Сергей Чекмаев - Носители Совести Страница 49

– Кто там?

– Это Арсений Догай, следователь прокуратуры.

– Да-да, я вас жду.

Загремели засовы, дверь распахнулась.

Честно сказать, он ожидал увидеть Марка Сивура совсем другим – сухоньким, беспомощным стариком в инвалидной коляске. А перед ним стоял, опираясь на ортопедический костыль, высокий, чуть сутулый мужчина средних лет. Общее впечатление портил разве что болезненный цвет лица и синие жилки вен на пергаментной коже.

– Здравствуйте, – сказал Сивур и протянул руку.

Арсений осторожно пожал ее, прошел вслед за хозяином в маленькую прихожую с низким потолком. По стенам висели военные плакаты разных эпох, фотографии стендов с солдатиками, отдельные фигурки крупным планом.

– Быстро нашли?

– С трудом, – честно признался Арсений. – Далековато вы забрались.

– Мне район нравится. Тихий, спокойный. А что от центра далеко – так я же домосед, редко куда выхожу. Раз в год, обычно числа пятнадцатого ноября, езжу в Ойкумену на крупную выставку исторической военной миниатюры. И все.

«Надо же, – подумал Арсений, – как вычурно можно назвать простые и банальные вещи. Людская фантазия безгранична, лишь бы прикрыть свой странноватый для окружающих фанатизм туманом выспренних фраз. И тогда пьяный слет бездарных певцов становится международным музыкальным фестивалем, драка за гранты ойкуменских благотворительных фондов – заседанием ученого совета, а банальная тусовка великовозрастных любителей солдатиков – выставкой исторической военной миниатюры».

В комнате, куда Сивур пригласил Арсения, солдатики были везде. Казалось, они занимают каждый миллиметр свободного пространства. Вдоль стен высились застекленные полки с целыми батальонами воинственных фигурок, у окна стоял макет, изображавший какую-то битву прошлого: по зеленому полю маршировали навстречу друг другу сомкнутые колоны под развевающимися знаменами. По углам громоздились коробки, испещренные надписями на ойкуменском. В них солдатики лежали буквально грудами, без всякой системы.

– Боже мой! Сколько же лет вы это собирали! – восхитился Арсений совершенно искренне. – Да тут, наверное, есть абсолютно все!

Сивур заулыбался – похвала была ему приятна.

– Абсолютно все собрать невозможно. Я специализируюсь на ойкуменской истории с XI века и до нашего времени. На полках все систематизировано по годам и странам…

Арсений пригляделся. И правда: в правом нижнем углу стекла везде приклеены миниатюрные флажки, а под ними кратко объяснялось, войска какой армии и какого исторического периода собраны на этой полке. Наверное, прямо в таком виде «военные миниатюры» путешествовали вместе с хозяином в Ойкумену.

– …но работа еще не закончена. Мне постоянно присылают новых солдатиков, в дар, на обмен или для консультации. Коллекция растет быстрее, чем мне удается ее хотя бы рассортировать.

– Потрясающе! Я никогда не видел ничего подобного!

– Не только вы. Многие профессионалы не могут за мной угнаться, – хозяин гордо кивнул на целую галерею медалей, украшавших проем между окнами. За цветным великолепием солдатиков, Арсений их и не разглядел. – Это награды различных выставок.

Сивур опустился в кресло, неловко выставив ногу, прислонил рядом костыль. В комнате повисло молчание. Первым не выдержал Марк.

– Но вы пришли поговорить не о солдатиках, ведь так?

– Да, я веду дело о гибели Богдана Владиленовича Круковского. Ну, если быть точным, дело пока не выделено в отдельное производство, но по результатам разговора с вами это вполне может произойти. У меня накопилось много вопросов. Надеюсь, вы сможете ответить хотя бы на часть из них.

– Прежде, если можно, я задам один вопрос вам.

– Пожалуйста.

– Скажите, как… умер… – Сивур с трудом подбирал слова, – погиб Богдан? Я читал в «Крим-инфо», что его убили какие-то бандиты, это правда?

– В общих чертах. Две враждующие группировки приехали на переговоры и… не договорились. Началась стрельба. Круковский угодил под шальную пулю.

Коллекционер выпрямился, его лицо непроизвольно дернулось:

– Точно? Вы уверены, что это был несчастный случай?

– Если бы я был уверен, то не сидел бы здесь. Хотя я и не должен раскрывать вам тайну следствия, под свою ответственность скажу: есть шанс, что Богдана Владиленовича застрелил кто-то другой. Например, снайпер.

– Снайпер! – Сивур вздрогнул. Было видно, что последние слова Арсения изрядно его напугали.

Следователь понял: нужно еще немного нажать, и коллекционер расскажет все. Очень уж хочется ему поделиться своими страхами. Смерть, как хочется.

– Я этого не утверждаю, Марк Вилисович…

– Зовите меня Марком, пожалуйста, – быстро сказал Сивур. – Не люблю официоза с именем-отчеством.

– Хорошо. Так вот – я не утверждаю на сто процентов, я сказал «есть шанс». Как и во всех остальных случаях. Лин Шаллек мог хватануть смертельную для себя дозу алкоголя, но ее вполне могли влить насильно. Алину Редеко сбила случайная машина, но с места происшествия она скрылась, и ее до сих пор не нашли.

С каждым словом Арсения коллекционер сильнее вжимался в кресло, как будто хотел спрятаться от чудовищных слов следователя, от ужасов окружающего мира.

– Скажите, Марк, что объединяло их – трех совершенно непохожих людей: профессора, поэта и воспитательницу? Что могло быть у них общего, кроме того, что все они, к сожалению, погибли? И причем здесь четвертый – коллекционер солдатиков Сивур, который, к счастью, жив и здоров?

– Мне повезло. Просто я уже не… – пробормотал хозяин.

– Что? Продолжайте, Марк. Вы уже не…?

– Они собирались у меня. Я когда-то был такой же, как и они, мы привыкли часто видеться, а потом, когда я… Потом это стало традицией. Вот тут, у меня на квартире они и собирались, пили чай, беседовали. Никаких особенных тем, политики или там, социальных проблем, нет, просто говорили о жизни, о знакомых, о судьбе своей и близких. Стул, на котором вы сидите, очень любил Богдан – говорил, что он идеально подходит его больной спине, Алина сидела на диване…

– Кто такие «они»?

– Подождите, – ответил Марк спокойно, – я все объясню. Слушайте дальше. В конце недели, по субботам, они съезжались ко мне. Все четверо.

– Четверо? – спросил Арсений. – Круковский, Шаллек, Редеко… кто еще?

– Да, сначала нас было пять, потом я… не смог, и их осталось четверо. Лин, Богдан, Алина и Ника. Ее я знал мало, она появилась самой последней. А вот с Богданом мы знакомы лет двадцать, и как раз он-то мне все и рассказал. – Сивур покачал головой. – Не знаю, какая будет ваша реакция, Арсений, я, например, сначала не поверил, рассмеялся Богдану в лицо. Поэтому, если вы хотите все знать, приготовьтесь услышать необычную историю. И, пожалуйста, – не спорьте и не перебивайте.