своим супероружием. А на нас возлагалась задача доставить блоки наведения, которые и сунули в наши рюкзаки.

– Нам нужно только пгибыть на место, – говорил Боря, – включить аппагаты, а потом – дгапать оттуда со всех ног.

– Почему драпать?

– Потому что неизвестно, когда они дадут залп! Не исключено, что нас накгоет, как только мы задействуем целеуказатель.

– Не берегут они личный состав, – пробормотал я, невольно покосившись на кузнечиков. Мне пришло в голову, что уродцев сюда напихали не для того, чтоб охранять нас, а чтоб стеречь – как бы не убежали.

Может, объяснить им ситуацию, а потом вместе смыться? Мол, так и так, ребята, подохнем все, лучше разбежимся, пока не поздно.

– А меня зачем? – вдруг спросил я. – Я все равно не умею с этими ящиками...

– На всякий случай, – как-то слишком уж многозначительно ответил Боря. И добавил: – Для надежности.

– Ты хочешь сказать, на случай, если тебя прихлопнут?

– Ну, пгимегно так...

– Ничего себе! Так ведь от меня проку никакого, я ж хоть и инженер, но не по инопланетной же технике!

– Я тебе все покажу, – совсем уж угрюмо пробормотал Боря. – Это нетгудно, в общем-то. Тем более ты – инженег.

Становилось прохладно, я начал укутываться в куртку. Вокруг была непроглядная мгла, и как кузнечик мог вести в ней ялик, для меня оставалось загадкой.

– Выходит, Боря, на смерть летим, – нервно пробормотал я.

– Необязательно, – вяло отозвался тот. – Но возможно.

– Тебя-то, очкарика, зачем вытащили? Сидел бы, свои болтики крутил...

– Дело сгочное, а габотать с целеуказателями никто больше не умеет. Вот и вытащили.

– Вон как? Выходит, от учености своей страдаешь... Нет, мне это не нравится. Давай, Боря, думать, как выбираться.

– Никак не выбегешься, – уныло отвечал Боря. – Мы под охганой.

– Ну, это пока. А там видно будет...

– Советую поспать, – сказал мне Боря. – Догога длинная, только к утгу пгибудем.

Я лег на дно ялика и настроился уснуть. И ни холод, ни качка, ни посвист кузнечиков не смогли мне в этом помешать.

К счастью, оказалось, что в рюкзаках наших нашлось кое-что пожрать. Контролеры все-таки о нас малость позаботились. Еда скрасила тоскливое пробуждение в качающемся ялике, среди свистящих тварей, в холодном рассветном воздухе.

А вскоре мы увидели картину, которой даже залюбовались. Ялик завис над громадной долиной, окаймленной с двух сторон крутыми безжизненными горными грядами. Дно долины было плоским, как стол, и по нему извивалось не меньше десятка рек!

От них шел густой пар, и поэтому дно долины было затянуто белой мглой. Впереди она сгущалась, и казалось, что мы плывем прямо к краю света.

Мы медленно снижались, ближе к земле становилось сильно теплее. Воздух был влажный и тяжелый, как в бане. Я заметил, что Боря энергично вертит головой, хлопает глазами, и очки его испуганно поблескивают. Кажется, он понимал что-то такое, чего я не мог разглядеть в этом душном, затянутом паром месте.

Вскоре я услышал какой-то гул, почувствовал, как вздрагивают земля и воздух. И тогда мне тоже стало не по себе. Мы уже были у самой земли. Кузнечики притихли, заняв места по бортам ялика и выставив в стороны свои самострелы. Боря полез в рюкзак и начал там щелкать переключателями.

– Что, уже? – встревожился я.

– Нет. Пока только установка связи с центгальной батагеей.

Теперь я уже видел, что поверхность долины не такая и ровная. В земле темнели обгоревшие трещины, повсюду можно было заметить свежие траншеи. Казалось, кто-то процарапал их огромным когтем.

Вскоре я стал замечать куски искореженного железа, разбросанные тут и там, какое-то тряпье, застывшие темные лужицы...

Ялик двигался уже вдоль берега одной из рек. Я не видел воды – все покрывала пелена пара. Пар этот плыл над землей, как невесомое одеяло, он мешал видеть, что впереди.

– Есть связь, – завороженно проговорил Боря и с испугом посмотрел на меня. – Уже ского.