Сергей Гончаров - Не загоняй медведя в угол Страница 5

Сказать, что Макс влюбился – не сказать ничего. Так обычно и бывает. Занимаешься заурядными делами, просто живёшь. Как вдруг встречаешь свою вторую половинку. Мир переворачивается с ног на голову, солнце начинает светить ярче, каждая тучка становится в радость. В такие моменты понимаешь – ты нашёл ЕГО. Человека, с которым готов прожить все оставшиеся годы, месяцы, недели, дни, часы и посвятить ему свои последние секунды.

Её глаза закатились, мышцы расслабились. Дыхание выровнялось. Она провалилась в забытье. Макс убрал ей волосы со лба. От кожи шёл жар.

В этот момент охотник понял, что вода в соседней комнате не течёт. Обернувшись, увидел, что Стас с кастрюлей в руках ожидал сзади. Макс почувствовал, что краснеет под его взглядом. Сам себя одёрнул. Что тут такого, в конце концов? Любовь – единственное из чувств, которое человек не может контролировать. Можно выкинуть из души страх. Можно сжать кулаки и зубы, забыть об отчаянии. При большом желании, можно не обращать внимания на боль – всё равно когда-нибудь пройдёт, пусть и с человеком. Про любовь забыть не получится, как и выкинуть из головы. Против настоящей любви нет лекарств. Она может быть как величайшим счастьем, так и бесконечным горем, если не взаимна.

– Чего? – не вытерпел Макс осуждающего взгляда напарника.

– Ты прямо любитель шалав, – Стас поставил кастрюлю возле кровати. – Про свою Линду мне все уши прожужжал, теперь эта… лётчица.

– Ты всерьёз думаешь, что она шлюха? – Макс взял бинт, смочил его и приложил ко лбу девушки. Она легко застонала, задрожали веки.

– А ты что, слепой? Блымкалками не блымкаешь, что ли? – вопросами на вопрос ответил Стас.

– Ты всерьёз думаешь, что шлюха управляла самолётом? – Макс вытер кровь со щеки девушки, чуть расстегнул комбинезон и протёр шею.

Стас хмыкнул.

– Все мы в прошлой жизни были кем-то, – он подъехал к столу, достал «Копир» и положил под него банку шпрот. Согласно дате, шпроты изготовили одиннадцать лет назад. По факту это тысячная копия тех шпрот. «Копир» хоть и делал точно такой же предмет, но у вновь созданной пищи отсутствовали признаки состаривания. Не будь этого нюанса, человечеству стало бы намного тяжелее вести борьбу с СВМ. – Все мы когда-то были кем-то. Не теми, кто сейчас. Сечёшь?

Макс промолчал.

– Нахер ты её притащил? – Стас достал из-под «Копира» две одинаковые банки. Оттянул крышку одной из них, понюхал. – Её будут искать, стопудняк. А найдут, блин, нас. Ты внатуре думаешь, что власти не выселят нас отсюда? – развёл руками. – Да за её сокрытие, – указал на девушку. – Тебя ещё и в рабство отправят. А может и просто жопу разорвут.

Макс по-прежнему молчал. Стас во многом прав. Если их найдут, то Макса за похищение отправят чистить нужники в городе (если повезёт, так как там много и другой, более изматывающей работы), а Стаса так и вовсе будут разрезать и исследовать. Хотя могут и попросту пристрелить, ведь всем известно, что СВМ создаёт киборгов с одной единственной целью: устраивать теракты в городе.

– Значит, нас не найдут.

Макс взял со стола металлическую кружку и набрал из кастрюли воды. Порылся в аптечке и нашёл парацетамол. Присел рядом с девушкой и понял, что не знает, как её зовут. Поставил кружку на пол и легонько потряс лётчицу за плечо. Девушка не отреагировала. Тогда погладил её по щеке.

– Очнись, – прошептал на ухо.

– В сказках принцессу надо чмокнуть, – пережёвывая шпроты, сказал Стас.

– Я не принц, а она не принцесса, – отстраненно буркнул Макс.

– Да уж, по её патлам видно, кто она.

Макс ещё раз потряс девушку за плечо. Она едва-едва приоткрыла глаза.

– Таблетку надо выпить, – протянул охотник белый кругляшок и кружку воды.

– Что за таблетка? – прошептала она. – Что со мной? Где я? – посыпались вопросы. Лётчица говорила с лёгким, едва уловимым акцентом.

– У тебя температура, – Макс поднёс таблетку гостье ко рту, и она послушно взяла её губами. Дал воды. Девушка попыталась взять кружку, рука дрожала, пальцы не слушались. Вода пролилась за шиворот. Тогда охотник помог запить лекарство.

– Где я? – девушка повернула голову, осмотрела бетонные стены, увидела краешек стола и «Копир» на нём. – Кто ты?

– Ты в безопасности, – охотник поставил кружку на пол. – Меня зовут Макс. А тебя?

