Светлана Тулина - Воображала Страница 49

Глаза ее закрыты. С точностью до последнего жеста она повторяет то, что уже делала здесь раньше. Но на этот раз без музыки, без соперника, без зрителей.

Ночь.

Тишина.

На мосту никого.

Только луч следует за ней, как приклеенный. Скоро к нему присоединяется второй — немного под углом. Потом с противоположной стороны третий, беря ее в перекрестье.

Тишина. Только легкие хлопки резиновых подошв о бетон. Темп убыстряется. Теперь лучи не успевают за ее скоростью, то один, то другой отстают, беспомощно шарят по небу, пытаясь поймать стремительную фигурку…

Наконец, теряют совсем.

Чей-то голос:

— Куда она делась? Ведь вот буквально только что…

Рев моторов. Фары шарят по пустому мосту.

Воображала медленно идет, загребая ногами серую пыль. Пыль взлетает неторопливо, и оседает медленными фонтанчиками, словно серебряная пудра в глицерине. Над головой Воображалы — сплюснутый серебристый диск в полнеба — Земля в три четверти.

Воображала подходит к краю серой скалы и шагает в черноту.

Там — далеко-далеко, — светится желтая полоса…

— Сигнал опять потерян!

— Ничего, пусть побегает, — в голосе врача — интонации опытного рыболова, вовремя стравливающего леску.

Воображала подходит к странной стене, вдоль которой тянется не менее странная горизонтальная лента чего-то типа желтой светящейся пластмассы (больше всего напоминает длинную лавку шириной метра в два и в ладонь толщиной, о длине сказать что-либо трудно — в обе стороны лавка эта тянется далеко за пределы кадра). К стене эта лента прикреплена не вплотную, хотя и повторяет ее изогнутость — их разделяет еще метра два.

Воображала садится на ленту (та чуть вздрагивает, слегка покачиваясь), отталкивается ногой. Лента скользит вдоль стены, все быстрее, быстрее… Воображала ложится на спину, болтая ногой.

Камера отдаляется, становится ярче заметен изгиб стены. Изгибается и лента, словно обод вокруг цилиндра. Даже не цилиндра — огромной сферы. Сфера удаляется, стремительно уменьшаясь, приобретает легко узнаваемые очертания светящегося шарика со знаменитыми кольцами…

Треск помех. Голоса:

— … Опять поймали пеленг… но…

— Что — но?

— Сигнал запаздывает.

— На сколько?

— Послушайте, это может оказаться бредом, но расстояние до Сатурна как раз…

Вой сирены.

День. Пасмурно. Воображала стоит у перил моста. Мимо идут люди. Ветер треплет ее волосы. Машины, сутолока, шум. Голос врача:

— Где она сейчас?

— На мосту.

— Ну вот видите!..

— И все-таки я бы…

— Послушайте, у меня образование. И опыт. Куда она денется?

— А если она обо всем догадается?

— Ну и что? В том-то и прелесть, что это ничего не изменит. Я ей не врал, понимаете?.. Вижу, что не понимаете… А вот она — понимает. Потому что она — честная девочка. И честность ценит, — смех, — Честность — это ведь стра-ашное оружие!..

— Но она звонила домой!

— Звонила. И все-таки — она на мосту. Честность — штука непобедимая! Жаль, что вы этого так и не поняли. Никакая лапша с масонами и звездными войнами не сравнится по убойной силе…

Серый пасмурный день. Мост. Голос врача:

— Я ведь прав, а, Тори?

Воображала вскидывает голову, улыбается криво. Щелкает пальцами, вырубая звук (затухающий голос: «О, смотрите, кажется, начинается!..»).

Встряхивается. Встает на перилах. (Вокруг — снова ночь, откуда-то сверху в нее упирается луч прожектора). Усиленный мегафоном голос, металлический звон:

— Смертельный номер! Только один раз! Только сегодня! Любое ваше желание! Фирма гарантирует!..

На ее руках расцветает яркая неоновая бабочка — многолепестковый цветок.

Воображала делает несколько шагов по перилам к группе остановившихся прохожих. Интонации прирожденного рекламного агента:

— Есть же в этом мире что-то, чего бы вам хотелось? Самое безумное, самое несбыточное! Вот Вы, чего бы вы хотели больше всего на свете? Да, да, именно Вы! Денег? Славы? Счастья?..

Чуть наклоняется, мажет рукой сразу нескольких человек по плечам. Сине-оранжевый огонечек пятнает каждого. Еще несколько шагов.

— Чего ты хочешь? Быть красивой? Держи! — яркий мячик летит в быстро увеличивающуюся толпу, — Удачи? Держи! Таланта?.. Карьеры?.. Любви?..

Суета у экранов. Шум. Опрокинутые стулья.

— Что там происходит?!!..

Отдаленный вой сирены. Дежурная часть. Лейтенант с тоскливым выражением лица прижимает к уху телефонную трубку. Время от времени вставляет: «Разумеется… Конечно… Обязательно…», не забывая при этом усердно кивать. Наконец осторожно кладет трубку на аппарат.

— Что сказали? — спрашивает Михалыч лениво и многозначительно. Он сидит на диванчике в позе достаточно расслабленной, чтобы сразу становилось понятно — начальник здесь сегодня не он, а он — так, погулять вышел.

Лейтенант мнет пальцами худое лицо.

— Ладно, ладно, за мной бутылка. Сказали усилить наблюдение, но ни в коем случае не вмешиваться. При этом — не допустить никаких эксцессов… Интересно — как они это себе представляют?..

Закуривает. Добавляет уже спокойнее:

— Радиации, вроде, нет… И то хлеб.

— А что есть?

— Есть большие неприятности. Это, во всяком случае, точно. По приблизительным подсчетам — там тысяч сорок. И еще прибывают. Да, а вот это тебя может заинтересовать — там странное свечение. Типа радуги. Только двухцветной. С трех раз угадаешь — что это за цвета?..

— С одного. Спорим?

Лейтенант смеется:

— Хватит с тебя и одной бутылки!

Михалыч тоже улыбается, вздыхает, встает, поправляя ремень.

— Ладно, я пошел.

— Куда?

Михалыч смотрит на лейтенанта страдальчески.

— Искать горшок с золотом.

Воображала бежит по перилам, к ней тянутся сотни рук. Шум, крики, суета. Разноцветные мячики кружатся вокруг нее стремительным вихрем, рассыпаются брызгами. Ее голос, звонкий и отдающий металлом, перекрывает общий гам:

— … Гонщиком? Пожалуйста! Никогда не болеть? В чем проблема! Пожалуйста! Держите! И ты! И ты! Хватит всем! Только сегодня! Любое желание! Только ваше! Только сами! Я не стану за вас!.. Никому, ничего! Только — сами! То, чего Вы хотите! Именно Вы! Только Вы! Только — сами!..

Шум отдаляется. Издалека и немного сверху — вид на запруженный толпой мост. Автомобильная пробка, прожектора, крохотная светлая фигурка в ореоле мельтешащих огоньков.