Тим Пауэрс - Двенадцать часов тьмы (Врата Анубиса - 2) Страница 49

Джеки так и не удалось поспать с тех пор, как она убила Данди - и по совместительству Джо - Песью Морду - две ночи назад, и ее начали преследовать галлюцинации, словно сны ее, выступив из темноты, одновременно навалились на нее. Ей чудились тени, придвигающиеся к ней, но, оглянувшись, она видела лишь пустую улицу; ей слышался... нет, не звук и даже не эхо звука, а только легкое сотрясение воздуха от массивной железной двери, захлопнувшейся где-то на небесах. Собственно, стоял еще ранний вечер, но она не сомневалась, что через несколько часов ей покажется, будто давно уже пора наступить рассвету... а задолго до пяти утра она в панике решит, что никогда уже не увидит солнца.

Ей пришлось как-то навестить больницу Магдалины для безумных женщин "Мэдлин", как звал ее уличный народ - и она предпочла бы покончить с собой, нежели оказаться там, если иного выбора нет.

Сегодня ей начинало казаться, что это именно так.

Все, чего ей хотелось, - это увидеть Эшблеса, передать ему вести о Дойле, а потом повторить нырок Великолепного: выплыть на середину Темзы и, выпустив из легких весь воздух, уйти на дно.

Ее пробрала дрожь - до нее дошло, что ее страхи подтверждаются: она никогда больше не увидит рассвета.

***

С точки зрения профессионального интереса как Кольридж, так и Эшблес изрядно разочаровали Мерри. Когда издатель заглянул в угол, где уединились за беседой два поэта, и ухитрился сначала присоединиться к их разговору, а потом и сменить тему, перейдя к вопросу грядущих публикаций, оба выказали довольно вялый энтузиазм, что немало удивило Мерри, ведь, по его сведениям, Кольридж находился в весьма стесненных обстоятельствах, существуя в основном на средства друзей, а уж такой зеленый новичок, как Эшблес, и вовсе должен был бы радоваться любой возможности напечататься в солидном издании.

- Перевод гетевского "Фауста"? - с сомнением в голосе протянул Кольридж. Когда его отвлекли от темы, которую они с Эшблесом обсуждали, оживление исчезло с его лица, и оно снова казалось усталым и постаревшим. - Право, не знаю... Конечно, Гете - гений, переводить труды которого, и этот в особенности, большая честь. Все же мне кажется, моя собственная философия... скажем так, настолько разнится с его, что подобная попытка с моей стороны привела бы к компромиссу, который печально сказался бы на нас обоих. Я написал немало эссе...

- Да, - поспешно вмешался Мерри. - Полагаю, позже у нас еще будет возможность обсудить вопрос публикации ваших эссе. А что вы, мистер Эшблес, думаете о перспективах издания сборника ваших стихотворений?

- Ну... - замялся Эшблес. "Ничего не выйдет, Мерри, - беспомощно подумал он, - первая книга Эшблеса выйдет у Коуторна в мае. Уж извините..." - В данный момент "Двенадцать Часов" - это все, что я имею в наличии. Посмотрим, как пойдут дела с остальными.

Мерри натянуто улыбнулся:

- Ясно. Правда, когда вы созреете, у меня может не оказаться свободного места в плане. Надеюсь, джентльмены, вы меня простите? - И он вернулся к столу.

- Боюсь, это мне придется просить у вас прощения, - заявил Кольридж, отставляя почти нетронутый стакан портвейна и массируя себе лоб. - У меня начинает болеть голова, а в таком случае из меня неважный собеседник. Может, прогулка домой пешком поможет мне справиться с недугом.

- А почему не кеб? - поинтересовался Эшблес, провожая его к двери.

- О... я просто люблю прогуляться, - отвечал Кольридж, слегка покраснев, и Эшблес понял, что у того просто нет денег на экипаж.

- Тогда знаете, что я предлагаю? - как бы невзначай сказал Эшблес. - Я тоже не прочь улизнуть отсюда, но я не слишком люблю ходить пешком. В общем, я могу подбросить вас.

Кольридж просветлел, потом нахмурился.

- Но в какую сторону вы едете?

- О, - беззаботно махнул рукой Эшблес, - мне решительно все равно. Где вы остановились?

- Гостиница "Гудзон" на Ковент-Гарден. Если это вам не в тягость...

- Ни капельки. Я пойду принесу мистеру Мерри свои извинения, а потом захвачу плащи и шляпы.

Через несколько минут они уже выходили из дома, и Мерри сердито нахмурился на оборванца, все еще болтавшегося у соседнего парадного.

- Благодарю вас, мистер Эшблес, за заботу о нашем друге.

- Не за что... а вот и кеб. Эй, такси!

Возница не понял оклика, но жест рукой был ясен и без лишних слов. Он остановил свой экипаж перед ними, и Мерри, пожелав обоим спокойной ночи, закрыл дверь, лязгнув изнутри засовом.

Колеса кеба еще продолжали вращаться, когда послышался крик: "Мистер Эшблес! Подождите минутку!" - и к ним подбежал тот самый оборванец.

Боже, подумал Эшблес, когда свет уличного фонаря упал на лицо паренька, да это ведь Джеки! Правда, он сделался чуть ниже... нет, все в порядке, это я стал выше.

- Да?

- Извините за беспокойство, - запыхавшись, пробормотала она. - К сожалению, у меня печальные известия о нашем общем друге.

Эшблес пристально вглядывался в лицо Джеки. Время жестоко обошлось с ним, подумал он. Парень казался исхудавшим и изможденным, и... отчаявшимся, что ли?

- Право же, - осторожно вмешался Кольридж, - смею полагать, что пешая прогулка будет весьма полезна...

- Отнюдь, - запротестовал Эшблес. - Туман вреден для здоровья, и мне хотелось бы еще немного побеседовать с вами о Логосе. Я уверен, что этот малый...

- Так будет кто-нибудь брать этот чертов кеб? - поинтересовался извозчик, нетерпеливо помахивая кнутом.

- Да, мы поедем все втроем, - спохватился Эшблес, распахивая дверцу. - И после того как мы завезем мистера Кольриджа домой, молодой человек, не откажите мне в чести отобедать со мной.

- Я поеду, - откликнулась Джеки, забираясь в кеб, - но, боюсь, мне придется отклонить ваше любезное предложение. У меня... есть одно дело на реке.

- А у нас? - ухмыльнулся Эшблес, подсаживая Кольриджа и садясь последним. - Эй, шеф! Пожалуйста, к гостинице "Гудзон", Ковент-Гарден! - Он захлопнул дверцу, и перегруженный кеб тронулся с места.

Экипаж, который Джеки заметила по соседству с конторой Мерри, тронулся следом, хотя даже кебмен не заметил этого.

- Итак, что за друг и что за плохие новости? - спросил Эшблес, с трудом втиснувшись в угол у оконца.

- Насколько я могу понять, вы... вы знали человека по имени Брендан Дойль?

Эшблес удивленно поднял бровь:

- Знал, и чертовски хорошо знал. Так что?

- Он умер. Простите. Я сам знал его немного, и он мне нравился. Он пытался разыскать вас перед смертью - он надеялся, что вы сможете ему помочь, так он, во всяком случае, говорил. Вы... вы появились слишком поздно. - В голосе Джеки звучала неподдельная горечь.

Кеб остановился на перекрестке с Ченсери-лейн, и Джеки потянулась к дверной ручке.

- Я, пожалуй, сойду. Все равно ближе к реке вы не подъедете. Очень приятно было познакомиться.