Она посмотрела на него долгим взглядом, словно решала: говорить или нет.

– Меня… – глаза гостьи закрылись, и она снова провалилась в забытье.

Разбирать СВМ в темноте дело категорически неблагодарное и опасное. Макс поранил левую руку, прибил палец на правой и пребольно стукнулся локтем. К тому же постоянно приходилось присматриваться и прислушиваться, чтобы не стать ужином для какой-нибудь твари.

Стас забрался под платформу, плевался и матерился, пробуя слить масло.

– Чёртова железяка, – пыхтел он. – Не могла себе нормальный бак найти, дура долбанная?! Как ты вообще туда что-то заливала?!

К «Подшипнику» Макс, наконец, добрался. Попытался поднять… и не тут-то было. Эта маленькая штуковина весила, как состав метро. Макс зажал «Фонарь» зубами и порылся во внутренностях СВМ. Ничего ценного больше не нашёл. Валы, шестерни, рёбра жёсткости, несколько десятков различных плат, не представляющих ценности. Плату «Мозг» вытаскивать не стал – времени мало.

Вообще платами их называли условно. Внешне они и вправду напоминали печатные платы. Только не подчинялись эти устройства земным законам электротехники. Макс слышал рассказы, что людей даже испепеляло разрядами из этих инопланетных устройств. Правда это или нет, охотник не знал.

Большинство из плат имели сомнительные свойства и функции, поэтому особой ценностью не пользовались. Охотники такие редко вытаскивали. Наибольшую стоимость имела плата «Мозг». Умельцы могли подключить её к любому электрическому прибору, и тот становился «умным». Например, даже обыкновенный электрический чайник начинал реагировать на голос, мог подогреть воду хоть до сорока трёх с половиной градусов. Многое зависело от прибора, к которому такую плату подключали.

Взгляд охотника уцепился за плату со множеством контактных штырьков. Штук тридцать или сорок. Такая встречалась в каждой СВМ и стоила дешевле использованной туалетной бумаги. Их никто и никогда не брал.

Макс выбрался из механического нутра. Спрятал «Фонарь» в карман и сплюнул на землю. Прохрустел пальцами.

– Как бы эти железки спрятать? – подумал вслух. – Ведь тут всё будут прочёсывать, наверняка найдут их.

– Да никак! – рыкнул Стас. – Как ты эту грёбанную гору железа за ночь спрячешь?! Прошмандовку эту не надо было к нам тащить!

– Да какая она прошмандовка?! – Макс подошёл к гусеничной платформе СВМ. – Стас, ты совсем ничего не понимаешь?!

Напарник выбрался из-под платформы. Сверкнул глазами.

– Достал эту херовину? – буркнул он.

– Высвободил из креплений. Доставать придётся вдвоём. Тяжеленный он.

Развороченную СВМ так и оставили валяться посреди поляны. «Подшипник» вынули и попросту закатили в блиндаж.

При первых утренних лучах Макс прошёлся по пути следования СВМ и попытался замести следы: разбросал запчасти по округе, натаскал прошлогодних листьев, посыпал ими вокруг блиндажа. Стас, тем временем, навёз веток ко входу. Так его завалил, что ни один нормальный человек бы в эту свалку ни за что не полез, не знай наверняка, что там спрятан вход в блиндаж.

Макс понимал, что следы они замели самым дилетантским образом. Однако другого выхода не оставалось. Приходилось лишь надеяться, что поисковая группа не будет усиленно прочёсывать лес.

Девушка спала. На лбу запеклась кровь. Рану требовалось обработать и зашить, пока не началось заражение, ведь в этом случае придётся идти в город. А там её наизнанку вывернут, пытаясь добраться к ответу: зачем и куда летела?

Стас демонстративно пыхтел, точно чайник, и стоически не разговаривал с напарником. В общем и целом его настроение понятно: Макс подверг их жизни сумасшедшему риску. Ради чего?

– Ложись дрыхнуть, – наконец буркнул напарник. Он подъехал и посмотрел в глазок на двери. – Солнце уже взошло. Я покараулю у входа. Свистану, если чего услышу.

Поисковый отряд должен выдвинуться из Москвы с первыми лучами солнца, когда опасная инопланетная живность расползётся по норам. Значит, они на подходе к месту падения. Скоро начнут прочёсывать лес. Стас прав – требовалось выспаться, потому что потом эта возможность может выпасть не скоро.

Единственная койка в блиндаже занята. Вторую, на которой некогда ночевал Стас, охотники давно разобрали – место занимает, а напарник на ней всё равно не спит. Из-за физиологического крепления туловища к механической платформе он теперь и лежать-то не мог.

Макс устроился у стены, напротив лётчицы. Рюкзак подложил вместо подушки, укрылся тёплой и пыльной фуфайкой. Стоило расслабиться, как почувствовал, насколько устал. По телу пробежала волна расслабления. Макс закрыл глаза…